Anthropos phago (Отрывок 4)

А на что они тратятся?
- Например, на спорт. Гольф, футбол, автогонки. Вы же знаете, какие там крутятся суммы. Хватит нагружать свои мозги. Люди должны не думать, а получать от жизни удовольствие…
- То есть, гениальная книга, которая появится сегодня, обречена?
- Да!... А вот и наш региональный отдел. Ему отведено целое крыло, - воскликнул Роджер, уходя от бессмысленной темы. Франк снова обратил внимание на таблички. Названия были короткими и лаконичными:
“Куба”, “Северная Корея”, “Вьетнам”, “Китай”, “Индия”, “Россия”…
Потом шли страны западной Европы. У двери с надписью “Франция” он остановился.
- Франция тоже в поле зрения вашего агентства? – спросил он, и голос его дрогнул.
- Дорогой, Чарльз. Я понимаю, что вы живете в этой, безусловно, прекрасной стране. Я тоже ее очень люблю. Париж! Ах, Париж! Мой вам совет, будьте гражданином мира, тогда вам будет легко и просто. Люди, которых вы видели сегодня, тоже имеют родину, национальность, вероисповедание и прочее. Скажу одно – на сегодняшний день для них религия одна – права граждан, а родина – демократия. И если вы научитесь так относиться к этим простым понятиям, будет легче жить и работать у нас. Вы же помните книгу великого Рональда Дойла, вашего гениального деда? Об этом он ее и писал. Человек должен быть свободен от всех предрассудков. Вы согласны?
- Конечно, мистер Донован. Безусловно, - пробормотал Франк.
Они прошли до конца коридора, где уже видна была лестница, ведущая к выходу. Вдруг Франк обратил внимание на последнюю табличку, которая скромно висела на двери. На ней было написано – “Аnthropos phago”
- О! А это эксклюзивное направление, которое пока находится на стадии разработки. Вы знаете, что это такое?
- Антропофагия? Конечно. И пока нет результатов?
- Я бы так не сказал… Более ста лет об этом просто не вспоминали. Люди забыли. Но в  отдельных регионах на планете, где сейчас голод, болезни и страшная нищета, наши специалисты провели серию экспериментов. Так сказать, на уровне семинаров, разъяснили несчастным некоторые правила выживания, и кое-что у них получилось. Как они говорят…
- А нельзя посмотреть, кто здесь работает?
- Конечно!... Если вам это интересно, - удивленно пробормотал Роджер.
Он толкнул дверь, которая оказалась закрытой.
- Странно, никого нет. Видимо эти ребята обедают.
- Обедают, - повторил Франк, - интересно, что они едят?
Роджер уставился на него, не понимая, вдруг громко захохотал.
- А у вас прекрасное чувство юмора, юноша! - и снова залился веселым смехом. - Сажу вам по секрету – по моему разумению это просто гадость, Чарли. Мерзость – иначе и не назовешь! Это отвратительно. Во всяком случае, в ресторане с ними за один стол я не сяду. А вы?
- Тогда зачем этот отдел находится в вашем ведомстве?
- Вы же понимаете, есть люди, которые осуществляют общее руководство, спускают сверху директивы. А мы… Что мы. Мы только солдаты. Солдаты демократии!
- Руководство? Интересно было бы поговорить с этими господами. Кто они?
Роджер улыбнулся и посмотрел на него.
- Этого вам не скажет никто и никогда. Я бы сам хотел с ними поболтать… Вы не голодны, не хотите поужинать?
- Нет, спасибо, мистер Роджер.
- Что же, пройдемся? Подышим свежим воздухом.
Очень скоро они оказались на улице и пошли неторопливым шагом по дорожке вокруг здания. Все окна светились. Франк заметил, что солнце уже спустилось к горизонту, вокруг загорелись яркие фонари, и очень скоро начнется удивительный вечер в этом удивительном месте, которое, скорее всего, не засыпает никогда. Так было и в старые времена, - вспомнил он.
- Ну что, на сегодня достаточно? – после долгой паузы воскликнул Роджер. - У вас был непростой день, не правда ли, Чарльз Дойл?
- Да, мистер, Роджер Донован. Незабываемый.
