Маленький полосатый котенок, после удачной ночной охоты, дремал на ступеньках дачного домика. Мягко пригревало весеннее солнышко, весело чирикали воробьи в кустах душистой сирени, сытый котенок лениво приоткрывал глаза, и, оглядывая свои охотничьи угодья, щурился:
- Погодите, и до вас доберусь когда-нибудь…
И снова погружался в сладкий сон…
Грохот железной коробки на колесах, внезапно затормозившей прямо перед его носом, заставил вскочить, выгнуть спину дугой.
- Ну, вот и приехали! Прямо к ступенькам подвез, легче будет тебе добраться до дома, - пожилой мужчина вел под руку старушку . Котенок стремглав метнулся под сарай.
Всю свою жизнь, малыш считал себя хозяином участка – три месяца назад, в укромном уголке под сараем его родила бездомная кошка. Вместе пережили они морозный март, дождливый апрель, а когда потеплело, и зазеленела травка, мама – кошка внезапно исчезла…
Первое время котенок постоянно плакал, звал её, страдая от одиночества и голода, но вскоре научился ловить мышей, благо, недостатка их в садовом товариществе не наблюдалось. Родное логово малыш надолго не покидал и очень ждал возвращения мамы.
Вместо неё явились совсем нежданные существа. Притаившись под сараем, он в тревоге наблюдал, как мужчина вытаскивает из машины сумки, коробки, пакеты…
Котенок, практически, не знал людей. Зимой в садовом товариществе жил только сторож, однажды запустивший в него палкой.
Придется искать новое, безопасное убежище, а значит, с мамой своей он вряд ли встретится…
Сергей Васильевич - пожилой подполковник в отставке, и его престарелая мать, ежегодно приезжали на дачу в начале мая. Здесь, недалеко от Москвы, в их пользовании был участок в шесть соток, небольшой сруб с верандой и сад с прекрасными яблонями. Домик уже начал разваливаться, покосилась веранда, почернели доски. Надо было бы их покрасить, да не было сил: тяжелая контузия, полученная в афганскую войну, все чаще давала о себе знать. Надеялся, приедет сын Александр - поможет покрасить, подремонтировать, участок обкосить. Тем более, что в конце мая у него юбилей – тридцатипятилетие.
В день рождения дорогого Саши на даче готовился праздничный стол.
- Я купил живых карпов, мам, как ты любишь.
- Оставь до вечера в тазике с водой, приедет Саша - поджарим.
Но, как ни ждали бабушка и отец юбиляра, на дачу он так и не приехал. Праздничный ужин не состоялся.
О карпах Сергей Васильевич вспомнил лишь утром. Но рыбы не оказалось в тазу.
Рядом с ним сидел котенок, и быстро, словно удав, всасывал в себя последней рыбий хвост.
- Боже! Было три больших карпа с полкило весом! Как они в тебя, живоглот, поместились? Ты же умрешь от обжорства!
Икнув, вор сверкнул огромными, желтыми глазищами, и попытался ретироваться.
Однако, туго набитый живот не давал возможности быстро двигаться - волочился по траве. Кот сунулся в одну дырку, другую, просунул голову… и прочно застрял между досками забора, почти, как Винни Пух в норе Кролика.
- Хозяева тебя не кормят? – освободил воришку из заборного плена Сергей, - беги домой, может, тебе там клизму сделают!
Не знал Сергей Васильевич, что его собственный сад и есть дом котенка. Не удалось ему найти другого места обитания - все дачи садового товарищества в мае заполнились владельцами с детьми, собаками, избалованными домашними котами. И за «нарушение границ» - проникновение на чужую территорию, доставалось так крепко, что долго приходилось бедняге зализывать боевые раны.
Впрочем, ни полковник, ни его мама палками, камнями не кидались, и его присутствия на участке явно не замечали. Старушка плохо видела, сын же полностью был поглощен заботами о ней: сходить на рынок, приготовить завтрак, проследить за приемом лекарств, приготовить обед, вывести в сад, где могла бы она посидеть в тени, и насладиться ароматом цветущих яблонь, сирени, жасмина...
Вскоре кот уже нагло разгуливал по участку и однажды…
Старушка почувствовала: на спину прыгнуло нечто мохнатое и мокрое. По причине старческой немощности, вскочить не смогла, а только крикнула сыну:
– Серёжа, посмотри, что у меня на спине?
- А на спине у тебя кошка! Мокрая, грязная, с подбитым глазом.
Сергей взял котенка в руки - тот жалобно мякнул, широко открыв пасть – не бейте, пожалуйста!
- Какой же ты худой и грязный! О, да это же старый знакомый! Опять у кого-то ужин воровал? Вот, и досталось, тебе, наверное…
- Давай – ка, глаз твой посмотрим, промоем.
Вскоре, с отмытым от гноя глазом, кот жадно поглощал кусочки вареной рыбки - люди оказались совсем не страшными. А когда Сергей положил его рядом с собой на диван, благодарно замурчал, как когда-то под боком у мамы-кошки.
- Ну, вот и славно, будешь жить с нами, малыш, всё веселее…
По причине неуверенности в половой принадлежности котенка, на семейном совете, решено было назвать его нейтральным именем - Шура.
И началась у кота новая жизнь: к его услугам всегда была плошка молока, сухой корм, кошачий туалет, и даже диван с телевизором. А самое главное, он не был одинок - рядом всегда находились заботливые, любящие люди.
Появление Шуры разнообразило жизнь одиноких пенсионеров.
Сергей Васильевич вспомнил увлечение молодости - достал из сарая удочки, и каждое утро вместе с котом отправлялся ловить рыбку в местном пруду. На берегу Шура зачарованно следил за поплавком, а потом, когда надоедало, открывал охоту на лягушек, ящериц, бабочек.
