Из ниоткуда выскочила муха, и больно стукнула Федотова под глаз. Федотов ойкнул, всплеснул руками и побежал в ванную комнату. Муха негодующе загудела, включила форсаж и принялась нарезать широкие круги под потолком. Федотов разглядывал поражённое лицо в зеркале. Под глазом наливался фиолетовым грандиозный синяк. Федотов смочил холодной водой носовой платок и приложил к травмированной щеке.
- Гадина какая, - сказал Федотов, обращаясь к своему зеркальному отражению, но ведь как сильно, больно и точно. И откуда она только взялась, дрянь этакая?
- Вопрос на миллион долларов, - добавил Федотов, осторожно пальпируя непредвиденный кровоподтёк.
Муха не могла проникнуть в его квартиру, потому что на окнах стояла противомоскитная сетка, а дверь была заперта на два оборота патентованного английского замка. Минуту назад Федотов был в этом уверен, но теперь сомневался в собственной уверенности. Сомнения следовало незамедлительно развеять. Федотов освежил платок и решительно выдвинулся в коридор. В квартире было тихо. Громко дудя победный марш, Федотов методично обследовал принадлежащую ему жилплощадь. От входной двери до спальни и обратно до ванной комнаты. Замок был заперт, сетка надёжно перекрывала трафик вредным насекомым. В квартире было тихо. Муха исчезла, либо где-то затаилась.
- Надо же, - сказал Федотов, возвращаясь в кабинет.
- Может мне это почудилось? - усевшись за компьютер, спросил он у тишины. Тишина не ответила. Зато проявилась муха. Нагло устроилась на занавеске и принялась чистить крылышки.
- Так, так, так, - прошептал Федотов, не сводя взгляда с мухи, одновременно нащупывая рукой иллюстрированный альманах «Всемирный путешественник» за январь месяц. - Попалась!
Свернув альманах трубочкой, Федотов сосредоточенно замахнулся и... Муха взлетела и сразу же пропала.
- Чёрт! - сказал Федотов, нанося удар по занавеске.
В дверь позвонили. Федотов раздосадованно швырнул «Всемирного путешественника» обратно на стол и пошёл открывать.
- Кто? - спросил сердитый Федотов, накладывая длань на защёлку.
- Это я, дядя Витя! - радостно отвечали с той стороны двери.
- Кто я? - не сдавался Федотов.
- Да я же, я! Дядя Витя! Саша! Александр!
- Что за Александр?
- Ваш двоюродный брат, дядя Витя! Александр Васильевич. Лозовницкий!
- А, Саша, - сказал Федотов, открывая родственнику дверь. - Заходи!
- Здравствуйте, дядя Витя, - сказал входя двоюродный брат Александр Васильевич, - я к вам по делу.
- Снимай обувь, - распорядился Федотов, щелкая замком. - Куртку на вешалку.
Они прошли в комнату. Мухи нигде не было.
- Излагай, - сказал Александру Васильевичу Федотов. Александр Васильевич, аспирант-филолог, нервно поправил очки и сказал:
- Дядя Витя, у вас книга была раритетная. Очерки по истории русской сатирической литературы XVII века.
- В.П. Адрианова-Перетц, - сказал Федотов. - Издательство Академии наук СССР, Москва-Лениград, напечатано в апреле тысяча девятьсот тридцать седьмого года. Цена четыре рубля. Переплёт: один рубль пятьдесят копеек. Обложка серая, картонная, задняя сторонка сильно испорчена. Есть такая книга в моей личной библиотеке.
- Великолепно, - сказал Александр Васильевич. - Вы мне её не одолжите? Буквально на несколько дней.
- Выражайся конкретнее, брат Саша, - сказал Федотов, окидывая взглядом потолок в поисках мухи. - Ответственные люди обожают конкретику. Куда, зачем, для чего и на какой временной период?
- Отвечаю по порядку, - сказал Александр Васильевич.
- Не надо, - перебил двоюродного брата Федотов. - Верю. Книга у тебя за спиной, на второй полке, пятая справа. Читать осторожно, хранить бережно, стаканы, кружки не ставить, пыль сдувать регулярно, в субаренду никому не передавать.
