— Увы, последнюю слопали ещё вечером.
— Жаль.
— Поэтому сегодня я решил пожарить картошки.
— Это хорошо, — сказал Константин, улыбаясь. — Картошку я тоже люблю. А почему сам?
— А я Елену с потомством вчера вечером в Грушевку отправил. Пусть у бабки пока поживут. Мне тут кое в чём разобраться надо.
— Так ты один!? — обрадовался Константин.
— Как перст в нощи.
— Вот здорово! А давай я тебе помогу!
— Очень здравая мысль. Иди за ножом.
Константин поставил корзинку на пол, открыл, и из неё тут же выскочил Самвэл, который принялся с любознательным видом всё вокруг себя обнюхивать.
— О! — сказал Василий. — Да ты сегодня с Самвэлушкой!
— Он тоже, между прочим, о котлетах мечтал.
— У меня есть кое-что получше котлет. Вискас где-то припрятан.
— Да ты что! Ну, теперь у него праздник. Ладно, иду за ножом. — Он направился в сторону кухни.
— Не туда, не туда! — закричал Василий. — Он у меня в мастерской лежит, на столе. Я им сегодня провода зачищал.
Константин прошёл в зал. За то недолгое время, что он здесь отсутствовал, в зале явно произошли изменения. Нет, хроноход был по-прежнему на своём месте и даже, кажется, готов к дальнейшим экспериментам. Стеллажи тоже не изменились. Не изменился и стоявший на подоконнике алоэ. Но вот пол... Никогда ещё Константин не видел такого у Василия. Пол был завален мусором, причём настолько, что линолеума не было видно совсем — кипы газет, тряпки, картон, обрывки проводов, картофельные очистки, испорченные радиодетали, доски какие-то идиотские... У Константина полезли на лоб глаза... Посередине же всей этой свалки, явно в неё не вписываясь, стоял с праздничным видом ящик — как выяснилось, с советским шампанским, кажется, полусладким.
— Василий, — пробормотал наконец Константин, продолжая с изумлением озираться по сторонам.
— Ась? — донеслось из коридора сейчас же.
— Как это всё понимать? Елена, как ты говоришь, уехала только вчера, а уже такой, такое...
— Это ты про шампанское, что ли?
— Про шампанское?.. Хм, и про шампанское тоже.
— Это мне один предприниматель-цеховик вчера притащил. Я ему, понимаешь, холодильник починил.
— За какой-то там холодильник целый ящик?!
— Не за какой-то, а за промышленный. Я ему там ещё электронное управление поставил.
— А что за предприниматель?
— Я же говорю — цеховик. У него подпольный мясокомбинат вроде бы. Я, впрочем, не интересовался.
— А шампанское тебе зачем?
— В качестве горючего буду использовать. В нём же спирта процентов пятнадцать.
Что сказать на это, Константин не нашёл. Он отыскал наконец нож и вернулся в коридор.
— Мне сегодня ночью такая лабуда приснилась, — сообщил он, усаживаясь напротив Василия и запуская в мешок с картошкой руку. — Будто бы беседую я с самим Бушем...
— С президентом, что ли?
— Ага. И он меня убеждает, что я... Как ты думаешь — кто?
— Понятия не имею.
— Желудок.
— Желудок!?
— Угу.
— Хм, они это могут.
— Причём самое в этом забавное то, что делает он это так убедительно, что у меня даже ни малейшего сомнения не возникает. Я даже счастлив от такого своего предназначения, представляешь?
— Это у тебя от вечного голода, — заявил Василий авторитетно.
— Фрейд бы сказал, от постоянно подавляемого желания.
— Да ну его, Фрейда твоего!
— Взял бы да и придумал какую-нибудь дешёвую пищу. Вечный Хлеб, например, как у того же Беляева... Сразу бы многое разрешилось.
— Не мой это профиль, — сказал Василий с сожалением. — Я больше в ядерной физике... Хотя. — Он на мгновение задумался. — Такой продукт нашей стране в ближайшие годы не помешал бы.
На лице Константина изобразился интерес.
— Что ты имеешь в виду?
— Так, — сказал Василий неопределённо. Он помолчал и вдруг сообщил: — Я сегодня утром опять хроноход заводил.
— Ну, и...
