Into Me

Я хочу все забыть, как будто не было моих слез; хочу вернуть цепь, спаявшую мои вспоминания о прошлом, о тебе... Когда-то ты была моей, теперь... Лишь об одном жажду - хоть пусть иллюзия будет, что все вернулось...
Несмотря на пожарища, охватившее долину минозавров, во мне не чувствовалось растерянности, последнего представителя, вместо этого крепло чувство гордости, приятной ответственности - я один буду охранять волшебные земли (там, где распускались стеклянные деревья, вместо лепестков у них был дождь из синих лучей; где в траве зрели солнечные ягодки; облачка текли мягкой бело-розовой рекой)...
Каждое утро, пока не слышал ничего, кроме собственных шагов и перезвона сказочных существ, оттачивал шипы на кисти, поправлял пряди волос и вставал на ноги, принимался обходить территорию; смотрел в холодную гладь озера (необычный минозавр, как на смех, не стареющий и не умирающий естественной гибелью, металлические бледные рога, в бедной одежде - внутри отвращение к самому себе)...
Стараюсь забыться работой по вырезке из камней шипами рук живых цветков, по ночам сеющие лунные лучи; защитой крошечных зверюшек, посадкой магических трав; мой крохотный мирок процветал, но ощущалась острая нехватка чего-то; без чего переливы пушинок воздушных дверей не будут казаться темницей; и тогда же во мне проснулись два существа.
"Уйди к людям, смотри, какой ты необычный, они тебя полюбят, когда узнают, какие магические у тебя шипы..." - шептало заманчиво одно существо.
"Тебя погубят, сиди тут и утоляй свою жажду власти на жителях долины" - рыкнуло другое, перечеркивая все мечты светлого толка и оттенка практично-невеселым штрихом.
С тех пор так они во мне и говорили, отмечая каждый мой шаг, если бы я мог наблюдать за собой, то отшатнулся б - каждый поступок веял безумием, необдуманностью поступков; но меня любили зверюшки и так; и помогали мне забыть страдания за редкой улыбкой и играми с ними; так было до момента; когда я встретил тебя...
Твои маленькие изумленные темные глаза как шипами мне сердце пронзили - захотелось со стыдом и со скоростью вырвать от себя рога, если б мог, изучить получше ее язык (издали только слышал разговоры далекого королевства), а не только ржать и мычать; смущенно ловлю взглядом отражение в лужице - светящиеся от сильных эмоций глаза, бледное лицо, огненные кудри - я просто урод; мне стало еще больше стыдно за внешность).
"Ты же для нее куколка, она восхищается, что ты похож на девочку" - тотчас загадочно загудело первое существо, рисуя воображению картины, как я катаю ее на себе, для безопасности спрятав за спину руки шипами к себе, терпя уколы; мчусь наперегонки с ветром, упоительно слушая ее смех, чувствуя, как она ловит солнечные бабочки; а после - немного наклоняюсь к ней, вытягивая шею, чтобы не поранить рогами, а она обнимает, целует в щеку, смотрит (и мне передается счастье)...
"Но почему ты не хочешь видеть, что она - не ты? Не ты!" - воет другое существо, скрежет его когтей пронзает мне сознание (я вижу, как она с боязнью принимает мои подарки и недоверчиво гладит радующихся новой соседке зверюшек; как уходит далеко и потом приходит редко, с неловко-боязливым, как что-то незнакомое мне, нехорошее скрывается за ее умилением, когда берет из моих рук редкие самоцветы и ослепительные синий жемчуг, оставшийся на развалинах поселений минозавров...
Без тебя хожу тяжело, безразлично перебирая приевшиеся направления и отуманено слушая цокот своих ног; мне понравилось быть с тобой, и чем чаще ты приходишь, тем больше жалею об одном - я не родился рядом с тобой, человеком; выбившись из сил, рассеянно кормлю своих подданных, с трепетом вспоминая, что их касалась твоя рука; цепляюсь за перед тое за день, всегда кажущееся жизнью, отдельной вселенной, как близка мне мелодия труб, беготни и цокота копыт моих отдаленных родичей, говор и пестрые тени ее жителей - люди... Неужели они все так прекрасны, хрупки и кротки, как ты?..
