гостей. Кстати, потом мы так забегались, таская все новые и новые блюда, что обнаружили брата только глубокой ночью, после ухода гостей, мирно спящего под кроватью!!!
В ход пошел мой письменный стол, кровати сдвинулись в угол, спешно притащили стулья от соседей, накрыли скатерть, достали посуду. Гости уверяли чтобы мы не беспокоились, и они спокойно могут разместиться и на полу. Ну, их дело уверять, а наше дело не слушать и накрывать на стол!
Вопрос со стульями был кое-как решен. Оставался самый главный вопрос - хватит ли еды? Упаси Бог от такого позора, чтобы гостей в доме нечем было бы накормить вволю! В ход пошли все припасы: икра, лечо, соленья.
В какой-то момент папа снова кинул растерянный и вопросительный взгляд на маму, мол, еды хватит? Мама сделала знак глазами - на исходе! При том, что мы наготовили с расчетом, чтобы осталось еще на два дня.
Папа, ни слова ни говоря, быстро спустился в магазин под домом, где у него был знакомый завмаг. Тот долго вздыхал, но, под конец, выдал папе из закромов восемь синих кур с болтающимися шеями и лапами. Разделали их тут же в магазине, дома заниматься этим был некогда. Мама сразу кинула их вариться,- жарить было тоже некогда, -и пошла развлекать гостей пением и игрой на пианино. Бабушка в это время лихорадочно жарила картошку, я сновала с салатницами и тарелками из кухни в гостиную. Гости слушали и ели.
Вот, наконец, поспела курица и картошка. Бабушка все это выложила на два огромных блюда, украсила сверху зеленью, присовокупила к курице соус из алычи, и, гости, дружно возопив, что им уже не влезет, ...снова принялись есть.
К счастью, эта была последняя перемена блюд. За ней следовало разливанное море чая с тортами и пирогами. Не ударили в грязь лицом!!!
По-моему гости рассчитывали еще и переночевать. Но, собственными глазами убедившись, что размеры городской трешки, никак этого не позволяют сделать, отправились к каким-то своим городским родственникам. Дальнейшая судьба их расселения мне неизвестна.
После 20-минутного обряда целования, дарения подарков, провожания и клятвенных заверений, чтобы мы друг к другу почаще бы приезжали, мама в изнеможении опустилась на пол и сказала, что это был первый и последний раз, когда она поехала погостить в район и пригласила в ответ к себе. Папа, присевший рядом, поддержал ее. Бабушкино лицо не выражало ничего, кроме вековой мудрости. Брат спал под кроватью. В квартире был разгром, его мы убирали и мыли весь следующий день.
А я?.. Я за всем этим наблюдала и запоминала.
И если брызги памяти иногда окатывают меня своей пенной влагой, я стараюсь думать о них с нежностью, с доброй улыбкой, как о части нашей жизни, ушедшей навсегда, и оставшейся навеки...
Ты там поаккуратнее. береги себя..Ой, что же это деется...
).
