О вторнике. 1576

Дрожащими руками Ингри свернула свою находку в рулон. Стыдливо взглянув на портрет какой-то старухи с поджатыми губами, висевший криво на одной из уцелевших стен, Ингри сунула коврик под мышку и выскользнула из того, что некогда было комнатой.

- Вот как, - сказал тихо Дикарь, когда Ингри умудрилась пролезть в подвальное окошко в обнимку с полосатым ковром.
Ингри гордо развернула коврик перед Дикарём, словно королевское знамя, и Дикарь осветил его, недоуменно изогнув бровь.
- Вот как, - повторил он, дотрагиваясь до ворса согнутыми костяшками. - Мягкий...
- Не то слово, - кивнула Ингри, расплываясь в улыбке. - У моей бабушки был такой. Вот один в один.
Дикарь отпрянул, отчего пламя свечи, что он держал в руке, тревожно дрогнуло.
- Откуда? - тихо спросил он. Ингри набросила коврик на плечи и немного нервно улыбнулась.
- Нашла. Нашла, и всё.
Дикарь кивнул, отворачиваясь.
- Странно, что он им не понадобился, - сказала Ингри, прижавшись щекой к ворсу, - они обычно выносят всё подчистую. Такой славный... Такой хороший. Я буду теперь спать под ним, а ты можешь вернуть себе своё пальто. Твой кашель... Он просто ужасен, знаешь. Я не хочу, чтобы ты заболел из-за своих рыцарских чувств. Тем более когда мы так плохо питаемся.
- Да, спасибо, - произнёс Дикарь, поднеся свечу к исцарапанной стене.
Ингри чуть нахмурилась.
- Помнишь, как мы нашли банку сливового компота? Буфет вдребезги, а банка цела, - наигранно весёлым голосом спросила она, заглядывая Дикарю через плечо.
Дикарь вложил кончик пальца в глубокую выемку и тут же отдёрнул его.
- Помню, конечно.
Ингри, закусив губу, с минуту разглядывала его спину, и вдруг ткнула Дикаря пальцем между лопаток.
- Ты какой-то неразговорчивый сегодня.
Что-то пробормотав, Дикарь поднял свечу повыше и тут же опустил опять. Ингри подумалось, что он походит на учёного в древней гробнице, разбирающего загадочные письмена... Да какие письмена вообще, чёрт возьми - просто кусок стены изрезан этими дурацкими палочками - шесть в ряд, и одной перечёркнуто, шесть в ряд и одной перечёркнуто... Девять недель. Девять недель он сидит в этом подвале, бедный Дикарь. Одичал под стать своей кличке.
Догадка пришла сама. Ингри скинула с плеч свой коврик и снова ткнула Дикаря в спину.
- Всё ясно. Ты думаешь, что я теперь - как они. Я уверена в этом. Как будто это хуже сливового компота из разбитого буфета. Как будто принести никому не нужный ковёр из развалин - мародёрство. Ты ведь так думаешь?
Дикарь мотнул головой. Сунув руку в карман грязных брюк, он вытащил армейский складной ножик и выпустил шило. Повертев нож в руках, он убрал шило обратно и снова спрятал нож.
- Нет, не думаю, - ответил он глухо.
- А о чём ты тогда думаешь? - поинтересовалась Ингри. Дикарь низко опустил голову, накрыв ладонью обритую макушку.
- О вторнике.
- О вторнике?.. - переспросила Ингри удивлённо. Дикарь кивнул.
- Вторник я не отмечал. В среду я отметил и вторник, и среду, и четверг. А в пятницу... А когда была пятница, я не помню.
- Вторник - это седьмое, - неуверенно сказала Ингри и поёжилась. - Тогда была бомбёжка.
Дикарь поднял голову и ткнул пальцем в одну из чёрточек на стене - она была длинней остальных на целых полдюйма.
- Нет, бомбёжка была в среду. Когда я отметил вторник. И среду. И четверг.
Ингри судорожно сглотнула.
- Ты не отмечал вторник, потому что нас бомбили. Мы весь день сидели в углу. В углу, чёрт возьми. Как тараканы какие-то. В среду бомбили шестой округ. В пятницу - снова нас. А потом ты не отмечал, потому что... Потому что мне стало плохо. Когда мне стало хорошо, ты... Ты тоже не отмечал.
- Всё ясно, - сказал Дикарь, задул свечу, и в подвале стало темно как в склепе. - Нет никакого смысла. Нет никакого смысла в этом арестантском календаре.
Ингри нелепо улыбнулась, хотя Дикарь никак бы не мог увидеть её улыбку в этой могильной тьме.
- Нас всё равно убьёт при бомбёжке. В одну из сред - прямая палочка. Или в какое-нибудь воскресенье. Косая палочка. Наверное, мародёры вытащат из завалов маленький полосатый коврик. Прекрасный мягкий коврик. И добротное чёрное пальто - с оторванным хлястиком. Пальто и коврик. Пальто и коврик. Здорово, да?
- Нисколько, - выдавила Ингри, и Дикарь сжал её холодные пальцы.