Ночи и дни, проведенные без тебя, все мои мысли возвращали только к этим мыслям, я рисовал твой портрет, представлял себе, как вдали от меня перебираешь мои подарки, грустишь, что ушла, цветешь и взрослеешь; неожиданно и внутри меня окрепло ощущение - я готов перенести все лишения, только бы быть с тобой, среди твоего народа...
Вооруженная конница, охотники, кровь, грязь, перепуганное бегство зверюшек - внезапно это пришло, темным ножом перерезало мою веру... Во что - затрудняюсь сказать, хочется верить, что в восхищение сказкой полян синего дождя и солнечных травинок, людям это не надо, они стопчут красоту из-за оставшихся сокровищ моего племени. Это не иллюзия - стрелы жадным роем оставляли порезы на дверцы поляны, перепуганные существа умирали один за другим...
Смерть - ее шаги забирались ко мне в глаза, зажигая в них коричнево-огненное сияние, я пожелал бы ослепнуть, чем ощущать его прилив (шок, ярость, я падаю в безумие). Бросаюсь в атаку, бодая и кусая клыками воинов, лягаю, мычу и бешено ржу, пробуя выговорить: "Убирайтесь!". Но одна фигура меня не слышала - это был седой старик в короне, пинком откинувший умирающего олененка (до тебя он был моим лучшим другом; я не прощу этого!)...
С размаху даю шипами по лицу королю; отскакиваю; воины завизжали и, подхватив его, умчались; утомленный, прислушиваюсь к чувству гордости - выжившие зверюшки радостно прыгают на руки и обнимают, - но, чего жду не происходит, мне грустно - с каждым прикосновением существ, по коже вновь и вновь приятной дрожью пробегали твои объятия, как ты меня гладила; одиноко, мучительно снова одиноко, как никогда, точно я все потерял, навсегда...
Боль от ссадин укрылась страданием от этих мыслей; ночи и дни не радовали опять светлыми росточками, заново распускавшимися, и лишь вспоминания грели, и сладкая мечта увидеть тебя вводила в сон наяву, немного утишающий мое состояние; прохожу, радуюсь, что все сокровища минозавров увели, следовательно, им незачем нападать на долину; тишина медленно возрождающихся синих дождей рисовали в ней твое лицо...
Я боялся поверить в реальность, одним закатом разбудившую меня твоей рукою - ты вернулась, как сказка, стала старше, прекрасные черные глаза смотрели на меня как раньше - с тихим любопытством, осторожно касаясь моих незаживших ран, бледные щеки в мягко-розовых облаках уходившего дня казались жемчужными; тёмно-красные волосы падали длинными прядями на плечи; как очарованный, я шагнул вперед и, предательски-устало, споткнувшись о камень, спрятал лицо...
Ты поднимаешь мне его - и забываются дни и ночи одиночества, страха перед тишиной, скуки; и только тихо, незаметно во мне зашевелились существа.
" Она к тебе не просто так пришла, берегись ее!"
"Она с тобой, посмотри, как прелестно ее рука ловит пушинки твоих цветов, как тогда... Ты же мечтал об этом!.." - нежаще шепнуло более светлое, трепещущее сердце внутри меня, и я отдался его голосу беспамятно, не думая о том, что будет, только одним мигом жила моя душа - ты рядом; и я готов быть с тобой хоть миг, как в мгновение, пока ты была маленькой, осторожно беру тебя на руки и сажаю на спину, терпя уколы шипов, чтобы покатать на себе, потягиваюсь, чтобы обнять тебя, угощаю редкими ягодами и вместе с тобой глажу зверюшек; утомленно засыпаю рядом с ней; опьяненный негой быть с тобой...
Наутро просыпаюсь от дикой боли в спине, пробую подняться - не могу, валюсь на спину и не своим голосом воюще мычу от рези в спине (точно кто воткнул мои же шипы в спину); пробую вывернуть руки, оторвать от спины - не могу - мне спаяли железные путы; каленное железо обжигало прохудевшую темную рубашку; рывком поднимаюсь, падаю вперед с непривычки, больно ударяюсь рогами о камень, на котором...
