последний выбор

и меня ждут родители.
-Я думал ты пожертвуешь Рождеством ради недельки, чтобы слетать в Штаты. Разговоры о федрезерве, поверь, имеют основу. Твои шансы невелики, но они есть! Только представь, дочь простого ирландского сварщика и домохозяйки становится, по сути, владыкой его величества доллара.
-Иногда я завидую сварщикам и остальным пролетариям, - горько заметила Марго.
-Это почему? - не без ехидства спросил шеф.
-У них, в отличии от нас, банкстеров, есть профсоюзы, - пояснила мисс Мак-Кинли.
-Так вот, - глава банка был настойчив, - завтра ты сделаешь  абсолютно анонимный перевод некой суммы. Но перед этим у тебя будет крайне важный разговор. И, будь так добра, без своего фирменного хамства.
День как день. Цифры прыгали по всем трем мониторам, информируя об изменения на бирже. Заходили подчиненные с текущими делами. Выходили на связь выжные и не очень персоны. День как день и он клонился к закату. Сумерки заставили засветится лондонский сити всеми цветами неона. Улицы обрядились гирляндами фонарей. Марго этого ничего не видела. Ей, чертовски уставшей и вымотанной банковской суетой, просто хотелось вырваться из  финансового Вавилона, всадить в себя полбутылки армянского коньяка по примеру Уинстона Черчиля и забыться сном.
Увы, даже когда последний сотрудник, за исключением преданной Розы, покинул стены банка, она продолжала трудиться.
На связь вышел шеф.
-Ты все еще на работе, Крошка? Похвально, очень похвально! Твой обожаемый Вертолетчик (подразумевается бывший глава федрезева США Бернанке. Прозвище было дано журналистами па шуточное предложение Бернанке скидывать деньги с вертолета, чтобы повысить потребление) в это время уже зарабатывал себе цирроз в попойках, а не гробил себя на работе.
Марго подобная "забота" сил и энтузиазма не прибавила.
-Мне тоже кажется, что перспектива трудового геморроя куда лучше чем цирроз, - парировала она.
-Кстати, крошка, я поставил на наш межбанковский тотализатор, что твоя секретарша позволит себя дефлорировать только с разрешения Ватикана и лично Папы, - шеф не унимался в своих жалких попытках "острить".
Марго усмехнулась. Она включила громкую связь, руки были заняты (ее пальцы задорно танцевали по клавиатуре). Дверь в приемную была приоткрыта, так что Роза слышала весь разговор. И значит месть последует.
Сама же мисс Мак-Кинли в ответ  на тотализатор вполне могла устроить межбанковский опрос. В частности как обращаться к шефу - "мистер" или "мисс". Или попробовать угадать по его необъятному брюху срок его беременности.
Но Марго вдруг почувствовала необычайную усталость. Ей уже не хотелось быть  главой федрезерва. Деньги, деньги, деньги. Какой смысл в ее работе? Переложить столько то миллиардов из одного кармана в другой? Она помнила как с работы приходил уставший отец-сварщик. Кому то он провел в дом тепло, кому то воду. Какой полезный труд! Ну или мать-домохозяйка в вечной заботе о своих пятерых детях, в том числе и о Марго. А здесь...
Деньги уже давно не строили заводов и не давали рабочих мест. Они только плодились и плодились с интенсивностью гонококков в чашке Петри. Их смысл был в одном - безудержное размножение без всякой пользы. Еще они помогали плодиться ордам паразитов и дармоедов, к коим Марго с недавнего времени стала относить себя и весь банковский коллектив из чьих то бестолочей сынков, племянников, любовниц.  
-Так вот, крошка, - продолжил  глава банка, -  то рандеву и перевод, что я тебе обещал на завтра состоится сегодня. Дело крайне грязное, посему все сведенья будут немедленно удалены. Ты знаешь как.
-Почему я? - спросила мисс Мак-Кинли, хотя сама прекрасно знала ответ на вопрос. Чтобы повязать "кровью" и ее.
-Я уже праздную Рождество, Крошка. А ты трудишся на свой, уверяю, немалый рейтинг.
Как Марго достигла своих банковских высот? Наверное благодаря неординарности и редкой оперативности мышления. Должности рядовых исполнителей всегда были заполнены заурядными сотрудниками, неизменно с покровителями из верхов. Но вот частые неординарные, даже критические ситуации требовали качеств мисс Мак-Кинли. Ей прощалось все. Ее хамство, ее пролетарское происхождение, ее презрение к любой власти. Ей не простили бы только сбоя в работе. Пока их и не было. Наверное, ее кандидатура на замену старушки Йеллен, нынешней главы ФРС, что пришла на смену Бернанке, и была вызвана очень непростой ситуацией в глобальных финансах.
