Ветер. Он так могуч, что склоняет великолепных гигантов, заставляя их застывать в нелепом поклоне. А затем отпускает, давая свободу и возможность широко вздохнуть. Май. Весенний лес, еще не до конца отошедший от зимних зноев, весело переговаривается в ночной тишине. Деревья – самые честные свидетели войны. Они видели столько крови и жестокости, столько боли и страданий, столько слез, что каждому есть чем поделиться.
Грязная дорога, избитая и искалеченная взрывами, постепенно уводит взгляд в неизвестность. Она тоже хранит в себе воспоминания усталых ног, слезы упавших и их мольбы. Знает, сколько людей здесь прошло, сколько было убито, немец шел или русский. На дороге стоит усталый помятый трактор, такой же потрепанный, такой же видавший многое, как все мы. Он тащил нашу гаубицу. Теперь же дымится и не заводится.
Мы залегли за оврагом, ждем помощи. Лица окружающих меня бойцов ласковы и беспечны. Ветер шевелит голые ветви деревьев, сальные волосы бойцов, под спинами колется молодая поросль. Внезапно, справа от нас слышится шум. Немцы. Целая колонна врагов. В руках оружие, на одинаковых лицах усталость и отчаяние. Страх сковал наши сердца, мы замерли, затаились, спрятавшись за кустами. Но то были не воины, а плененная бесконечная колонна трусов. Такая же бесконечная, как ослепившие нас радость и облегчение. Толпа и несколько наших вояк, сопровождающих этих плененных зверей. «Почему они с оружием?». «А что? Их же, пусть сами и тащат».
Улыбки. Старшина пожимает всем руки, стягивает пыльную фуражку и кидает ее в небо. Я, не удержавшись, ликую вместе с ним. Морщины, покрывшие молодые лица, разглаживаются, глаза, потускневшие от страха и боли, вновь загораются, наполняются живым блеском, спины выпрямляются. Руки, эти грязные, исцарапанные, мозолистые руки вздымаются вверх в немом обращении к высшим силам: «Слава Богу! Мы победили!».
А впереди удаляющиеся спины врагов, серые уже не страшные. И ветер уже не колючий и даже не злой, он, будто бы тоже ощутил охватившее нас чувство и понес, понес за горизонт, делясь им с каждым прохожим, с каждым встречным. А деревья шумят еще сильнее, подхватывая новость, разнося ее по округе. Я потираю руки и вновь ложусь на колючую траву, вновь устремляю взгляд в небо, ощущая при этом единение не только с русскими солдатами или народом, но и с этой травой и с этим буйным, непокорным ветром, с этими веселыми и любознательными деревьями…