- О, - сказал двоюродный брат Александр Васильевич, - муха. - О, - сказал он снова, - испарилась! О, появилась! Дядя Витя!
- Бери книгу, - мрачно сказал Федотов, - и иди, куда хотел.
- Ни за что, - сказал Александ Васильевич, вытаскивая «Очерки». - Разве вам не интересно?
- Что, - спросил Федотов, - мне должно быть интересно?
- Это, - ткнул пальцем Александр Васильевич.
- Это, - веско ответил Федотов родственнику, - паразит. Разносчик всевозможной заразы. Которого я собираюсь уничтожить. Без всякой жалости. Мерзкая, надоедливая, жужжащая тварь.
- Не всё так просто, - сказал двоюродный брат Александр Васильевич. - Налицо недвусмысленная игра природы. Смотрите. Да смотрите же, дядя Витя!
- Смотрю, - сказал Федотов, задирая голову к потолку. - Вижу. Большая, жирная, сине-зелёная, блестящая мясная муха. Гадость.
- Но как она летает! - воскликнул Александр Васильевич. - Видите?!
- Быстрая, гадина, - сказал Федотов, - вжик и на кухне. Может, загнать её в спальню, снять сетку и пусть улетает?
- Ну, нет, - возмутился двоюродный брат, - я вам её не отдам.
- Да? - недобро ухмыльнулся Федотов, - каким таким образом?
Муха носилась под потолком, исчезая и вновь возникая в самых неожиданных местах. Каждое исчезновение и появление мухи сопровождалось ясно слышимым хлопком. Раньше этого эффекта не наблюдалось. Похоже, мухе нравилось быть в центре внимания.
- Типичный пример телепортации, дядя Витя, - безапелляционным тоном заявил Александр Васильевич. - Требуется тщательно исследовать объект и документально зафиксировать его трансформации.
- Ты, брат, филолог, - сказал Федотов, - а не физик ни разу. И вообще, мне надобно работать. Время идёт, а я ни в одном глазу. Сейчас с чистым сердцем прихлопну твой объект и засяду за написание отчёта. Па-а-а-прошу на выход!
- Я аспирант, - сказал обиженный родственник.
- Тем более, - сказал Федотов. - Займись своим прямым делом. Пиши диссертацию. Или отправляйся в кафе и познакомься с девушкой.
- У меня есть девушка, - сказал Александ Васильевич. Вытащив мобильник, он ловко, большим пальцем, набрал номер.
- Чувствуется практика, - отметил восхищённый Федотов. - А кому ты звонишь?
- Племяннику, - сказал двоюродный брат, - Петру Леонардовичу Добротворскому. Он учится в физматшколе, если что.
- Племянник Петя, - сказал Федотов. - Ты можешь меня пристрелить, брат Саша? Стреляй вот сюда, прямо сюда, в лоб, между глаз. Племянника я не пущу. За что ты меня наказываешь, Мировой Дух?
- Дядя Витя-я-я...
- Тридцать шесть лет уже как дядя Витя. - Федотов поискал глазами муху. - Опять пропала.
- Ничего, - успокоил Александр Васильевич, - Никуда не скроется. Проявится, обязательно.
- Можно, я сяду, - сказал Федотов, - в это чудесное, удобное, мягкое кресло? Работать ему совершенно не хотелось, а хотелось сидеть и ни о чём не беспокоиться. Пребывать в абсолютном ничегонеделании уподобившись последнему из седьмой колыбели. - А вы тут не стесняйтесь, будьте как дома...
- Будем, - сказал двоюродный брат Александр Васильевич. - Спасибо.
И побежал открывать дверь.
Племянник Петя Добротворский принёс с собой альбом для эскизов, линейку, коробку остроотточенных карандашей и маленькую цифровую видеокамеру.
- Здрасьте, дядя Витя, - поздоровался племянник Петя, цепко оглядывая комнату.
Федотов вяло помахал в ответ рукой.
- Где объект? - деловито спросил двоюродного брата и по-совместительству второго дядю Александра Васильевича.