- Понимаю… Я понимаю, что информации много и вам нужно ее переварить, поэтому с ответом не тороплю. Вам нужно подумать. Скажу одно – для нас большая честь, если вы будете работать в нашем агентстве. В этом есть какой-то символический смысл. Вы не удивлены, что я был столь откровенен?
- Не знаю. Наверное да.
- И будете совершенно правы. Если бы вы решили придти к нам с улицы, вас ждала бы многомесячная проверка. Но, во-первых, человек, который вас рекомендовал, раньше занимал мой пост, а потом поставил на это место меня. Впрочем – это во-вторых. А во-первых для меня то, что вы Чарльз Дойл, внук Рональда Дойла – сотрудника номер один, с которого наше агентство и начиналось. Он не только стоял у истоков, но и во многом определил стратегию развития. Кажется странным? Но этот так. А вы знаете, как проверяют людей, приходящих на работу к нам? Главным тестом является отношение к книге вашего деда, ее понимание. Для нас это своего рода Библия. Это молитвенник, в котором написаны все постулаты и заповеди. По ним и должно жить человечество. И правильно сделал ваш великий дед, что больше ничего не написал. Знаю, его уговаривали, просили, настаивали, но он настоял на своем. Так и должен поступать великий человек. Главное – вовремя остановиться.
Какое-то время они шли по дорожке и молчали.
- Куда вы хотите сегодня поехать? – спросил Роджер. – У нас есть прекрасная гостиница. Прямо на территории. Вы можете там жить, сколько понадобится для принятия решения.
- Я должен вернуться домой, - ответил Франк.
- В Париж?
- Да. Мне нужно время.
- Понимаю.

У большой проходной собралась толпа. Пока они шли, Роджер Донован успел сделать звонок, и очень скоро появилась машина. Франку вынесли из здания его сумку, которая все это время находилась в камере хранения, и пришло время прощаться. Роджер долго и крепко жал ему руку. Остальные стояли в некотором отдалении на ступенях проходной и с радостью на него смотрели. Если бы взять камеру и сфотографировать, - подумал Франк, - получился бы замечательный снимок. Это были милейшие люди. Одеты они были в пестрые одежды, в костюмы и платья, на ком-то были футболки и джинсы, женщины щеголяли изящными нарядами, и никакой военной формы и отличий. Лица их светились улыбками. Они искренне радовались встрече с внуком великого писателя, с внуком сотрудника номер один и восторгались им. Вон стоит Мадлен. Она уже успела поужинать, и была в прекрасном расположении духа. Сейчас она вернется на свое место и придумает какую-нибудь сказку. А вот и Грег. Он немного грустен, но сегодня его можно понять – у него умер любимый хорек, что не помешает ему с точностью до секунды рассчитать следующую операцию, может быть сбить еще один пассажирский самолет или сжечь младенца. Где-то здесь наверняка стоят люди, работающие в отделе с надписью на двери  “Anthropos phago”. Он находится ближе всего к просторному залу с табличкой “Ресторан”, где подают замечательную, настоящую еду. Интересно, что будет, если эти таблички поменять местами? А вон и прекрасные глаза Делис. Они подернуты поволокой. Она с грустью смотрит на него. Ей нравится этот молодой человек, внук самого Рональда Дойла. Скорее бы он вернулся и пришел к ней в отдел. Они вместе будут изучать историю, будут писать ее и даже немножко переписывать. Ведь история – это главное. А потом, на досуге они смогут провести время вместе, и она с удовольствием ответит на все его вопросы. Здесь они могут вместе жить, плодиться и размножаться, любить, рождаться и умирать. Ведь все они - одна большая и счастливая семья. Сейчас все эти люди вернутся на свои рабочие места, и все завертится, все начнет кружиться в безумном вихре.  Мониторы буду сверкать веселыми лампочками, графиками кризисных синусоид, сбитыми аэробусами, снимками со спутников-шпионов. И вся планета, как огромная карусель, тоже будет вращаться вокруг своей оси. А на лошадках и осликах будут сидеть люди. Тысячи, миллиарды, они будут двигаться вперед с радостными улыбками, не ведая, что этот аттракцион всегда можно превратить в тир. В тир с двигающимися расстрельными мишенями. Только об этом они догадываться не будут – в этом смысл. Франк в последний раз оглянулся, бросив прощальный взгляд на людей, на здание, которое ярко светилось в темноте, и помахал на прощанье рукой...