захватила всю его сущность, заставляя каждую секунду бояться, ненавидеть, ревновать, любить и надеяться. Все эти чувства довели его до морального изнеможения к концу недели, он, как говорится, «сгорел» или «спекся», кому как нравится, но на кануне свидания ему вдруг стало все безразлично, полная апатия захватила его и только одно непонятно тревожное чувство не покидало его. Это чувство,
когда она посмотрела на него темными очками.
- Я не видел ее глаза,- как молнией озарило его,- я не видел ее глаз. Глаза не врут. Мне надо заглянуть в ее глаза и я пойму, сможет ли она полюбить меня.
Только ее глаза. Вот он выход. Что бы ни случилось, я добьюсь ее любви.
Успокоенный, Михаил не заметил, как уснул.
***
Для Анастасии Николаевны эта неделя прошла также в мучительных размышлениях. Она вдруг просыпалась ночью и не могла уснуть. Жизнь от разлуки до встречи с Михаилом представлялась все снова и снова. Да она любила Михаила, но в этом себе никогда не признавалась. Она знала, что он без ума от нее и ей это льстило, девчонке третьекурснице. Она могла повелевать ему, играть с ним, как в куклу. Еще бы, такой робкий, тихий, интеллигентный, поцеловать и то стесняется, разрешения спросит. Но с ним было хорошо. А тут налетел этот вихрь, ураган Николай Зацепин, завертел, закружил и унес с собой. Опомнилась было, да поздно. Ладно, хоть свадьбу сыграли. Жили они с Николаем не плохо, до этого случая в институте. Он ей помогал по хозяйству и дома все делал и с сыном занимался, но что-то её всегда настораживало в отношении его к ней к своей жене. Она не могла понять, и какое-то очень обидное сравнение вертелось на языке, но она не могла его схватить. И только сейчас она вдруг уловила это понятие. Да он относился к ней, как к самке. Все что бы Николай ни делал, он делал для самки, от которой ему нужно было только одно. Анастасия не выдержав, беззвучно заревела. Ей до того вдруг стало жалко этих десяти прожитых лет, такая обида нахлынула на нее, что с трудом она сдержала рыдания.
Сколько ни реви, а слезы все равно кончатся.
- Эх,- подумала Анастасия Николаевна, - поменьше бы робким робости, а наглым наглости. Все было бы хорошо.
И чем ближе подходила суббота, тем сильнее надвигалась на Анастасию вопрос «Идти, или, не идти». Если идти, то, что она ждет от этой встречи, если не идти, то, как она будет жить дальше? И только в субботу утром она окончательно решила: - «Пойду, все равно объясниться надо. Будь что будет».
***
- Сынок, что на улице, какая погода?
- Дождик накрапывает, прохладно.
- Одевайся, пойдем, нас дядя Миша ждет.
- Мама, может не пойдем.
- Почему?
- Дождик идет, простудишься еще. Да и кто он такой.
- Дима, это мой товарищ, друг, а друзей, Дима, очень легко потерять и очень трудно найти.
- Какой же это друг, если так легко теряется, и так трудно находится.
- Ты мне еще поогрызайся.
Димка насупился.
- Сынок, не обижайся, мне надо встретиться с ним. Я перед ним виновата.
- Ничего ты не виновата, придумала тоже. Ладно, пошли, зонтик возьму только.
***
Дождик не сильно постукивал по зонтику.
- Дим, мы, где сейчас?
- Да вот, за углом уже центральный вход. Скоро, мам, подойдем.
- Подожди сынок,- Анастасия Николаевна замедлила шаг,- Знаешь что, сходи ка ты вперед, посмотри, только осторожно, стоит ли Михаил Иванович и что он делает. И мне расскажи, я тебя здесь подожду.
- Держи зонтик, я мигом.
- Нет, нет сынок, я в плаще, иди с зонтом.
- Ладно, мам.
Анастасия Николаевна осталась одна. Опять какой-то неосознанный толчок, мысль заставила её остановиться, но что это она не могла объяснить.
Подбежал сын.
- Мам, он там.
- Ну, расскажи, что ты видел.
- Умора. Он сбрил усы. Стоит под большим черным зонтом. В сером костюме, белой рубашке, с красным галстуком, а в руках розы, как на свидание пришел.
- Знаешь что, Димка, а ты прав, не виновата я ни перед кем.- И повернувшись, Анастасия Николаевна зашагала прочь от парка.
- Мам, подожди,- Димка забежал вперед матери, пряча ее под зонтик. Он заметил, что из под темно дымчатых очков, катятся по щеке струйки, не то дождя, не то маминых слез.
Вдруг, лучик солнца пробился сквозь хмурое небо и ласково коснулся его мамы.
