РАСЧЛЕНЁНКА

Звук сухого шлепка совпал с возгласом.
- Ку-ддаа!!!
- Чего ты!? -  раздался вопль возмущения.
- А ты не замай! Вишь, пацан спит! Щас очухается, чё жрать-то будет? – ответил первый голос.
- Ты эти замашки брось! Моду взял, по рукам хлестать. Тоже мне отец-командир!
- Скажи спасибо, что шашку мою отняли, я б тебе показал, кто отец, а кому пипец! – угрожающе произнёс первый.
- Победа пролетарьята неизбежна, как восход солнца! Да, здравствует коммунизм! – картавя, выкрикнул третий голос.
- Да, заткнись ты! – гаркнули первые два.

Вован уже полностью проснулся, но лежал с закрытыми глазами, не шевелясь.
«Где это я? Ничё не помню! Мужики какие-то? Может  посмотреть? Чё-то стрёмно.  Нее!  Послушаю, что дальше будет» - рассудил он про себя.
- Ладно! Пойду, покурю! – сказал первый голос.  И дверь клацнула защёлкой. Рядом с Вованом  что-то засопело, потом зачавкало. Через минуту стало слышно, как ложка скребётся по  металлу. Рыгнуло.  Начавшееся было прихлёбывание прервалось воплем.
- Долой самодержавие! Вся власть Советам!
- Да, пошёл ты …!  -  рявкнул второй голос.
Дверь опять клацнула.
- Ах, ты обжора! – крикнул первый голос.
Что-то упало. Звякнуло.

Вован открыл глаза. Двое мужиков, сцепившись, молча катались по полу, пытаясь кулаками попасть друг другу в глаз. Мечущаяся между ними  эмалированная миска жалобно звякала, когда её задевали. Он бросился их разнимать и не заметил, как тоже оказался в этой свалке.
- Бей красных, пока не побелеют, а белых - пока не покраснеют! Мы на радость всем буржуям мировой пожар раздуем! – орал третий мужик, прыгая на кровати.  
Дверь распахнулась. В комнату ворвались двое в белом, быстро извлекли Вована из кучи и почти мгновенно натянули на него длинный балахон с длинными же рукавами, кои тут же ловко обвязали его вокруг тела, заломив Вовке руки за спину.
***упрекнул
В таком виде он был доставлен в кабинет, где за столом  сидел средних лет мужчина в белом халате, очках  и чепчике.
-  Доктор Чудилин. – представился он и укорил Вована. - Что же вы, молодой человек, безобразничать не прекращаете.  А?
- Да, я же их разнять хотел! – пытался объяснить тот.
- А санитары сказали, что  Вы их избивали.
- Я???
- Ну, не я же! И на дискотеке вчера. Сначала танцующих разнимали, а потом ребят били. Скажите спасибо, что мы раньше милиции приехали…
Доктор задумался, потом продолжил.
- Значит, говорите, разнимали?... Тогда так! Что вы видите?
С этими словами он показал Вовану рисунок, на котором было изображено яблоко, разрезанное пополам.
- Ну, две половинки яблока!
- Я так и знал! – воскликнул доктор. –  Разнять, а потом расчленить!  А Вы, молодой человек, маньяк оказывается! То-то я смотрю по сводке,  за последний месяц в городе три расчленённых трупа обнаружено. А маньяк наш по дискотекам тусит! Ловко!
Вовану от этих слов стало нехорошо, и он побледнел.
- Вот-вот! И бледность перед приступом ярости, опять же! Ну, ничего, пока милиция с Вами разбирается, побудете в нашем дур…, то есть - в лечебнице.  Петрович! Вызывай оперов.  
Петрович, что стоят перед этом за Вованом, ушёл.  Хулиган молча тосковал онемевшими руками, предчувствуя недоброе.
***
Дверь отворилась, и в кабинет вошёл Петрович, а за ним … Катька!
-  Вова! Я всегда говорила, что твоё место в дурдоме, а ты не верил!
- Дуууура!!! – завопил Вован.
Катька зашлась смехом. Упав грудью на письменный стол, рядом бился в немой истерике доктор. Позади в две глотки ржали санитары.
Вовану стало казаться, что он сходит с ума.
- Вовааа! -  прорыдала сквозь смех Катька. –  С первым апреля тебя!
И когда немного успокоилась, добавила.
- Не только ты умеешь сюрпризы устраивать!