Мы познакомились, когда нам было по 17 лет. В десятый класс я перешел в новую школу (конечно же, не по собственному желанию, а потому что моих предков ночью что-то очень сильно по голове долбануло). Так вот. Я получил расписание у администраторши, которая если не спала, то явно собиралась это сделать. В полной растерянности я шел по коридору, ловя насмешливые взгляды подростков... Но, знаете, в каждой школе есть такой человек (чаще всего именно девчонка), который помогает всем новичкам. То же произошло и со мной — я как раз наткнулся на шкафчик, на котором не было:
а) чьего-либо имени;
б) жвачек, наклеек и стикеров;
в) всяких других признаков занятости;
и только собирался как-нибудь его открыть, как вдруг прямо на меня налетела девушка. Она сходу начала тараторить: она представилась, буквально за одну минуту рассказала все о истории школы, о том, на каких уроках можно спать, а на каких можно расслабиться, на какие уроки нужно носить школьные принадлежности, а на каких можно обойтись ручкой, с какими учителями нужно быть очень внимательным, а с каким точно станешь другом, где свободный шкафчик (именно свободный, а не кажущийся таковым)... В общем, она все говорила и говорила, а я... Я смотрел на ее улыбку: когда она только налетела на меня, она тут же улыбнулась, и эта улыбка так и держалась на ее губах. Открытая, добрая, искренняя с потрясающими ямочками. Потом девчонка видимо поняла, что слишком много болтает и замолчала, продолжая улыбаться. Тут должен вступить я, вот только:
1) я мог бы притвориться смущенным ботаником, но тогда бы мои и так мизерные шансы привлечь ее внимание превратились бы вообще в полный ноль;
2) еще я мог стать этаким мачо, весь такой самоуверенный, но...
Я решил быть больше самим собой. Поэтому я тоже широко улыбнулся и представился, благодаря за информацию. И тут произошло нечто невероятное: как только мои губы образовали полумесяц, как девчонка перестала улыбаться и замерла, широко распахнув глаза. Ее щеки покрылись румянцем, и она стала такая красивая.
В общем, мы оба стояли как идиоты и пялились друг на друга. Потом прозвенел звонок, и мы разошлись по кабинетам. Наша история началась примерно так.
Сначала спустя приблизительно месяц я пришел в магазин за продуктами (всякая «полезная» еда, ну, Вы поняли). И тут оказалось, что у продавщицы нет сдачи, и она предложила мне купить какую-нибудь дешевую безделушку. Я увидел Киндер-сюрприз и купил его, надеясь, что не выгляжу слишком тупо. Выходя из магазина, я крутил яйцо в руке, думая, куда его пристроить, как вдруг увидел Спенсер: она стояла около стекла, глядя в телефон. Не долго думая, я подошел к ней:
– Привет, Спенс.
– О, Калеб!, - блондинка вытащила наушники из ушей и улыбнулась моей любимой улыбкой, - что тут делаешь?
– Был в магазине. И, слушай, это тебе, - чувствуя себя полным идиотом, я протянул ей Киндер. Сначала она просто смотрела на него, потом подняла глаза на меня.
– Ты серьезно?
– Ну..., - протянул я, но она уже выхватила яйцо из моих рук и потянула меня к ближайшей скамейке. Усевшись на «спинку», она тут же сняла обертку, всунула мне в рот половинку шоколадки, жую вторую, и открыла коробку с игрушкой, высыпав в все содержимое себе в руку: свернутая бумага и какая-то дешевая голубая побрякушка в виде сердечка, - да уж... Не повезло, - неловко пожал я плечами, искоса глядя на Спенсер. Она смотрела на сердца, распахнув широко свои зеленые глаза. Потом посмотрела на меня:
– Последняя... Последняя, - пролепетала она, и на ее губах расцвела широкая улыбка, - поможешь?, - спросила она, поднимая рукав: я увидел на ее запястье браслет, полный подобных бусинок. И одно свободное место. Я взял голубое сердечко и нацепил его. Девушка поднесла браслет к самым глазам, разглядывая его, - знаешь, наверно это выглядит глупо: 17-летняя девчонка тащится с игрушки из Киндера, но... Понимаешь, у меня была сестренка, Мэгги. Она... когда ей было 5 лет, в киндерах стали попадаться бусинки, разных форм, размеров и цветов. И Мэгги очень хотела собрать все, но сколько бы мы ей не покупали (а покупали редко, потому что считали, что это глупость), ей все попадались только три одинаковых... А потом, - Спенсер замолчала, но потом продолжила, - в 6 лет она попала в больницу. У нее обнаружился рак головного мозга, неизлечимая стадия... Я не знаю, почему врачи не обнаружили его раньше... В общем, она лежала в больнице месяцами, и я тратила сотни на эти киндеры, но нам не везло... Однажды вечером, когда я уже собиралась уходить и подошла ее поцеловать, она подняла на меня свои бледные глаза и сказала: «Пообещай, что когда через несколько лет опять будет идти эта коллекция, ты соберешь всю...ради меня». Она заплакала, и я заплакала. И я пообещала ей и ушла. А на следующее утро узнала, что она умерла ночью...