-Я все сделаю и тогда, понимаю, в Рождество я свободна?
-Излишний вопрос, Крошка, - пробурчал шеф, - вали в свою Ирландию и веселись!
В столь "важном" разговоре, как  анонсировал его, шеф, не было ничего важного.
На мониторе появился уж слишком смазливый славянин в военной куртке натовского образца. Марго не включила свою веб камеру. Достаточно было и голосового общения, а вот собеседника видела.  Тот предлагал насладиться его красотой, чуть обнажив крепкую грудь, расстегнув  вверх своего хакки. Русые волосы не по-военному были длины и волнами ложились на плечи. А задорные, небесно-голубые глаза, на фоне песочного цвета одежды создавали тон жовтно-блокитного украинского флага.
"И охота тебе себя, такое великолепие, грохать в вашей славянской бойне"-промелькнуло у Марго.
Дальше собеседник стал банально клянчить деньги. Он ссылался на какие-то пункты договоров, на сложность выполняемых задач, на зимние неурядицы, и он бы, наверное, еще приплел массу факторов, включая эпидемию лихорадки Эбола и падение курса японской йены, но Марго это утомило и она прервала откровенный скулеж вопросом-сколько?
Славянин, не задумываясь, озвучил сумму.
"Не так уж много ты и стоишь, смазливое наемное ничтожество,-усмехнулась мисс Мак Кинли,-арабы в таких делах не скромничают."
-Хорошо,-уже вслух произнесла она,-сегодня вся сумма будет у вас.
-Динькую пани,-весело отозвался славянин и в этот момент на его груди засверкал золотой крестик восьмигранной формы.
В кабинет к Марго зашла Роза. Она видела шефа разной. В стельку пьяной, матерящейся сразу на трех языках в общении с какими-то премьерами, забавляющейся в дартс, где мишенью была рожа управляющего банком. Но сейчас...
Мисс Мак Кинли сидела парализованной. Ее ошарашенные глаза пялились в уже пустой монитор. И лицо покрыла какая то зловещая бледность.
-Ты там с кем, с дьяволом что ли общалась? Судя по последней реплике, дьявол этот польского происхождения,-секретарша искренне испугалась за Марго и своим  юмором сделала попытку ту прийти в себя.
-Дура!-отреагировала Марго, оцепенения как не бывало,-что я не отличу вечных польских попрошаек от русского? У ляхов крест как у тебя. А у этого...
-Православный,-уточнила Роза,-православный восьмигранный.
-Именно!-кивнула Марго,-вот что...Вали быстрехонько домой! Вернее выполни мою последнюю волю как секретарша. Плесни мне коньяка и вали.
-Ты мне не нравишся, шеф,-Роза была свидетельницей кучи банковских форс мажоров и нынешнее возбужденное состояние Марго после, едва ли не полного недавнего паралича, выглядело неестественным для всегда собранной и хладнокровной мисс Мак Кинли,-я никуда не уйду. Вернее уйду, когда опять дотащу тебя до твоей постели.
-Чтож,-уже спокойным голосом произнесла Марго,-по крайней мере тогда ты превзойдешь своего обожаемого апостола Петра. Тот, накануне Голгофы, открестился от Христа
-Что ты надумала?-уже едва не кричала Роза.
-Сделать последний выбор.
Марго пощупала свою сумочну. Байард, крохотный пистолет, подарок второго мужа, был на месте. "Этот чертов шотландец, чью фамилию я ношу до сих пор, смыслил только в оружии, отчего моими подарками были то азиатские кинжалы, то средневековые арболеты,-горько подумала мисс Мак Кинли,-а вот его собственный калибр и длина ствола были крайне маловаты."
Она забарабанила по клавиатуре. "Хоспис святого Луки. Детский онкологический центр имени Рогачева." Счета, суммы. Колоссальные суммы. Все сведенья немедленно удалялись.
-С Рождеством!-приговаривала Марго и отсылала свои "пожертвования" из крайне секретных фондов для разного рода боевиков частных военных компаний. Деньги шли в онкодиспансеры, хосписы, ученым.
"Завтра рухнут акции банка на новости о самоубийстве непоследнего банкстера. Шефа, прямо в его бикини, закатают в асфальт. Розу будут до изнемождения допрашивать где деньги. А с меня все вопросы снимет крохотный байярд в сумочкее",-пронеслось в голове Марго в таком же вихре как проносились сейчас цифры на мониторе.
-Твой коньяк,-оторвала секретарша своего шефа и поставила перед ней громадный бокал с изрядной порцией спиртного.
Луна поднялась над Лондоном, вернее небо в кои то веки очистилось от облаков. Свет спутника проник сквозь витраж окна и, отразившись от золотых кудряшек Марго, создал над ее головой нимб.
Она взошла на свою Голгофу, сделав последний выбор.