... Стип подошёл к дверям вокзала и остановился.
Он достал из пачки сигарету и посмотрел на привокзальные часы.
Отошёл на несколько метров в сторону и пару раз чиркнул зажигалкой. Подкурил и глубоко затянулся табачным дымом.
Выдохнул, сделал ещё пару глубоких затяжек и поёжился.
Всего неделю назад началась весна и на улице было ещё довольно прохладно.
Стип бросил сигарету в красивую, привокзальную урну и уже собрался было пойти обратно, к стеклянным дверям вокзала, но приостановился и на минутку задержал свой взгляд на полуночных огнях полуспящего города, смотрящего на прощанье ему в глаза, своими, столь загадочно плывущими и столь же плавно уходящими куда-то далеко-далеко, в огромную и бесконечную темноту, не только разноцветными бликами и оттенками, но и такими же разноцветными звуками и созвучиями.
И будто желая что-то получше запомнить, он задумчиво вдохнул прохладного воздуха, и негромко, слышно только самому, со всей серьёзностью произнёс, на выдохе, короткое слово "да", постоял ещё секундочку и, добавив - "надо", пошёл на вокзал.
Впереди его ждал остаток этой весенней ночи и поезд...
... Ночь. Поезд. И дорога.
Всё это его сейчас устраивало.
Только бы побыстрее. Как можно быстрее. Туда. Где он обязательно должен быть днём. Обязательно.
Пока никого нет. Пока есть только он и его мысли. И всё.
И даже не мысли, а ожившая память о том, что давно уже прошло, о своей прежней любви, и о том, что когда-то он жил обычной семейной жизнью, и какое сейчас это вдруг стало иметь для него значение.
Он смотрел в ночь и внутренним зрением видел свою семью, видел и думал о ней.
Он видел дочь, жену и себя самого.
И не только.
В той жизни, и в то время, всегда рядом были ещё его мама и родители Элл.
Тогда они все жили в одном городе и считали себя одной большой семьёй. И сейчас, все они, тоже незримо присутствовали рядом с ним.
Потом - всё изменилось.
Потом... Потом появилась Нера с её странно красивым и озорным лицом, большущими изумрудными глазами и неповторимым детским смехом.
Хотя, если вспомнить, то к тому времени как появилась Нера, Стип уже очень редко видел свою жену. Бывшую жену. Уже не жену.
К тому времени, к времени Неры, у каждого из них уже наладилась и шла своим чередом своя отдельная и абсолютно личная, как у всех, разноплановая жизнь...
... Почти через год после их развода, Стипу досталось определённое наследство и он переехал жить в другой город, в дом своего деда. Отца его матери.
С дочерью они регулярно созванивались, помногу говорили и переписывались.
И конечно, несколько раз год обязательно встречались на несколько дней.
Элл же, в свою очередь, никогда и ни коем образом не препятствовала их взаимоотношениям. Даже наоборот - была искренне рада и довольна этим.
И на его глазах, его маленькая Эйпрел, из маленькой девочки, год за годом, превращалась во взрослую, красивую и умную девушку, всё отчётливее и отчётливее говорящую голосом Элл. С возрастом, по телефону, они были уже почти неотличимы.
Но это нисколько его не напрягало, даже веселило, когда он ошибался и уж точно, никак не мешало им общаться.
Внешне и внутренне, они с дочерью были очень сильно похожи и как бы дополняя друг друга, всегда, более-менее нормально и чутко, понимали и воспринимали друг друга такими, какими они были на самом деле, без прикрас...
... До того как расстаться, все вместе - дочь, жена и он, прожили почти что семь лет.
Семь лет. Семь лет подъёмов и падений в отношениях между ним и Элл.
Дни, недели, месяцы душевного и телесного блаженства от пребывания вдвоём, сменялись такими же днями, неделями и месяцами полного непонимания и отрицания друг друга.
Но при обоюдной и непреодолимой, почти непреодолимой и каждодневной потребности друг в друге.
Всё кончилось в один день, в одно летнее утро. Он проснулся. Элл спала рядом. Но он ничего не почувствовал.
Просто смотрел на неё и ничего не чувствовал. Ничего.
Даже, когда она тоже проснулась и посмотрела ему в глаза.
И ещё целый час вдвоём, а он так ничего и не почувствовал.
В то утро Элл стала ему безразлична, но по-прежнему мила и дорога.
Стип вдруг понял, что теперь он может обходится без неё.
С Элл, видимо, тоже происходило что-то похожее и они расстались.
В груди у него тогда было совсем пусто, он не хотел с этим соглашаться, но потом привык.
Но всё же, особенно в первое время, по ночам, Стип обязательно просыпался и думал об Элл. "Почему - так?"
И даже тогда, когда они иногда встречались, и она спала рядом, он всё равно просыпался и задавал себе тот же вопрос. "Почему -так?".
И даже тогда, когда рядом спала не она, он всё равно помнил о ней.
"Его" Элл обладала удивительной способностью заставлять его думать о ней.
Думать и помнить о ней постоянно, всегда и везде, какие бы отношения их не связывали.
И не совсем важно, что в действительности он в это время делал, что думал, говорил, или где находился, Элл всё равно находилась внутри его, внутри его тела, и сознания, как факт, как неоспоримая данность, живущая внутри его сама по себе.
И в первые лет пять после их развода, до тех пор, пока вместе со своей волшебной улыбкой, перед его глазами не появилась Нера, его мысли, как бы, и чем бы он их не заглушал, абсолютно ежедневно, и раз за разом прерывая его насущные дела, неизбежно сворачивали в ту сторону его сознания, где, и жила Элл, и там он, и виделся, и общался, и ночевал с ней как с реальной.
Он почему-то и всегда беспричинно о ней беспокоился и в чём-то, то ли сомневался, то ли... - он сам не знал что.
И очевидно - это было их взаимным чувством. Элл тоже думала о нём. И тоже часто, и подолгу. И тоже беспокоилась.
И попервости, год-два, они просто нуждались, хоть, и в редких, но в близких, и очень интимных встречах, да и не в близких тоже.
Нет, они не скучали друг о друге, во всяком случае - не особо, и уж точно - не ревновали, нет, им просто нужно было выговориться и выговориться без оглядки, им очень нужно было побыть в привычной, "родной" компании и вкупе с привычной близостью, радоваться привычному, пока ещё привычному, телу и лицу. Побыть самим собой и всё. Просто так - без продолжения. Для души.
Ведь за пределами их социума, у них, у каждого, уже начинала развиваться своя собственная жизнь, отдельная и неприкосновенная, и совместную они, увы, возобновлять не собирались.
И каждый раз встречаясь, они спокойно расставались через несколько часов, или даже дней, на неопределённое никем время, веря, или может быть - зная, что следующая их встреча не только абсолютно возможна, но, и практически - неизбежна.
Даже когда он уехал из их города.
Со временем, правда, их встречи стали совсем нечастыми, и даже случайными и какими-то беспредметными, не такими личными и почти что без близости.
Они оба, постепенно и вполне закономерно, самопроизвольно отдалялись друг от друга и становились получужими.
В итоге - их стала связывать, в принципе, только их дочь и её дальнейшая судьба...
продолжение следует...
