Лето - осень

Туда я ехал работать в Геологическом институте Дальневосточного научного центра, потому что подсознательно рассуждал совсем, как Иосиф Бродский, - «…если довелось в империи родиться, лучше жить в глухой провинции, у моря». О вызове туда я договорился  сразу после преддипломной практики, которую проходил предыдущим летом в Приморье и на Курильских островах, где получил от тамошней природы массу положительных впечатлений.

За несколько дней до наблюдения о плывущих жёлтых листочках, в трансагентстве Бугульмы меня сначала обрадовали, что забронировали весь путь до самого Владивостока всего с двумя пересадками в Свердловске и Иркутске, а потом, ознакомившись с содержанием бумаги, в которой чёрным по белому было написано, что я распределён на дальние рубежи нашей Родины, и, не обнаружив на ней печати из «органов», разрешающих мне проезд  в пограничную зону, тут же огорчили, что билета продать мне не могут. Было, как в мультике «Каникулы в Простоквашино», - «вам пришла посылка, но  дать её вам я не могу, потому что у вас документов нету», вот только роль почтальона Печкина играла билетная кассирша, смотревшая на меня, впрочем, весьма сочувственно.

Эту печать мне могли поставить лишь по последнему месту жительства, - в Москве, которую я покинул месяц назад, уже не думая туда возвращаться в ближайшие год-полтора. Ничего не поделаешь, - пришлось мне «поворачивать оглобли» на сто восемьдесят градусов, поэтому уже через пару дней из окна вагона пассажирского поезда я смотрел, как уплывают назад окрашенные в золотистые тона берёзовые леса, взбегающие на пожелтевшие гладкие холмы. Для второй половины сентября стояла редкая для наших широт тёплая и ласковая осень, и было грустно надолго прощаться с родными краями, ведь скоро меня ожидали совсем другие пейзажи за многие тысячи километров отсюда, на самой окраине могучего материка.

Лето у меня тоже начиналось с поезда, - душа, очерствевшая за написанием дипломной работы, а потом и её защиты, жаждала отдохновения, какого-нибудь небольшого путешествия, а значит и приключений, без которых не обходится ни одно стоящее путешествие.

Случай его совершить представился весьма благоприятный, - на крымскую практику уезжал второй курс нашего факультета, а на нём у нас с Андреем Антоновым, моим товарищем по группе и комнате проживания в общежитии на протяжении нескольких лет, были хорошие знакомые: Андрон, Витя «Шенфлис», Ил Горчаков, Ленка Крылова, среди которых было легко затеряться без билетов в толпе студентов в двести с лишним человек.

Эти наши знакомые появились у нас после поездок в зимние каникулы на Советский Север: Кольский полуостров (Оленегорск – Кировск - Апатиты) – Карелия (Чупа) – Санкт-Петербург и Советский же Юг: Азербайджан (Гянджа – Дашкесан - Чирагидзор) – Армения (Севан – Ереван - Эчмиадзин) – Грузия (Тбилиси – Гори – Цхинвали – Они – Лухумис-Цхали - Кутаиси), в которых мы с Андреем были непременными участниками. Ещё раньше, на третьем курсе, в другом составе мы прокатились по такому маршруту: Свердловск - Баженово (асбест) – Берёзовское месторождение (золото) – Шабры (тальк) - Сидельниково (родонит-орлец) – Миасс (Ильменский заповедник).

Перед поездкой в Крым я испытывал некоторые финансовые затруднения, поэтому пришлось телеграммой просить родителей «пятидесятирублировать» мне в Симферополь «до востребования». Посадка в поезд была произведена безо всяких проблем, после чего в четырёх плацкартных вагонах поезда «Москва-Симферополь» началось празднество, продолжавшееся почти всю ночь. Спали единицы, поэтому отсутствие плацкарт никак не испортило нам с Андреем впечатление от дороги, за время которой у нас ещё появились новые знакомые «по интересам».

У меня – миниатюрная большеглазая девушка Виктория, будущий гидрогеолог. Утром следующего дня мы стояли с ней в тамбуре, курили, болтали о всяких пустяках, и в ходе разговора неожиданно выяснили, что, оказывается, мы ходили с ней в одну школу, а с её старшей сестрой с редчайшим именем Камилла я даже учился в параллельных классах. Уже возникшая симпатия на почве землячества усилилась многократно.

Потом, когда она прикуривала от моей зажжённой сигареты, и вагон качнуло, кончиком своей сигареты она слегка обожгла мне губу. Вика взялась быстро вылечить ожог своими губами, и мы оба так увлеклись этим «лечением», что не заметили, как поезд ворвался на Крымский полуостров и остановился у перрона симферопольского вокзала.

Целой колонной из нескольких автобусов нас отвезли на учебный полигон, который раскинулся под горой Сель-Бухра сразу за селом с таким приятным на жарком юге названием Прохладное. После вечернего банкета на природе и снова полубессонной ночи, прямо с самого утра, провожаемые большеглазой Викой на остановке прямо напротив полигона, на рейсовом автобусе Научный - Симферополь мы с Андреем выехали в столицу Крымского края.

На первых двух курсах у нас тоже были крымские практики, и все прежние наши «маршруты выходного дня», который приходился на четверг, мы начинали в Симферополе в пивном баре, расположенном напротив парка Тренёва, - посреди него стоит бюст автора «Любови Яровой». После изнуряющей жары снаружи было невероятно приятно спускаться в прохладный подвал, садиться на деревянные скамейки и за парой кружек пива утверждать маршрут дальнейшего передвижения по полуострову.

