Повесть «Сама по себе» составлена из ручейков моего сиюминутного сознания, в которые впадают и другие, - тоже из ощущений и чувствований жизни, но преломлённых и преображенных в вымысел, - и все они, то весело поблескивая, то затухая, безмерно изменчивы, словно блики солнца на поверхности бегущей воды.
Глава восьмая.
Привет, Комп, привет, моя радость! Давай-ка заглянем: снесла ли курочка яичко? Ага, есть весточка. Скопируем и-и - в файл «Переписка».
И зачем ты их копируешь-хранишь?
Да понимаешь… Дети, внуки или все вместе потом… когда… как навалятся на них!.. будут читать и плакать.
А чего плакать-то?
Ну, как чего? Теперь-то не ценят моего дара!
Ха-ха!
Чего хихикаешь? И ты не веришь в мой дар-р-р? Ну ладно, дар-ни-дар, но дарай… ой, давай сойдёмся на литературных способностях, мне и этого хватит.
Итак, рецка Галины Алининой на моё твор-рение «Добраться до собственного я»:
«Прошло то время, когда я специально искала философскую литературу и надолго погружалась в подобные размышления, а в один прекрасный момент что-то остановило. Теперь читаю Чехова, Аксакова и той философии, что в их произведениях, мне вполне достаточно».
Ну, что ж, достаточно, так достаточно.
А тебе?
А мне…
Ой, домофон… И кто там? Манька! Обычно-то по пятницам приходит.
- Мань, чего такая смурая? Не с мамой ли поругалась? Ну, раз просто так… Есть будешь? Правда, что в школе поела, не адманываешь?.. как мама твоя в далёком детстве говорила. Ну, тогда на тебе конфетки-батончики, которые спЕшали фо ю берегла. Вот и хорошо, полакомься, полежи, погрейся, а то бегаешь по морозу в курточке из-под которой пупок выглядывает. Давай я тебя еще и пледом меховым укрою, подарком мамы твоей и Глеба аж из самой Польши. Не плед, а чудо! Только им и спасаюсь в нашей-то квартире холодной. Нет, и всё же, может, с Яриком аськами поругалась? Ну, тогда улыбнись, успокой бабку. Вот и хорошо. А деньги у тебя еще есть? Ладно, через четыре дня пенсию получим, снова тебе подброшу. Ну, как не надо? Тебе ж хочется что-то купить. А мне уже не хочется. Ага, почти ничего. Не веришь? Поверишь, когда… Ой, Мань, я ж еще щи не доварила, да и кашу, а дед с прогулки придет и есть запросит. Побежала, а ты попробуй уснуть, у тебя ж круги под глазами от недосыпания, а женщине выспаться – самое главное, тогда она красивой сразу становится. Ну, может, и не сразу. Ну, может, и не самое главное, но главное из главных.
Бураки-морковка почти готовы, ложку томата туда, масла…
Не перелей, а то…
Ага, четыре только.
А лучше три.
Ладно, три, неча холестеринить еду. Теперь надо чесночок с сахаром потолочь. Ой, как пахнет!
А тебе нельзя чесночок-то.
А хочется.
А нельзя. Ну, что за жисть такая! И продукт под рукой дармовой, а нельзя.
Да ладно тебе, это - не самое страшное.
Хромушка прилетел на подоконник. Прыгает-то как смешно на своей култышке! Бедная птичка. Держи, хромуша, свою овсянку да клюй побыстрей. Вот так, так. Помнит, наверное, что рыжий может прилететь и сковырнуть. Вот безжалостные птицы-голуби! Своих же бьют из-за крошки хлеба! Воробьи-то клюют себе мирно все вместе да клюют, а эти… И на деревья не садятся, только на крыши да карнизы.
