Произведение «Случай в купе» автора Алик Данилов

Предисловие

Помните, уважаемые читатели, об игре в бутылочку и о тех танцах на пионерском расстоянии? Так в сравнении с ними - это практически пионерский рассказ. В нём разврат не основное. Дымовая завеса, камуфляжная маскировочная сетка. Вся сложность конструкции заключалась в соединении высоких материй, двух вечно враждующих противоположностей — добра и зла.
Как Вы понимаете добро, олицетворяет художник, ну а зло, как обычно многогранно и многолико. Здесь практически всё, как в жизни... И битва ещё не закончена. Далеко не закончена.
Этот рассказ — это моя версия. Несколько может быть грубоватая. Но кто сказал, что дорога по жизни должна быть устлана розовыми лепестками?

1

—Мужчинка, а любите ли Вы анальный секс, так как люблю его я? — задавшая этот вопрос, одна из дам после бальзаковского возраста, сидевших в купе, напротив Лёвы, была уже в том состоянии выше средней тяжести алкогольного опьянения, когда ещё не валяются, но и внутренние тормоза уже не действуют, а потому и поступки не контролируются. Выпитое за ужином, в чрезмерной дозе вино, начинает приносить свои плоды, — толкает задницу на подвиги, по дороге стаскивая с неё трусы.
Как говорят в народе — пьяная баба, сама себе не хозяйка.
«Нажралась каблучио, готовченко», — посмотрев в её изумрудно-голубые, бездонно залитые вином глаза, определил Лёва состояние собеседницы, подкуривая сигарету.

Когда они вошли в купе скорого поезда Севастополь-Москва, шумной и весёлой толпой, отдохнувших и загоревших на крымском юге курортниц, из далёкой сибирской глубинки, ничто не предвещало шумной и разнузданной ночной гулянки, в которую плавно перетёк так мирно и скромно начавшийся ужин.
Попутчицы Лёве, в этот раз, попались серьёзные. Они были упакованы финансово, по самую завязку и было видно, что они не привыкли себе ни в чём отказывать. Вот и сейчас они, небрежно смахнув со столика Лёвино печенье на полку, стали загружать в купе, свои съестные и спиртные припасы в таком впечатляющем количество, что Лёва прикинув эти запасы на глазок, впечатлился — можно было есть и бухать, как минимум неделю.
На столе появилась дежурная копчёная курица, по своим внушительным размерам, она скорее напоминала индюка, к ней прилагалась домашняя свиная колбаска с часнычком, вся она на столе не поместилась, потому её добавляли по мере убывания с корзины, стоящей под столом. По всей видимости, там же в корзинке, она мирно уживалась с варёными яйцами и отбивными котлетами. Скирда со свежей зелени и ящики с фруктами, были помещены на вторую верхнюю полку, что придавало купе, вид вьетнамских джунглей. Литровые банки с черной икрой и бутылки со спиртным были просто поставлены на пол и плавно поступали на столик по мере надобности. Чувствовалась крепкая хозяйственная рука и многолетний опыт, проведения подобных мероприятий.
Всё было нормально, всё было на уровне, кроме одного - на всех дам, приходился один мужчина. Волей судеб им оказался, возвращающийся с командировки художник Лёва Давыдов. Не повезло мужику. Не повезло. Попал так попал.

Думаешь, уважаемый читатель, автор преувеличивает силу кошмара, накаляет так сказать страсти на ровном месте? Возможно. Но ты никогда не задумывался над таким вопросом: Почему природные катастрофы, такие скажем, как тайфун, называют женскими именами? Казалось бы, что между ними может быть общего — слабый женский пол и всесокрушающая сила природы? Вроде бы ничего общего, но это если ты никогда не видел чудящую в гневе, пьяную русскую бабу.

Вот так и здесь, можно было бы спросить; что может быть страшного в том, что мужчина оказался в замкнутом пространстве; вечером, в одиночку, в окружении нескольких подвыпивших дам?
Если читатель мужчина и ему этого мало, и ему пока не стало страшно, автор добавит, что дамы после курорта были по всей видимости ещё и несколько сексуально озабоченны. Ничего удивительного — юг, солнце, избыток витамина Д и почти полное отсутствие мужского внимания, в полупустом Крыму, в течении месяца, вполне могли даже из порядочной дамы сделают конфетку нимфоманку, что уж тут говорить о мытых, перемытых северной жизнью дамах, не привыкших ни в чём себе на курортах отказывать.
Художник интеллигент Лёва, хоть и имел солидный возраст, а в приложении к этому возрасту ещё и пару десятков лишних килограмм, был на вид ещё вполне — то ещё кобелино. Красавец мужчина, без единого седого волоска в роскошной шевелюре и таких же усах. Да и на мужскую силушку художник ещё не жаловался. А если ещё к этому приложить и общественное признание его творчество и славу, базирующуюся на весьма приличных гонорарах, то к женскому вниманию ему было не привыкать. Потому-то он и не испугался. А зря. Ох, зря.
На звон стаканов, с соседнего купе, подтянулось ещё четыре раскованные дамы, которые подсели на Лёвину полку, а одна из них, самая развязная, умудрилась устроится на Лёвинах коленях. По тому, как она тёрлась о Лёвины ноги, было понятно, что такой пережиток прошлого, как нижнее бельё, дама не переносит, и потому принципиально его не носит. Пока под мясо шло лёгкое сухое вино, всё было чинно, мирно, благородно, но когда под фрукты с шоколадом, стали усугублять коньячок, обстановка в купе и без того фривольная, стала быстро накаляться.