Делалось это накануне выходного, - с полигона мы выезжали сразу после обеда в среду, чтобы добраться до какого-нибудь приятного места, переночевать в кустах или прямо на морском пляже (однажды, в виду Евпатории, аккурат напротив памятника морскому десанту, мы спали в нескольких метрах от железнодорожных путей и машинисты проезжающих поездов удивлялись, наверное, увидев нас, лежащих рядком на травке), на другой день позагорать, попринимать морские ванны, а к вечеру тронуться в обратный путь. Таким образом мы успели побывать на Карадаге, в Евпатории, Ялте, Форосе, встречали как-то рассвет на Ай-Петри.

Пивной бар находился в пяти минутах ходьбы от конечной остановки автобуса и скоро мы уже потягивали пиво из запотевших кружек, решив, что дальнейший наш путь будет пролегать на Ангарский перевал, но не прямо по дороге, - это не интересно, - а через гору Чатыр-Даг. На этом перевале  находился на практике первый курс геофака, а там тоже были наши знакомые, как среди студентов («Запойный» - Сергей Запунный, «Винный Дух» - Коля Сергеев, Санька Махин), так и преподавателей, один из них – Михаил Борисов, под руководством которого мы и совершали свои зимние круизы.

Прежде чем покинуть гостеприимный Симферополь, мы посетили центральный почтамт, где мне выдали пять красных бумажек достоинством в десять рублей каждая, - до появления в Крыму украинских гривен оставалось ещё долгих восемнадцать лет.

Передвигаться по полуострову мы собирались исключительно автостопом, и расставаться с наличностью за проезд на каком-либо транспорте предполагали  лишь в очень крайних случаях, - при покупке обратного билета до Москвы, например.

На троллейбусе выехали на южное окончание города и довольно быстро «взяли» грузовик, направляющийся в Алушту. Не доезжая Ангарского перевала, сердечно поблагодарив водителя, спрыгнули и полезли на Чатыр-Даг, который мы уже покоряли четыре года назад. Полюбовались сверху на мир, сфотографировались у каменного тура, и пошли на спуск, через час с небольшим оказавшись в лагере первокурсников.

На другой день мы съездили в Алушту, искупались в мутноватом море на городском пляже и, прихватив с собой канистру вина, вернулись на перевал, чтобы в южной бархатной ночи вместе с друзьями вспоминать свои зимние поездки. В небе горели крупные звёзды, - к ним устремлялись искры от нашего костра, погасая задолго до конечной цели своего путешествия. Было необыкновенно уютно сидеть в круге мерцающего света, в слегка захмелевшую от лёгкого вина голову приходили ясные мысли, слегка, впрочем, замутнённые необходимостью по приезде с юга сдавать государственный экзамен по научному коммунизму, наступление которого в скором будущем тогда ещё не подвергалось сомнению.

В гостях хорошо, а в дороге – лучше, поэтому наутро мы распростились с друзьями, сели на троллейбус, курсирующий по маршруту Симферополь-Ялта и, уже вскоре сгрузились в Алуште. Дальнейший наш путь лежал на восток, конечной целью была Феодосия, где в это самое время находились друзья, теперь уже по своему курсу, - Наташка Силантьева и Жорик Гавриленко, готовящиеся стать мужем и женой. Адрес Жориных родителей у нас был с собой, и за один день мы надеялись добраться до места.

Ехали на перекладных, раза два в местах пересадок спускались к морю, купались, спали на пляже, - сказались три полубессонных ночи. Долго ли, коротко ли, но к вечеру мы добрались только до поворота в село Приветное, было до которого от трассы километра два. Здесь же, на повороте, существовал небольшой хуторок из двух-трёх домов, один из обитателей которых, увидев нас голосующими на дороге, посоветовал не семафорить бесполезно исключительно частным машинам, не желающим брать с собой двух похожих на туристов парней, а идти в сторожку, стоящую поодаль в углу огорода,  - от выращенной и уже убранной ранней  капусты в нём остались лишь одни торчащие из земли кочерыжки, - и переночевать в этой самой сторожке. По причине снятия капусты, по его словам, она должна быть незанятой. Утро де вечера гораздо мудренее.

Так мы и сделали, - побрели к указанной сторожке, но пустой она не оказалась, - в ней сидели трое мужчин за трёхлитровой банкой, наполовину заполненной  желтоватой жидкостью, похожей на напиток «Буратино». Но мужики  вовсе не были детьми, подобно героям «Сказки о потерянном времени» вдруг превратившимся во взрослых людей, поэтому пили совсем не газировку, а высококачественное вино, которое им сливали водители автомобилей, перевозящих его из винсовхозов на винзаводы, - «Массандра», так сказать, на дому.

Обо всём этом мы узнали не сразу, потому что вначале на нашу просьбу переночевать мужики ответили категорическим отказом, будто пеньки от капусты оставались каким-то ценным стратегическим сырьём, подлежащим строгой охране при недопущении на территорию огорода посторонних лиц. Мы рассказали что-то про свои перемещения по Крыму по местам своей «боевой славы», приобретённой за время двух практик, - мужики ненадолго задумались, а потом самый молодой из них, лет эдак тридцати пяти, вдруг задал нам необыкновенно лёгкий вопрос: не выпьем ли мы с ними? Отказываться было явно нельзя, да и, честно говоря, не хотелось, и через мгновение мы уже сидели за общим столом и дегустировали действительно замечательное вино, слушая, - откуда оно и куда не доехало.

Уже через пяток минут все мы перезнакомились и на удивление быстро вместе осушили банку. Тут нам сказали, что на упомянутом выше близлежащем хуторке из двух-трёх домов,  в одном из них, - нам сказали в каком, - продаётся точно такое же вино по смехотворно низкой  цене рубль за литр, и если мы не против продолжения банкета, то они одолжат нам банку. Мы были не против, поэтому сходили на хуторок и вскоре вернулись с