Всё, щи почти готовы, теперь курятину довести до готовности. Морковка, лук… Опять под колонкой какое-то пятно темнеет, ведь только вчера стёрла!.. Да, надо Алининой ответить, что, мол, настоящая литература как раз… Во, и по периметру раковины что-то нацеплялось. Ой, чуть ни выкипела моя тушеная! Теперь – за гречку. Вода вскипела, зальем, посолим, прокипятим минутку. Всё, кашка, хоре. Теперь, гречка моя драгоценная, иди на диван, под плед, разбухай, становись вкусненькой и полезной, а я…
Ну, что Компуша, хватит тебе отдыхать. Хватит, хватит! Не спорь, продолжим: «Мои документы» - «Письма Прозы» - «Добраться до собственного я» - Галина Алинина… Ага, вот с этого места и метнулась к Маньке. А отвечу вот так: «Настоящая литература, Галина, как раз и занимается тем же, чем и философия…»
- Да, Мань! Вот и хорошо, что хоть немного поспала, сразу и щечки заиграли, и улыбочка появилась. Домой? А у нас чего не останешься? Ну да, без учебников… А ты вечером приходи, чтоб утром по морозу не бежать на маршрутку. На маминой машине… А вдруг не заведется? Вот и приходи с ночёвкой. Бегаешь в короткой курточке… И что за манера без шапки ходить? Да капюшон плохо греет, поддувает под него. Еще как поддувает! Ладно, давай в щечку поцелую. Беги быстренько, чтоб не успело поддуть. Пока, моя золотая.
И сколько там, за окном-то? Восемнадцать. Да, холодновато. Наверное, у брата в хате утром ноль был. И как он выносит такой холод? Говорит, что привык. Ну, как можно к холоду привыкнуть? И скользко сегодня… вон, галка поскользнулась. Ну да, у них же когти, а не… И смешно-то как крыльями взмахнула! А голубь носом лёд долбит. Ну да, им же, бедненьким, без воды плохо, вот и… Интересно, а снег они клюют?.. вернее, пьют? Нет, наверное, на это у них мозгов не хватает, что б в клюве растопить и сглотнуть, растопить и…Тёма пришёл. Тём, обед готов, но я пока не хочу, а ты ешь. Что? Щи, курятина с кашей. Можно и наоборот.
Комп, и на чём я - от тебя? Ни-че-го-то-ты-не-помнишь! Да я-то вспомню, а вот ты, одноглазая механизьма, ни только не помнишь, но и знать не хочешь, что… Да ладно, не будем ругаться, нам же вместе творить. Ну, что ты опять хихикаешь? Хорошо, не творить, так отвечать. И что ответим Алининой? Может, просто: благодарю, мол, за отзыв, да и всё? Ну да, слишком куце… или куцо? Кстати, знаешь такое слово, заложено оно в твою эрудированную компьютерную башку? Ой-ой, не башку. Ну, ладно, не обижайся! Так заложено, али как? Нет, вроде бы. Ну, что ж, потом у Нета спрошу, а сейчас пойду на балкон и подумаю: и что б такое глубоко философское написать моей доброй поклоннице и умнице? Там воздух свеженький, морозный, может, ароматы кухни из головы выветрит и вместо них что-либо мудрое вдует… или надует?.. задует… А-а, пусть - вдует.
Ох, как же неуютно на улице! Инея нет, снега чуть-чуть, но зато гололёд!.. Вон бабуля чуть не шлёпнулась, хоть и шла-то по шагу в минуту… Может, как всегда, вначале Алининой что-то хвалебное пропеть, а потом уж поблагодарить?.. Но воздух! Обал-денный. А сколько машин развелоси-и! На моей площадке только раз, два… пять штук стоят. Это ж благодаря мне-е она есть! Когда двор-то асфальтировали, так я и подсказала рабочим, что б стоянку для машин сделали, вот теперь и… Нет, похвалю её, когда что-то её почитаю, а сейчас… Руки – в стороны. Вперед, в стороны. Раз-два, раз-два, раз-два-три. Теперь поклоны: раз, раз, раз, два. Теперь руки вверх, вниз, вверх, вниз и бедрами туда-сюда, сюда-туда. Ну ладно, хватит, морозновато что-то, надо уходить. Вон, и птицы почти все попрятались.
Итак, пишем. И сразу – быка за рога: «Галина, так ведь настоящая литература (не развлекательная) как раз и занимается тем же, что и философия, а вот «устроители жизни» (как вы пишете) философией могут и вовсе не заниматься…»
- Нет, Тём, чай не буду. Ну да, завари зеленый, если хочешь. Да нет, не в четвёртый раз та же заварка, а только во второй. Ну, и что? Вон, по телевизору говорили, что одну и ту же по несколько раз можно. Да не какой-то там особенный, а именно этот чай, английский «Ахмат». В Англии, может, и не растет, зато в колониях её бывших. Нет, всё равно не буду, а ты пей, пей.
