Здравствуй, новый день

  Поле… Нет, скорее луг… Да, луг. Сочного зеленого цвета трава, яркие пятна полевых цветов: колокольчики, гвоздики, лютики, пижмы… Или луговые, раз на лугу? Не суть… Главное – приминая лапами эту красоту, навстречу мне мчится собака. Жизнерадостный рыжий спаниель. В прыжке уши в курчавой шерсти взлетают вместе с кокером вверх и опадают вниз при приземлении его на землю. Щурясь на яркое солнце, я вглядываюсь… «Рикк, Рикки - кричу, узнав соседского пса, - ты откуда здесь!?» Заливисто что-то протявкав в ответ, он останавливается. Заинтересованно, склоняя голову то направо, то налево, смотрит на меня. Откуда-то сверху плотными, как марево, маленькими сгустками воздуха медленно опускаются звуки музыки.  И пес начинает двигаться в такт: шаг вперед, шаг назад, два шага вперед, шаг назад, шаг вперед, шаг назад и снова два шага вперед…

    Сквозь дрему, в которой, все еще пританцовывая, ко мне приближается Рикк, до меня постепенно доходит, что включился музыкальный центр - сигнал к тому, что надо просыпаться и вставать.
    Но я лежу, не открывая глаз, хотя картинка сна уже пропала. Слушаю. Многократно, упорно повторяющаяся музыкальная тема. Это как-то называется... Крещендо? Нет, это о нарастании звука. А он, надо сказать, уже изрядно вырос. Стало быть, шестнадцать минут на исходе и с «потягушками» пора заканчивать.
    «Итак, Равель, танцуем болеро!» А дальше? Та-та, та-та… «… напев волынки скудный и печальный и эта пляска медленных крестьян… Испания! Я вновь тобою пьян!» Волынка и Испания. Ха!  И почему крестьяне медленные? Ох, многоуважаемый Николай Алексеевич, Испанией ли были пьяны, когда в голове вашей рождались эти строки? Полно, девушка, полно ехидничать… Ему не нужно было вставать спозаранку и тащиться на работу. Так что…
    Резко приподнимаюсь и сажусь. Не глядя, нашариваю ногами тапки. Под громкие финальные - Та-тата – татата - та! – встаю.

    Привычный маршрут «на автопилоте».
    Кухня. Бутерброды с сыром - в микроволновку, кофе и вода – в кофеварку.
    Ванная. Спускаю с плеч бретели, поднимаю вверх руки - ночнушка соскользнула на пол. Подставляю разгоряченное со сна все еще молодое  и соблазнительное для противоположного пола – хи-хи! – тело под струи душа. Ой-ёё!.. Это я, вздрогнув, взвизгиваю. Забыла, что горячую воду отключили. Профилактика, чтоб им там! Тра-та-та!.. Что в переводе на общедоступный - чтоб все у них хорошо там было. Бр-рр… Стиснув зубы, считаю про себя в надежде продержаться до двадцати пяти, но уже на девяти закрываю воду. Довольно. Я же не пингвин!..  Пока чищу зубы, разглядываю себя в зеркале. Ничего в общем-то, но бледновата…  Это поправимо. Вот-вот лето, загорю. Легкая смуглость в сочетании со светлыми волосами – это красиво, мне, по крайней мере, очень идет. Ну что? Самая красивая и обаятельная? А то! И все дурные мысли прочь! Прочь, прочь!.. Неудачи временное явление. Вот так вот! Самовнушение помогает не очень... Балда!
    И снова кухня. Включаю «таймер» - музыку, разумеется. Бравурный Нино Рота к феллиниевскому «Восемь с половиной» будет вливать в меня жизненную энергию семь минут. За это время нужно позавтракать, экипироваться по погоде и, собрав хаотично ползающие в голове мысли в кучку, выскочить в «бурлящий пробками» мегаполис. Ура, успела!

    Лифт распахнул двери на первом этаже. Четыре ступеньки вниз, писк входной двери. Свежо: утреннее солнце еще не прогрело воздух.
    Поеживаюсь, втягиваю носом аромат цветущей черемухи. А ведь хорошо…

    Ну, здравствуй, новый день! Ага!