Все маленькие рыбешки улова доставались ему. Впрочем, более крупная рыба никогда не попадалась.
В свою очередь, кот каждую ночь отправлялся на охоту, и, когда утром Сергей Васильевич открывал дверь, на крыльце лежали подарки - уложенные рядками мертвые мыши.
Любил котенок и посидеть у старушки на коленях, когда та устраивалась в кресле под большим кустом жасмина. Дремал, слушал её вспоминания о молодости, боевом прошлом , о том, как семнадцатилетней девчонкой стала десантницей Свирской дивизии, воевала на Карельском фронте, как умерли друзья- однополчане - даже по телефону 9 мая некого поздравить - зажилась она на этом свете, и поговорить – то , кроме как с котом, не с кем.
Подходил сын успокаивал:
- Мам, опять одна сигарета за другой… врачи же предупреждали. Побереги себя…
Несмотря на трогательную привязанность хозяев друг к другу, Шура чувствовал страшное одиночество этих людей. И по- своему, пытаясь успокоить , обнимал лапками шею бабушки, терся мордочкой о её подбородок – не плачь, ты не одна - я рядом!
Быстро пролетело лето, пожелтели листья, холодно стало по ночам. Пора собираться в Москву. Осень - самое трагичное время для дачных питомцев - кошек и собак.
Всем сердцем полюбившие своих хозяев за лето, многие из них оказывались брошенными на дачных участках, словно хлам. Им суждено пополнить армию бездомных, умереть от голода или стать добычей живодёров.
Шуре повезло. Уложив вещи, банки с соленьями, мешки с яблоками в старенькую «Оку», Сергей посадил кота на колени бабушке - едем в Москву - домой!
В маленькой однокомнатной квартире, не было свободы, как на даче. Основное развлечение - сидеть на балконе, с тоской смотреть с шестого этажа на небо, птичек, крохотные фигурки людей. Мышки здесь только искусственные, из зоомагазина, туалет на балконе - за « кучку» под диваном, бабушка как-то наказала кота веником - обиженный, он надолго лишил её возможности общения с собой.
- Мяу… скучно, - зевал Шура.
К холодильнику, откуда пахло сырой рыбкой, нужно одолеть преграду в виде тяжелой кухонной двери.
- Мяу, - орал он требовательно, - есть хочу!
- Ну что, мяу? Толкни! Вот так, - Сергей взял лапку кота , надавил дверь, - и всё откроется!
Шура оказался сообразительным - теперь все двери в квартире открывались резко, с грохотом – кот наваливался всем телом.
. По вечерам, Шура устраивался рядом с хозяином на диванчике, в ногах – вместе смотрели телевизор. А когда Сергея мучили головные боли - последствия контузии, котенок перемещался на подушку, тесно прижимался к затылку, нежно мурчал, и постепенно страдания человеческие прекращались.
- Шурик, а я и не знал, что коты так внимательны, заботливы! Последи, пожалуйста, за бабушкой, когда из дому отлучусь. Она, как малый ребёнок, однажды вместо лечебных капель, клей силикатный в глаза себе закапала… Невесть что, в мое отсутствие может сотворить. Хотя, чем поможешь? Ты - всего лишь кот.
Грустно пожилым людям в огромном городе, На пенсию не разгуляешься. Все развлечения – телевизор, продуктовый магазин, или очередь в поликлинике за рецептами на бесплатные лекарства. Страшно быть старым и одиноким, а ещё страшнее, когда ты абсолютно безразличен близким.
Иногда Сергей звонил сыну, и всегда слышал один ответ:
- Я в роуминге! В Париже! Не могу с тобой разговаривать - очень дорого!
Если и бывал сын в Москве, звонка от него дождаться было невозможно . Даже о рождении внука Александр не сообщал более года.
Не сложилась личная жизнь Сергея Васильевича - не суждено было найти свою «вторую половинку». Когда-то, он встретил ту, которая могла бы стать единственной и вечной – да не осмелился подойти. Но, даже сейчас, спустя почти двадцать лет, узнал бы её лицо среди тысяч других…
Однажды ночью Сергея разбудило громкое, жалобное, похожее на плач ребёнка, рыдание Шуры.
- Опять коту кошка понадобилась? Тебя же кастрировали! Отстань, дай поспать!
Истошный кошачий вой, и поцарапанная рука, вмиг заставили проснуться. Призывно мяукая, кот побежал в комнату.
Мать лежала на полу, без сознания. Врачи скорой помощи констатировали - инсульт.
- Если бы не кот, время для спасения было бы безвозвратно утеряно…
Так, Шура спас жизнь человека первый раз.
- Умру я, как ты будешь жить? Саша не приехал даже ко мне в больницу! – жаловалась старушка спустя месяц после выписки, - жениться тебе нужно!
Скрепя сердце, Сергей согласился познакомиться с дочерью её боевой подруги.
В квартиру вошла незнакомая женщина. Пахло от неё неприятно, раздражающе - кот, на всякий случай, спрятался под кресло хозяина, от волнения - зачем она здесь? – у него бурчало в животе.
Чаепитие началось и быстро закончилось.
Возмущенная дама ретировалась, внезапно объявив, что торопится к подруге.
Закрылась дверь за гостьей, взревел подполковник, красный от стыда :
- Шурка! Ты специально воздух испортил под моим креслом?
- Ну, что про меня дама подумала? - засмеялся Сергей
- Серёжа, а может быть Шура прав… мне тоже она не очень понравилась. Не подходите вы друг другу.
Так, благодаря Шурику,
