А МОЖЕТ, ТАК И НАДО….

Васисуалий страдал!
Моральные муки носили почти физический характер, кои усиливались вонищей от давно нестиранных карпеток, почти утративших зелёный цвет по вышеозначенной причине. Тошнотворная кислятина странным образом сочеталась с ритмичным скрежетом, производимым кроватью инженера, где эта сволочь в данный момент интенсивно жила  половой жизнью с его супругой Варварой. Сей вонючий, как выходило, скрежет озвучивал картину, которую ярчайшими красками ревности живописал разгорячённый бессонницей мозг Васисуалия.

«О, ты, подлейший из подлейших, отбил Варвару у меня! Птибурдюков, ты самый злейший, и гнусно с ней живёшь при том…»

Воспалённый мозг из последних сил боролся остатками разума с напором бешеной ревности. Но последняя, всё же одолев, вырвалась наружу воплем оскорблённого в своих законных правах мужа.
- Гад!!!

В душной темноте половины второго ночи это прозвучало диссонансом с любовным скрежетом, опалённым пОтом всепоглощающей преступной страсти, который оборвался на пике перманентного экстаза инженера и совслужащей. Через две секунды  кровать жалобно скрипнула, и послышалось шлепанье босых ног.

Занавеска, за которой стоял топчан, выделенный Васисуалию для проживания  сердобольным инженером, резко отдёрнулась.
Над  страдальцем тучей  нависла  Варвара с грозно поднятой для  битья рукой.
- Совесть у тебя есть?! Интеллигент паршивый!... На тебе!....
Приживал!... Погорелец!...Дармоед!.... На тебе!... На тебе! ...Подлюка!... На тебе!....

Васисуалий лежали ничком, прикрыв голову пудовым томом «Мужчины и женщины», и сотрясался филейными частями  под ударами скрученной в жгут простыни, которой раньше прикрывалась Варвара.  Сквозь стёртые на заду до нитей бязевые кальсоны было видно, как от каждого шлепка жалко сжимались в судорогах его дряблые ягодицы.

- А может, так надо!? Может, в этом и есть сермяжная правда!? Может, это и есть высокое предназначение русской интеллигенции?… – с горечью думал Васисуалий, не пытаясь остановить экзекуцию. –  Пора подумать о написании трактата «Лоханкин и жестокая правда полового беззакония».