Гул нарастал, придавливая мозг к черепной коробке; выматывая нервы - с горного провала вынырнул вертолёт. Он поднялся над горным плато и разметав пулемётным огнём скудную афганскую растительность - улетел, оставив после себя жизненную неустроенность и звенящую могильную тишину.
Но это продолжалось недолго - размытый утренним туманом человеческий силуэт с автоматом появился из-за скалы неожиданно, но Лёха успел поймать его боковым взглядом и пока обостренное сознание анализировало неожиданное изменение обстановки, руки привычным движением вскинули автомат со снайперским прицелом и указательный палец мягко нажал на спусковой крючок.Автомат обыденно выплюнув короткую очередь, аккуратно вогнав трассирующие пули в голову силуэта. Силуэт получив свою порцию свинца, осел на землю бесформенной кучей и прокатившись по склону исчез в пропасти, оставив после себя небольшое облако пыли. Марево расступилось и несколько силуэтов выбежало из сожжённого бензовоза и рванулись к Лёхе, пытаясь взять его в клещи.Неторопливо прицелившись Лёха выстрелил из подствольного гранотомёта, перезарядил опять выстрелил и опять...Пыль осела, показалось солнце, которое осветив поле боя с разбросанными кусками окровавленных человеческих тел, содрогнулось от ужаса, и скрылось за низко висящее грозовое облако.
..."Получай фашист гранату", мелькнули в Лёхиной голове, где-то давно услышанные слова. Пора было выпить очередной рюмаху водяры, пока не появились новые галюны.
Лёха открыл глаза и мутный взором уставился в скудно накрытый стол, на котором кроме бутылки водки и куска серого хлеба, ничего не было.Да и от куда было на нём чему-то ещё взяться; на последние гроши остававшиеся от пенсии инвалида советской армии, воина миротворца Лёхи Давыдова, и была куплена эта бутылка водки. Сердобольная продавщица, давно знавшая Лёху, дала ему в долг ещё полбуханки хлеба, а до следующей пенсии жить ещё надо было неделю.
"Херня, прорвёмся"- подумал Лёха входя в очередное запойное пике, где он снова был молод и здоров, и где его ждали вечно живые побратимы.Там всё было хорошо; не было изнуряющий повседневной лжи, постоянного чувства голода и глухой безнадёги, всё было хорошо, кроме одного, после того, как в бреду автомат срезал человеческий силуэт, в реале надо было выпивать очередную рюмаху, Лёха протянул руку к бутылке собираясь уже налить себе водяры, как вдруг раздался телефонный звонок.Преодолев соблазн вкинуть в себя очередную рюмаху водяры. Лёха протянул руку к телефону и подняв трубку недовольно произнёс:
-Бункер, Борман на проводе,- когда хотел Лёха умел так шутить, что у собеседника на той стороне, отпадало всякое желание разговаривать, но не в этот раз. Собеседник видимо его шутки понимал и адекватно к ним относился.
-Больной Давыдов, кончайте шутить.Как Вы себя чувствуете?- раздалось в ответ в телефонной трубке.
-Кто это?
-Ваш участковый врач с десятого психиатрического госпитального отделения.Так, как Вы себя чувствуете?Галлюцинации с голосами не особо беспокоят?
-Да, как Вам сказать?- поняв с кем имеет дело, задумчиво сказал Лёха, подкуривая чинарик, - Сейчас неплохо.Совсем неплохо.После того, как мои голоса были мобилизованы на войну в Сирию, а другие женились и съехали, у меня развязались руки и теперь в галлюнах я со своими побратимами постоянно побеждаю.Сейчас вот допью эту бутылку и пойду с ними, то ли снова в атаку, то ли за новым пузырём водяры.
-Понятно.Вы пока не спешите.Я сейчас вам сам её подвезу.Договорились?
Ответа не последовало. Лёхи было не до пустого трёпа.Из-за склы снова показалась голова и Лёхины руки, опережая сознание, привычно подняли автомат.Выстрел.Промах.Сухой щелчок затвора. Кончились патроны. А на том месте, рядом с головой показался ствол древнего мултука. Вспышка, выстрел
Телефонная трубка упала на пол...Абонент находится вне зоны доступа оператора.