– Извини, - прошептал я и сжал ее холодные пальцы с черными ногтями.
– Поэтому я поклялась себе, что скорее умру, но соберу эти бусинки... вот, - закончила Спенсер и снова посмотрела на браслет, - а ты подарил мне последнюю. Ты, Калеб, - она улыбнулась, глядя на меня и чмокнула в щеку, вставая, - я побежала — надо показать сестренке, что я собрала браслет. Увидимся в школе, - и убежала как ни в чем не бывало, оставив меня со слезами в глазах, бьющимся сердцем и покалыванием в щеке.
Было 8 марта. Я приехал в декабре, так что к первому месяцу весны с меня уже сняли бирку «новичок». В школе мы все поздравили девчонок, подарили им цветы. Я же купил Спенсер подарок, но все не решался подарить его, потому что считал себя полным глупцом.
Мы вышли из школы вместе и пошли по улице между цветущими деревьями. Я понимал, что должен отдать ей подарок, но боялся ее реакции.
– Спенс, - наконец не выдержал я и потянул ее на скамейку, - давай присядем.
– Хорошо, - удивилась она и села рядом. Я потрепал немного ручки пакета в руке, потом решительно протянул его ей:
– С праздником, - она обратила на меня свои зеленые глаза и стала медленно снимать и сматывать ленточку, потому подарочную обертку, и наконец добралась до самой коробочки: внутри лежал карманная печатная машинка, размером не больше планшета; 80% занимали клавиши, а наверху, за прозрачным стеклом лежала бумага. При печатании длинный лист скручивался в место под кнопками и при необходимости напечатанный текст можно было легко вытащить, открыв заднюю панель и обрезав бумагу. Блондинка уставилась на необычный подарок и нажала на одну клавишу.
– Ты подарил мне ручную печатную машинку?, - спросила она слишком уж удивленно. Я трижды проклял себя и закрыл лицо рукой.
– Да... Я слышал, ты любишь писать...
– Ты подарил мне ручную печатную машинку?, - повторила она. Пять раз назвал себя кретином, - да ты просто сумасшедший!, - воскликнула она, вытаращив на меня глаза. Я потупился, мечтая провалиться сквозь землю. Стараясь не смотреть на девчонку, я стал теребить свои ногти, - ты просто полный псих!, - я вжал голову в плечи, думая, а не убежать ли, как вдруг, - ты мне очень нравишься!, - выпалила она и, рванувшись вперед, прижалась к моим губам. Я даже не успел закрыть глаза, а она уже отодвинулась, улыбаясь от уха до уха и отчаянно краснея.
И завертелось. Никто из нас не предлагал друг другу встречаться, все само так вышло: мы гуляли вместе, смеялись, ходили в кино, дурачились... А один раз мы пошли гулять очень поздно. На ней было совсем легкое платье, но ночь была теплой. Была уже ночь, когда мы шли по пустой улице. Начался дождь. Спенсер завизжала и спряталась под навесом ближайшего закрытого кафе. А я остался стоять. Дождь стекал по мне, превращая в мокрую смеющуюся глыбу. Девчонка звала меня, но я только покачал головой, подзывая ее. Она отказалась, явно называя меня глупцом, тогда я протянул ей руку, приглашая на танец. Секунду я видел в ее глазах желание отказаться, но она резко передумала — и решительно вышла под дождь. И мы стали танцевать, промокший насквозь, ноги заплетались на мокрой мостовой, но нас это не волновало. В какой момент мы начали целоваться и кто сделал первый шаг — мы не знаем, только мы поняли, что стоим очень близко, и наши губы слились. Глаза не закрыл никто из нас, и мы видели в отражении друг друга звезды и то, что такие чувства не являются наигранными или фальшивыми. Нам не нужно было говорить друг другу все это время эти слова, и, знаете, некоторые люди считают, что если вы не целуетесь и не спите вместе все время, то это ребячество и не любовь, но это глупо. Настоящие чувства, это когда вы, находясь на большом расстоянии, можете точно сказать, в чем он одет и чем занимается, а также продолжаете фразы друг друга, и можете все объяснить едва коснувшись пальцами. Вот это чувства, а не те пошлости, которые сейчас являются приоритетами любви. Я знаю только то, что не могу жить без ее светлых волос, зеленых глаз, заразительного смеха и этой улыбки. Вы можете сказать, что я сумасшедший.
Но разве любовь — это не безумие?