- Временно отсутствует, - серьёзно ответил Александр Васильевич.
- Тогда приступим, - сказал племянник Петя, разворачивая альбом.
Федотов бессильно застонал.
- Не волнуйтесь, дядя Витя, - заверил Федотова племянник Петя, - ваше имущество не пострадает.
Двоюродный брат Александр Васильевич при помощи карандаша и линейки чертил план федотовской квартиры.
- Мне работать надо, - сказал Федотов.
- Работа не волк, - философски заметил Александр Васильевич.
- Ещё бы, - хмыкнул Федотов. - Мамка, папка прокормит.
- Я не иждивенец, - обиделся двоюродный брат.
- Вот она, - зловеще объявил племянник Петя.
- Наблюдаю, - сказал Александр Васильевич.
- Фиксирую на камеру, - сказал племянник Петя.
Федотов устало прикрыл глаза, чтобы не видеть творящегося безумия, но поразмыслив, решил быть в курсе происходящего.
Следующие тридцать минут были наполнены беготнёй по квартире, призывными возгласами, охами, ахами и лихорадочным нанесением на чертёж точек входа и выхода из подпространства (определение племянника Пети) и траекторий движения исследуемого объекта, то есть мухи. Муха старалась вовсю. Видимо, учинённая вокруг неё двумя натуралистами катавасия, ей тоже нравилась. Пару раз она перемещалась по другую сторону окна, но неизменно реверсировала (вновь формулировка учащегося физматшколы) обратно. Наконец исследователи устали бегать, муха устала летать, Федотов устал подсматривать и по обоюдному согласию муха была поймана в пустую, чисто вымытую стеклянную банку из-под маринованных огурчиков, а банка закрыта жестяной крышкой, что, конечно же, никак не ограничивало муху в свободе.
- Давайте пить чай, - предложил Федотов изнурённым естествоиспытателям.
- Не откажусь, - сказал двоюродный брат аспирант Александр Васильевич.
- Мне бы домой, - замялся было племянник Петя, - обработать полученные материалы...
Александ Васильевич двинул Петю в бок.
- Я не против, - быстро согласился племянник.
- Ну и ладненько, - сказал довольный Федотов.
Они пили чай с малиновым вареньем и пирожками, напечёнными женой Федотова перед отъездом к маме. Пирожки были с луком, рисом и белыми грибами.
- М-м-м, вкусно, - сказал племянник Петя.
- Не болтай с набитым ртом, - Александр Васильевич отвесил племяннику педагогически выверенный подзатыльник. Не корысти ради, а вразумления для.
Мобильник Федотова заиграл «Турецкий марш».
- Секундочку, - Федотов нажал кнопку приёма вызова.
- Федотов, - спросила подозрительно трубка голосом жены, - ты что делаешь?
- Пью, - честно ответил Федотов.
- Я так и знала, - сказала трубка.
- Чай пью, на кухне. Вместе с родственниками. Дядей Сашей и назойливым мальчиком Петей.
- Добрый вечер, Мария Сергеевна, - сказал племянник Петя, беря очередной пирожок.
- Тетя Маша, это я, - сказал Александр Васильевич. - И мы пьём чай. С малиновым вареньем. Честно, честно!
- Ага, - сказала жена Маша. - Дети в порядке. Антонина Вольдемаровна передаёт привет.
- Сердечно тронут, - сказал Федотов, - Антонине Вольдемаровне от меня респект. Когда вернётесь?
- Федотов, ты наглец.
- Я трудился весь день. Я составлял квартальный отчёт. Я утомился. Я хочу домашнего уюта, тепла и немного ласки.
- Перебьёшься, - сказала жена Маша.
- Не для того я женился, - сказал Федотов.
- Ой, хватит! - сказала жена Маша. - Пока! Чмоки-чмоки!
- Запомни, брат Саша, - Федотов отложил мобильник, - жизнь даёт человеку три радости. Работу, друзей и любовь.
- Без любви вполне можно обойтись, - сказал двоюродный брат Александр Сергеевич.
- И это правильно, - сказал Федотов. - Мотай на ус, племянник!
Муха в банке вдумчиво чистила крылышки.