— Проглядел будущее на пять лет вперёд.
— Что-нибудь интересное?
— Да как тебе сказать. Не то чтобы интересное, скорее... печальное.
— Да ты что!
— Просто диву даёшься, как можно за такой короткий срок всё развалить.
— Неужели так плохо?
— Не то слово.
Они помолчали.
— Есть там один... реформатор, — сказал Василий после паузы. — Фамилию я вот, правда, не запомнил... Какая-то запорожская.
— Не Казаков?
— Нет, по-другому как-то. Не то Чуркин, не то Чубкинс.
— Не русский, что ли?
— Да не помню я!.. Чу... Дю... У него вроде бы чуб в фамилии фигурировал.
— Может, Чубаров?
— Чубаров? — переспросил Василий с сомнением. — Да нет, вроде бы не Чубаров... Вот же шельма, совсем память из-за него отшибло! Нет, гнать их всех надо, пока не поздно!
— Кого?
— Да демократов этих! Чую я, доведут они страну до ручки, похлеще Батыя и Наполеона вместе взятых! Нет, надо всё-таки идти в политику!
— Это точно.
4
Они помолчали снова.
— Ну что, хватит? — спросил Константин. — Целую гору уже начистили.
— Ничего, сварим ещё. У меня там на чердаке лещик солёненький припрятан, сантиметров на сорок. К отварной картошечке в самый раз.
Константин с любовью посмотрел на Василия.
— Дружба — великое дело, — сказал он. — Ещё Пифагор об этом говорил. — Тут лицо у него вытянулось. — Самвэл, Самвэл, ты чего?! — пробормотал он удивлённо.
Самвэл, не обращая на них внимания, облизывал лежавшую в углу деревяшку. Они какое-то время молча на него смотрели.
— Довёл животное, — проворчал Василий, старательно дочищая особенно бугроватую картофелину.
— Ты же вискас ему обещал.
Тут Самвэл стал тереться о деревяшку мордой, потом, дёргая в воздухе лапами, перевернулся с одного бока на другой. Зрачки у него были расширены.
— А, — вспомнил тут Василий. — Я же там валерьянку вчера разлил. То-то он... Ну, ладно. Хватит, пожалуй! — Он положил нож в кастрюлю поверх начищенной картошки. — Самвэл, бросай ерундой заниматься — идём вискас искать.
Однако вискас Самвэла уже не интересовал. Он какое-то время продолжал тереться о деревяшку, потом вдруг вскочил и, задрав хвост, удрал на двор.
— У меня вообще-то дело одно к тебе есть, — сказал Константин. — По поводу моего курсового.
— Хочешь, чтобы я его тебе сделал?
— А это возможно?
— Сразу говорю — нет!
— Почему?
— Своих дел хватает.
— Тогда я вот про что... Я про это в какой-то фантастической книжке прочитал. А сегодня вдруг вспомнил.
— И?
— Хроноход у тебя на ходу?
— У меня всё на ходу.
— Это хорошо. Так вот. То, что я хочу предложить, просто элементарно. Так как сделать курсовой я уже не успеваю — ведь всего два дня до сдачи осталось, то мы можем поступить так — отправиться куда-нибудь в прошлое и сделать курсовой там...
— А потом вернуться в ту самую минуту, в какую отправились в путешествие, — закончил за Константина Василий.
— Именно! Самое главное, что потерь времени никаких не будет. У нас в запасе останутся всё те же два дня. В итоге же — я чертовски доволен, ты, как мой друг, естественно тоже, ну а про стегозавра Кузьменко я вообще не говорю. Как преподаватель, он будет просто в восторге. Ну, как?
— Пожалуй, могу тебя забросить в прошлое лето.
— Только меня? А сам?
— А мне что с тобой делать? Под твоим кульманом загорать? Ничего, поторчишь в прошлом недельку-другую или сколько там надо, а потом я тебя вытащу.
— А почему именно в прошлое лето?
— Да мы тогда с Еленой на море уезжали. Избушка моя, следовательно, была свободна.
— Так ты хочешь, чтобы я у тебя в доме пожил?
— Это для того, чтобы от хронохода не отдаляться. Мало ли что может случиться. Вдруг ты мне срочно понадобишься.
— Что ж, я не против.
