...Жучок открыл глаза - по листикам пробежал лучик, греющий и нежащий, тихий, как капелька, тоненькая ниточка мирка бесконечного мягкого облачка света, но вдруг он побежал, как пушистый зайка, переливы его сияния все еще были в его глазах...
Прячась в другом листике, и он бежал вдаль, листик летел, как лепесток, кружился в ветерке, высоко, как мгновение, завораживал взгляд, он, точно торопился куда-то...
Маленькие глазки малыша опустились - как удивительно, только был совсем рядом, а сейчас - скользнул далеко, сквозь снег, капельки дождя, и возможно, что-то хочет сказать...
Солнце как на прощание погладило крылышки крохи в нем? Жучок осторожно прислушался к себе - так ли это, если оно было рядом, и летит, торопясь, как листик, в лучике...
Он внимательно посмотрел - казалось, он сам летит, только незаметно, одними глазками, за ними, осторожно касаясь тропинок в травинках, дали леса, окутанные белым светом... их тепла!
"Ничто не прощается!" - с радостью в сердечке подумал жучок, глядя в этот большой и удивительный мир, который бежал вместе с солнцем, казалось, храня в каждом своем миге загадку...
Он храбро полетел, не оглядываясь, забыв про чуть мерзнущие от снежинок крылышки, так старательно, как мог, ведь надо, надо успеть, скорее... лучик словно ведь еще касался его спинки и усиков, дорожкой вел его за собой...
Где-то впереди алая дымка поглотит его (совсем нестрашно, бережно вбирает в себя точно воздушные очертания уходящих в горизонт пейзажей - это закат)...
Жучок осторожно потрогал усиками его лучик - как тепло, все еще тепло, хотя занимается синева сумерек - это не прощание, что-то еще впереди, он чувствовал, еще впереди...
Он вдруг ощутил - лучик все еще летит, по магическому и незримому кругу времени, где звезды возвращаются снежинками, ветерок - переливами капелек дождя, а он - листиком, алым, легким, летящим вдаль, то будет...
Рассвет! Жучок успел, присел на травинку, ощутив, как не то снежинкой, не то звездой гладят его спинку сотни мерцаний светлого-светлого тумана солнца (оно рядом), легонько, с тихой радостью еще раз погладил алое его одеяльце заката для этого волшебной, бесконечной сказки мира...
