Вот, ты хоть краем уха да слышал о разных чудесах в специальных отделах бывшего КГБ. Это сейчас никого не удивить экстрасенсами и потомственными колдунами, в каждой газетёнке объявления с заманчивыми предложениями к гражданам, желающим ауру почистить, а раньше всё было под грифом «совершенно секретно».
Откуда знаю? Так, я сам по всему ранее необъятному СССР их разыскивал и в один тихий подмосковный городок привозил. Мне за каждого паранорма (так их в наше время называли) премию давали, аж, тысячу рублей.
Что смеёшься? Нет, не тридцать баксов, конечно, сейчас этих денег на один поход в пивной бар не хватит, а раньше любой человек на такую сумму полгода мог безбедно прожить.
Ну, так вот, начали америкосы своим полиграфом хвалиться, мол, наша наука впереди всех скачет, что свидетельствует о правильности демократического образа жизни. Кто ж такое стерпит в эпоху «холодной войны»? Вызывает Генеральный Секретарь к себе «на ковёр» Главного Чекиста и говорит ему: «Так-перетак и ещё два раза так». Не то, чтобы он ругаться любил, просто стиль руководства у него такой был.
Главный Чекист ему вежливо отвечает: «Не извольте волноваться, дорогой товарищ Генеральный Секретарь, а то, вполне возможная вещь, Вас в таком состоянии инфаркт прихватит. Родина может понести невосполнимую утрату. Лучше скажите прямо, какую новую задачу ставит нам наша любимая партия».
Генеральный задумался и, хорошо подумав, решил, что мысль дельная, нельзя ему Родину сиротой беспризорной оставлять. Дальше у них разговор по-деловому пошёл.
- Ты, подлец, о штатовском полиграфе слышал?
Чекист про себя радостно выдохнул - по этой части у него уже бумажка в секретном портфеле лежала.
- Да, - говорит, - не вопрос, штука интересная, но до наших разработок им вовек не дотянуться.
- Так почему, так и так, я из тебя всё клещами вытягивать должен? Чай, не на допросе в ФБР находишься, - пошутил руководитель партии.
Достаёт тогда Главный Чекист из своего насквозь секретного портфеля нужную бумажку и протягивает её главному коммунисту.
- Что ты мне писульку свою суёшь? Я и так целыми днями только и делаю, что чужие бумажки читаю. Своими словами рассказывай о новом прорыве советской науки под моим чутким руководством.
- Вовсе это не «писулька», - обиделся чекист, - а, изволите видеть, чистый лист бумаги, - и демонстрирует действительно абсолютно чистый лист бумаги. - Всеми, какие ни на есть на свете, приборами его проверяли, не отличен от миллионов других таких же листов, выпущенных нашей замечательной бумажной промышленностью. Но есть одна особенность, которую мы ей придали в своей секретной лаборатории: как только на ней ложь напишут, сразу краснеть начинает, и чем сильнее ложь, тем более насыщенным цвет получается. Так мы её и назвали «Честная бумага».
Не поверил Генеральный Секретарь в такие чудеса, решил проверку устроить. Нажимает кнопочку и вызывает в кабинет уже восемь лет как свою любимую секретаршу Наташу.
- Скажи-ка мне, преданная моя Натали, а правда ли, что все пятеро твоих детей от меня?
- Да, - отвечает тридцатидвухлетняя красавица шестидесятидевятилетнему руководителю партии. Все мои детки от вас, моего обожаемого трижды Героя Советского Союза.
- Так ты не стесняйся, дорогая, - ласково начал говорить Генеральный, - вот тебе листик, на нём напиши имена детей, а напротив через чёрточку кто отец. Здесь и сейчас, на моих глазах! – грозно закончил он.
Почувствовала, конечно, самая выдающаяся кремлёвская секретарша за этими словами подвох, но делать нечего, пишет каллиграфическим почерком на секретном листике что велено.
Бумага на глазах краснеть начинает, ни одно имя ребёнка белым не осталось, все красные. Обиделся руководитель партии на такое хамство, со стороны казалось всесторонне проверенных кадров, и отослал Наташу на новую работу в чукотский город Анадырь. Затем, подумав немного, приказал все запасы секретной «Честной бумаги» уничтожить, дабы не развалить родную страну. Ведь простая бумага всё стерпит, не краснея, чтобы на ней не написали…
Зачем я тебе это рассказываю? Ты же сам меня спрашиваешь, сынок, откуда у меня, бывшего капитана КГБ, многомиллионное состояние. Вот смотри, берём лист бумаги и пишем: «завтра на мировых биржах ожидается повышение цен на акции нефтяных компаний» - бумага покраснела; ниже пишем: «завтра на мировых биржах ожидается понижение цен на акции нефтяных компаний» - бумага осталась белой…
Откуда? А кто, ты думаешь, был председателем комиссии по уничтожению «Честной бумаги»? Не волнуйся, сынок, наших семейных запасов ещё и для правнуков хватит…
Спасибо! 
