POV Брайан
Я проснулся из-за того, что Алан изо всех сил трясет меня за плечо. Он щурится спросонок. Увидев, что я открыл глаза, он потянулся за очками и включил свет.
– Брайан, ты в порядке?
– Да. В полном, - протянул я, хотя голос дико дрожит. Легкая майка на мне дико взмокла и липнет к телу. Его сотрясает дрожь, но я плотно отодвигаю сон в угол и вымучиваю улыбку.
– Тебе снился кошмар?
– Что?
– Тебе снятся кошмары, Брайан.
– Эм. Ну, вообще-то, плохие сны снятся всем людям. Это вполне нормально...
– Нет, - покачал головой Алан, хмуря брови, - всем, но не тебе. Тебе никогда не снится...ммм...вообще ничего не снится.
– Эу, парень, успокойся. Я говорю — со мной все хорошо. Значит, со мной все хорошо. Честно, чувак, не парься.
– Ты уверен?
– Абсолютно. Спи. А я, пожалуй, проветрюсь.
– Я не буду спать. Я, пожалуй, почитаю немного...
– Ал, не надо...
– Я хочу почитать, честно. Я все равно проснулся, так что..., - он невозмутимо пожал плечами и взял книгу. Я покачал головой, незаметно улыбаясь, и вышел из комнаты. Стараясь, чтобы пол не скрипел, я прокрался к выходу и выскользнул наружу, придерживая дверь. Было очень темно, ветер ревел, завывая на сотни голосов, точно сотканный из потерянных душ в Аду. Вмиг мое горящее тело остыло, и я поежился, обхватив себя руками. Чувствуя, что паника, которую я умело прятал, находясь рядом с Аланом, снова пускает свои корни, пробираясь к моему мозгу, сердцу, перекрывая дыхание и лишая зрения. Я бегу под крону деревьев, чтобы меня не было видно из окна, и прислоняюсь к дереву, держусь за него, потому что ноги стали ватными и не слушаются. Я пытаюсь вспомнить, что мне приснилось, и тут я проваливаюсь в темный водоворот своего сна, который скручивает меня своими скользкими щупальцами, и я падаю, падаю, падаю...
«Я нахожусь в какой-то непонятной комнате. Вдруг я слышу шаги и оборачиваюсь...
Стоп. В чем я? На мне какие-то темно-синие боксеры и...и все. И почему меня это не смущает?
В комнату входит Алексис. Алексис? Почему я называю ее по имени? Глупо. Хлопаю глазами и изучаю ее с головы до ног — мокрые волосы лежат на голых плечах, на ней бледно-лиловое покрывало, закрывающее ее тело от подмышек до бедер, шикарные длинные ноги... Увидев мой взгляд, брюнетка усмехается и медленно идет ко мне.
– Что, тебе все мало, зайчик?, - смеется она и обнимает меня за шею. Даже сквозь ткань я чувствую ее тело.
– Мне всегда будет тебя мало, - усмехаюсь я в ответ и обхватываю ее бедро, притягивая еще ближе. Она извивается в моих объятиях и тянет меня в спальню. Я смеюсь, ничуть не чувствуя себя неудобно, хотя улыбаюсь редко. Глупый сон. Просто дико глупый, потому что: во-первых, я бы никогда не назвал ее по имени; во-вторых, я бы не пошел с ней в спальню; в-третьих, я бы... Да черт! Такое просто в принципе невозможно! В то время Лекс тянет меня за руку, и мы падаем на кровать: она сверху, такая властная... И почему мне это нравится? Очередная глупость.
– Мне нравится отсутствие одежды на тебе, - мурлычет она над самым ухом, прикусывая мою мочку, - пятый раунд?
– Пятый? Ты что, их считаешь? Серьезно?, - смеюсь я, и она затыкает мне рот поцелуем. Потом шепчет:, - ты только не дергайся, - я только открываю рот, а брюнетка уже что-то делает со своим полотенцем. В какой-то момент она просто стянула его, когда я не заметил, и теперь...
– Что ты делаешь?, - шепчу я, но тут эта самая бледно-голубая ткань закрывает мне нос и рот. Воздух... Его просто нет. Я хватаю темные волосы и тяну их, пытаясь отодвинуть девушку, но она точно каменная. Получается вдохнуть все меньше и меньше, и я кричу...
Кричу...
Кричу...»
И падаю. Мою согнутые пальцы вцепились в землю и вгрызаются в нее, точно дикое животное в жертву. Несмотря на холодный ветер, я горю, точно сижу в огненной печке, где температура зашкаливает за 1000 градусов жары. Мое сердце бешено стучит в груди, намереваясь разбить ребра вдребезги, я чувствую себя испуганным ребенком, первый раз в жизни посмотревшим фильм ужасов. Только этот ужас наяву. Он поглощает меня, медленно, клетка за клеткой, поедая меня. Я никогда не боялся, но сейчас...