«… у них задача другая: создавать тот самый тварный мир, о котором и пишу в своей миниатюре. А если в том мире будет уютно и философам, и тем, кто в них поверил, значит, неплохо поработали и большего от них требовать не надо».
И всё?
И всё. На сегодня хватит.
Перечитай, поправь кое-что.
Не, не буду. Пусть так, свежеиспеченным и… Только скопирую. Лети, ответик, моей далёкой читательнице! И во сколько он улетел? В двадцать пятьдесят восемь. Ой, через две минуты Александр Гордон! Обещал о нашем гражданском обществе поболтать. Побежала я, Компуша, побежала, а тебя в «Сон» окейну.
Да, Вить, слушаю. Нет, не разбудил, еще не ложилась и досматриваю передачу.
Да разбирается умная московская общественность: и что такое гражданство, и с чем его?.. Конечно, нет у нас еще гражданского, нет, выбили из нас коммунисты даже понятие это. Ладно, не заводись, не трать свои телефонные денежки на Сталина и его окр… Да, да, ты мне лучше скажи: сколько градусов у тебя в хате? Всего восемь? Хорошо, да не очень, у нас восемнадцать, и то я в двух свитерах и трех носках. Конечно, жалко, только в Италии от морозов уже больше ста… Ну да, и в Европе. Может, и конец света. Ментолом этот газ называется, он при потеплении океанской воды со дна поднимается и начинает менять погоду. Да ладно тебе об их пророчестве! Просто у этих майя на две тысячи двенадцатом году закончился тот камень, на котором они выбивали свои предсказания, а наши предсказатели и каркают: конец света, конец! Вот и надейся, что еще подержишь в руках свой роман книгой, если Люда уже в типографию его... Конечно, и мы почитаем, и дети. Ладно, пока не наступил конец света, затапливай свою печку. А котлеты мои еще не все съел? Ну, хорошо, через неделю еще пришлю. Конечно, кошки будут смотреть в глаза, им же тоже котлеток хочется. Да дай, дай им по кусочку, они ж тебя от мышей тебя охраняют. А как же, и собаке, она - от воров... Пока, спокойной ночи.
День-то как быстро увял, угас, захирел…
О дне так не гоже.
Ну хорошо, тогда захилел.
Так лучше.
Ага, так ласковей, ностальгически мило, правда? Захилел денёк, но зато все накормлены-напоены-обуты-одеты…
А вот обуты-одеты - лишнее.
Лишнее, конечно, мой придирчивый я-дружок, лишнее, а посему вычеркиваю и продолжаю: и тварная суета почти вся затихла, присмирела, улеглась…
И тебе можно опять - к Компу, да?
Ага. Давай, выходи из «режима», моя радость! И чем займемси-и? Опять грубишь. Недоспал что ли? Ну ладно, ладно, прощаю, ты же «механизьма», а не… Да не обижайся ты! Хоть и механизьма, а поумней многих биологических механизьмов, так что, давай, открывай моих коллег-графоманов, ибо сегодня сама уже графоманить не буду, а вот почитать… только на это моей головушки и хватит. «Пуск» - «Опера» - открыли, выбрали, развернули… И х-хто ж себя сегодни анонсируить? Ну и псевдонимы замелькали! Во, Непотребная Муза, Кровавая Мэри, Змееедка... Ну, что это! Совсем уж... А вот Антона Чижова почитаем. Рассказик. И название остроумное: «Аквариум для одинокого мужчины». И какой же мужчина будить плавать в ентом аквариуме?
«Это было неплохо, как в аквариуме. И думалось ни о чём. Вместо направленных мыслей и воспоминаний в сознании всплывали лишь невнятные, отрывочные картинки. Как пузыри болотного газа. Вдруг вспухнет, булькнет глухо и вонько, да и растворится, будто ничего и не было… Болотце, уютное и тёплое, в котором приятно посидеть, но двигаться лучше с оглядкой.»
Нравится мне Антон.
«Но со временем нежная нефритовая грусть переросла в плотную