Вот тут и прозвучал тот вопрос, насчёт того самого, анального секса. Ну, а если учесть, что дама, которая сидела у Лёвы на коленях, умудрилась, не только незаметно для всех, (как ей казалось) расстегнуть ширинку на его брюках, но и умаститься своим задом на Лёвин член, на котором подпрыгивала с умным видом, в такт, музыке покусывая банан, то вопрос оказался несколько запоздалым. Хотя Лёва этим не заморачивался, а развалившись на полке, совмещал приятное с полезным — покуривая, потягивал в кайф коньячок и имел с дамы сексуальное удовольствие. Правда, в несколько извращённой форме, но разве в этом суть. Как пишется в оглавлении к сексуальной азбуке «Камасутре» — главное изыск самого процесса.
Так что всё было путём. Лёве начинала нравиться его командировка. Поездка обещавшая быть очередной рутиной, преподнесла ему весьма приятный сюрприз. Так он имел тогда нахальство думать.
Чего нельзя было сказать о его собеседнице, видимо имевшую какую-то власть в этом женском коллективе, та привыкла действовать.
—Пошла вон отсюда, ковырялка! — рыкнула она, предварительно врезав по уху, даме сидевшей на Лёвиных коленях. — Кстати, девочки — это касается всех. Занимайте очередь, согласно купленным билетам, в коридоре. Все вон!
Купе мгновенно опустело, свет погас и Лёва почувствовал на своей шкуре, настоящую страсть изголодавшейся волчицы. Сказать, что это был нормальный половой акт, значило бы покривить душой. Это было, скорее всего, насилие над свободной, творческой личностью, к коей Лёва себя причислял. Вспотев и устав от этой гонки он, дрожащей рукой, налил в свой стакан, в темноте спиртного из бутылки, выпил…. Голова закружилось, всё пошло кувырком и Лёва отключился.

2

Кто потом пользовался его бесчувственным телом и что с ним делали он так никогда толком и не узнал. Очнулся он от холода, попытка пошевелить рукой ни к чему не привела. Руки были к чему-то крепко привязаны. Не понимая в чём дело, он открыл глаза и вскрикнул от ужаса. Он лежал привязанный на носилках, а вокруг в хмуром сером дне. с темного неба падал тихий лопатый снег.
«Поздравляю Вас господин художник с белочкой — добухался до...» — не успел он додумать свою мысль, как сбоку к носилкам кто-то подошел, Лёва повернул голову и узнал в подошедшей даме, вагонную незнакомку, любительницу жесткого анального секса. Дама курила длинную сигаретку, небрежно стряхивая пепел Лёве на лицо.
—Что случилось, где я? — спросил Лёва голосом тяжелобольного.
—Ты это так сильно хочешь знать? Зачем!? — удивилась дама.
— Да хочу. Где я, и как здесь оказался!?
—Обыкновенно, как все здесь оказываются, самолётом прилетел. Извини, что пришлось тебя привязать, но уж больно ты буен во хмелю. А так маленький укольчик и ты вжик и уже на Колыме. За всё дружок надо платить! Тебя разве мама не учила этой прописной истине?
—Развяжи сука! — в шоке от услышанного, начал рвать ремни Лёва! — Развяжи лучше по-хорошему, не то...
—Не то что... — захохотала дама. — Не то что, — продолжала она отсмеявшись, — развяжешься и пойдёшь, без денег и документов, пешком с Магадана к себе домой!? Кстати меня зовут Алина, привыкай Лёва — посёлок Ола под Магаданом, это теперь твой дом. Так сказать, добро пожаловать. Но ты не грусти, через пару лет, как всё на материке устаканится, мы снова поедем в Крым, но только вдвоём. Извини, но я своими мужиками ни с кем не делюсь. Отдыхай дружок. Поверь мне, тебе здесь понравиться — я так думаю.

Лёва посмотрел в след уходящей даме, закрыл глаза и забываясь в спасительной полудрёме ещё успел подумать «Ладно, ладно каблучио, посмотрим чья ещё возьмёт...».

Послесловие

Из сексуального рабства, через год, Лёву освободил его родной брат, который случайно с ним встретился в тайге на охоте. Он и помог ему. Отдал свой паспорт и купив билет на самолёт, переправил на большую землю. Ну а оттуда уже Лёва, с большим трудом, добрался до себя домой в Киев. Всё закончилось хорошо. Но с тех пор Лёва с бабами не бухает – ни в поездах, ни на своих выставках. Видимо натрахался на Колыме на всю оставшуюся жизнь.