«Это только сон, Брайан. Просто сон. Успокойся».
Но я не могу.
Не могу.
Только я поднимаюсь на ноги, как тут же падаю, потому что дикая боль разбивает меня и валит на колени. Я не сдерживаю крик и кричу во весь голос, который эхом отзывается от стволов деревьев, кроны и холодного воздуха. Я стягиваю майку и смотрю на свою грудь — черные переплетающиеся линии покрывает 90% верхней части моего тела. Каждая завитушка, каждый черный изгиб жжет точно клеймо, кожа плавится, как и мозг. Подняв голову, я чувствую, как по подбородку течет кровь из прокусанной губы. Сам того не осознавая, я частично перевоплотился: острые зубы, когти, под которыми застряла грязь, и черные глаза. Смотря в небо, я точно вижу свое лицо, скривившееся гримасой боли: горящие тьмой глаза, оскаленные зубы и боль. Такая, что хочется плакать и умереть, лишь бы забыться. Хотя бы на мгновение.
Я позволяю себе закрыть глаза хотя бы на секунду, и позволяю дымке, которая крутится в моей голове, захватить меня.
Когда я наконец открываю глаза, то сначала не могу определить, где я нахожусь и что произошло. Но потом едва уловимая боль в груди дала все вспомнить, и я зажмурился.
«А ведь он говорил, что болеть не будет. Что этих чертовых линий не будет видно... Хорошо, что хотя бы ребята их не видят. Алан и так слишком о много думает...»
Посидев еще немного и окончательно успокоившись, я встал и пошел к дому, мечтая о чашке кофе. Войдя в дом, я прошел на кухню и выпил целый стакан. Ночью. Да я чокнутый!
Уже подходя к лестнице, я услышал музыку. В какой-то момент я подумал, что это близнецы не спят и дурью занимаются, но потом — этот звук исходит не из их комнаты, а из гостиной. К тому же, они бы не стали слушать такую тихую и грустную мелодию. Прохожу через коридор и входя в гостиную — на мягком ковре прямо посередине комнаты лежит Лекс: бледно-розовый топик, такие же короткие шортики, разметанные по полу темные волосы. И музыка. Узнаю ее сразу — Only one группы AlexBand.
“Она запомнила...», проносится у меня в голове. Чувствую усталость и хочу пойти спать, но тут понимаю, что меня наверняка ждет Алан, а мне сейчас абсолютно не хочется видеть его сочувственный взгляд. Поэтому, подумав всего секунду, я ложусь рядом и смотрю на ее умиротворённое лицо. Вдруг она открывает глаза. На сотую долю секунды синие глаза отражают беспокойство и удивление, но тут же успокаиваются, и брюнетка слабо улыбается.
– Что ты тут делаешь?, - шепчет она, пододвигаясь чуть ближе. Я улыбаюсь и тоже шепчу:
– Лежу, принцесса, как и ты. Тоже не спится.
– Зачем?
– У нас свободная страна.
– Но ты лежишь со мной. Рядом..., - ее дыхание ласкает мое лицо, и я невольно содрогаюсь. Она ведет плечом, и прядь волос попадает мне на руку. Двигаю пальцами, перебивая волоски. Такие мягкие, - что ты делаешь?, - удивленно приподнимает она брови и дрожит. Наши глаза сталкиваются, и мы смотрим друг на друга. Очень тихо. Музыка закончилась. Слышно только наше едва уловимое дыхание, - Боже. Брайан... ты когда-нибудь поцелуешь меня нормально? Без грубости, невежества и самолюбия? А чисто и по-доброму?
– Ты сейчас к кому обращаешься?, - усмехаюсь я, но продолжаю шептать.
– Уж и помечтать-то нельзя?, - она кусает губу и пододвигается еще ближе, - тебе разве трудно?
– Мне — да, - качаю головой. Динамики начинают воспроизводить Wires группы Athlete. Смотрю на музыкальный центр и прикрываю глаза. Потом медленно сдвигаюсь вперед на последние сантиметры и касаюсь губами ее лба, - спи, королевишна, спи. Теперь мы оба уснем, - она кивает, синие глаза в последний раз щурятся на меня и закрываются. Спустя минуту я слышу, как ее дыхание выравнивается. Какой спокойный звук... Как дождь, стучащий по стеклу. Я поворачиваюсь на спину и закрываю глаза, понимая, что сегодня кошмар не повторится.