Сидела со мной ты; неужели это ты?! Не может быть! - пробую оглушить себя, чтобы понимать только иллюзию, только ее; что я все тебе прощу, только вернись; кто угодно, но это не ты!!! Твои чистые, нежные объятия, они еще во мне, как миг назад, дарящие мне счастье, не могли быть маской предательства; твои черты вижу во сне, мягкие, хрупкие; не может быть, чтобы они причинили мне боль!.. Я держал тебя на руках еще маленькой, грезил о тебе, точно в сердце между нами были нити летящих друг к другу перышек; неужто обманывал себя? Или то мой враг внутри меня толкнул тебя на это? Как?.. За этими вопросами ничего не замечаю, все перевернулось...
"Я ненавижу тебя!" - крикнул я с силой этому существу и побежал прочь от долины, куда глаза глядят, их снова жег огонь; столкнулся с холодным, скользким дождем - у меня никогда не было такого; грязь, холод и серые тона; суета и город просили окунуться в себя, рой красок, зрелищ, мнений, поможет отвлечь от себя; прохожу по улицам, встречаю пустые испуганно-изумленные взгляды и разговоры; скучно...
"Уходи отсюда!" - первое создание поворачивало ноги назад, в долину синего дождя, поцарапанной, но выжившей красоты и волшебства; вспоминаю...
"Ты узнаешь правду и уйдешь; это не она, может!" - пискнуло светлое во мне, и надежда понесла меня на голос, до боли знакомый - это ты!..
Спешу, стараясь не обращать внимания на толпу и саднящие раны от шипов в спине; между колоннами замка мелькала твоя фигура - ты выглядела еще более ослепительной, в белоснежном платье, в короне, украшенной... синими жемчужинами; подарок от меня!.. Смотрю, как завороженный, ступаю к тебе ближе и отшатываюсь - ее обнимал седой старик, которого я царапал.
"Ты поступила так со мной ради короны?!" - простонал я ржанием, силясь порвать путы, чтобы задушить или короля, или тебя или себя; я побежал за тобой, как дикий; ты услышала мой цокот - обернулась с испугом и еще скорее ушла вглубь покоев к королю (я не ошибся!)...
Я бессознательно кинулся обратно на поляну, без сил упал на камень и стал рычать, дергая за путы и терпя текущую кровь; боль, стала глухим и темным круговоротом моих дней; но в синем дожде до сих пор рисовалось твое лицо; ночами снилось, как катаю на себе и утопаю в своей улыбке...
И постепенно... Как в сказке, я стал ощущать... Тоску; приятную, томящую тоску, мне хотелось нарисовать тебя, поискать драгоценности, ягоды и подержать их в ладонях; представить, что даю тебе; просто потянулся погладить жмущихся зверушек, верных, маленьких друзей, никогда не делавших мне больно; а я так редко обращал внимание на них, любуясь твоим танцем в лунном свете; жгут слезы совести - у меня связаны руки...
Брожу одиноким и ощущаю себя предателем самой своей души, медленно иду вдаль до изнеможения, не ем, не пью, пробую упиться и забыть в то же время чувство ран внутри и незаживающие уколы шипов; безразлично встречаю закат усталости...
Вновь засыпаю и умоляю себя не видеть сны - в них ты; как больно, притягательно-миражно вижу твою прошлую улыбку, прелестной девушки, аккуратно гладящей мои кудри; и они приходят, затягивают в себя; ты со мною (неконтролируемо шевелю путами, обнимая тебя и перебираю ногами, упоенный твоими песенками); просыпаюсь от звуков цокота по камню - я один; вскакиваю, только спрашивая себя снова: "Это ты? Не может быть!..".
"Ты от горя спятил! Хочешь унизиться перед той, которая отняла твою силу!.."
"Да, это не иллюзия; ты хочешь быть с ней, во что бы то ни стало; Одно ее прикосновение вылечит