— Ты, главное, на улицу постарайся не высовываться, а то у меня тут соседи... Ну, сам понимаешь... Кстати, пока мы ездили, кто-то в дом к нам забрался, капусту сожрал. — Тут Василий замолчал и как-то с подозрением посмотрел на приятеля.
— Клянусь! — пробормотал тот.
— Или, может, в тундру тебя куда-нибудь, — проговорил Василий задумчиво. — От греха-то...
— Там же холодно.
— Ничего, расслабляться зато не будешь. Ладно, эти вопросы уже чисто технические. Что-нибудь придумаем. Идём.
Они встали и, прихватив кастрюлю и ножи, отправились на кухню.
5
Через сорок минут они устраивались уже в зале. Стол был решительно освобождён — Василий просто смахнул всё, что на нём находилось, на пол. В самый центр водрузили здоровенную чугунную сковородку, рядом — эмалированную кастрюлю. И в той, и в другой исходила паром картошка. В первой — жареная, во второй — отварная. Поставили две тарелки с нарезанным сочными ломтями лещиком, хлебницу. Василий нерешительно потянул из ящика бутылку шампанского.
— А как насчёт этого?
Лицо у Константина скривилось.
— Разве что по рюмашке.
И пир завертелся.
В углу хрустел вискасом Самвэл. Друзья же, сидя за столом, похохатывая и шлёпая друг друга по плечам, уминали картошку, предаваясь по ходу воспоминаниям — детский сад, школа, пионерлагерь, кружок «умелые руки», клуб «юный техник», авиа-моделирование, судо-моделирование, туннельные гиперпереходы, параллельные миры...
— Ну что, может быть, ещё? — спросил Василий, кивнув на бутылку.
— А давай, — согласился легко Константин.
В глубине души у него шевельнулось, правда, сомнение — а как же, мол, курсовой, но тут же и исчезло. Завтра ведь в запасе ещё один день, сегодня же можно и расслабиться, не на полную, конечно, катушку, а так — с серединки на половинку, чтобы и отдых неплохой получился, но, в то же время, и голова с бодуна не болела. Так что когда Василий кивнул на бутылку в третий раз, Константин лицо уже не морщил, а в четвёртый — наливал уже сам.
— Параллельные миры, — разглагольствовал Василий, откинувшись на спинку стула и размахивая зажатым в кулаке рыбьим хвостом, — это может быть даже интереснее путешествий во времени. Думается мне, что их, параллельных миров то есть, бесчисленное количество. Но не все эти миры, я думаю, обитаемы, хотя некоторые — наверняка...
— Пространства там, наверное, много, — предположил Константин.
— Пространства там больше, чем где бы то ни было. Некуда его там даже девать...
— Ты лучше подумай, куда девать этот мусор, — сказал Константин, резко меняя тему разговора. — Смотреть ведь невозможно... Сидим... как на свалке какой-то.
— Мусор? — переспросил Василий, не сразу сообразив, о чём это его. — А, мусор!.. Да что мусор. Вынесу как-нибудь... Лень пока что просто... — Тут он вдруг замолчал и с каким-то словно бы очумелым видом уставился на приятеля.
Взгляд у него при этом сделался какой-то безумный. Константину, между прочим, подобный взгляд уже был знаком. Это означало, что друга его озарила очередная гениальная мысль.
Он с интересом посмотрел на Василия.
— Ёлы-палы! — пробормотал тот наконец, глядя в какую-то точку перед собой. — И чего я голову тут ломаю! Это же так просто!.. Ходить ещё куда-то. — Он хохотнул. — Сейчас, сейчас мы разберёмся с твоим мусором. Э-э... Наливай!
Константин достал очередную бутылку и разлил её содержимое по стаканам. Рюмашки уже давно были отправлены в отставку.
— Опять что-то придумал? — спросил он.
— Так, безделица, — Василий озабоченно поглядел по сторонам. — И вправду у нас тут... грязновато.
Он встал, подошёл к стеллажу, поискал на нём что-то, нашёл — оказалось, коробка, похожая на выдранный из лампового телевизора блок — торчащие во все стороны провода, какие-то разъёмы.
— Пожалуй, сгодится, — бурчал он при этом. — Триодов ещё сюда понавтыкаю... А может, и не надо... Обмотку поставлю. Где же
