ДЕКАДА или Субъективный Протез Объективной Истины

безупречно расставлены на предназначенной для этого плоскости.


…и их личный состав
А теперь, терпеливые читатели, после такого подробного вступления, Составитель полагает, что назрел момент приступить к перечислению участников сего небывалого в истории мировой науч¬ной мысли мероприятия – ведь нам с вами, а вам с ними придется провести долгие десять дней – целую Декаду, целую вечность… Итак, пока в холле смешанное общество субъектов Феномена (они же объекты Эксперимента) готовится к угощению чаем-кофием, позвольте пред¬ставить их полный список и краткие, драматургические харак¬теристики, которые суть таковы.
СПИСОК И ХАРАКТЕРИСТИКИ УЧАСТНИКОВ
ЭКСПЕРИМЕНТА
1. Петро Кондратович Буряк – потомственный Голова колгоспу* з Полтавской области. Под именем Головы и проходит по Эксперименту. Рассуди¬тельный и флегматичный. Себе на уме и очень знает жизнь. Лет 67.
2. Феня Рюкк-Зак – знойная жительница знойной Одессы. Соображает быстро, как и многие представители ее племени. За словом в карман не лезет (основное качество). Возраст неопределенный – не то 30 лет, не то 50.
3. Пан Хватанюк, Маркиян Рахваилович – житель западного региону родины. Национально свидомый и патриотически озабоченный. Но человек, вроде, не злой. Около 55 с чем-то лет.
4. Алена Славгородская –  19 лет. Медицинская студентка. Крымчанка. Симпатичная.
5. Вольдемар – по комплексу качеств характеризуется как интеллигентный нахал, под каковым девизом и проходит через весь Эксперимент. Фамилия и отчество утрачены. Происхождения неизвестного. Лет 33.
6. Товарищ Маузер, Семен Никифорович – 48 лет. Столичный житель, служащий в Учреждении. Очень неглупый и приличный.
7. Светлана Сергеевна (фамилия неизвестна) – красивая, но только со второго взгляда, женщина. 27 лет. Образования, по-видимому, филологического.
8. Фригодный, Сократ Панасович – депутат одного из ранних созывов. Тоскует по былой неприкосновенности – символу депутатского целомудрия. Настиг¬нутый Феноменом, остро ощущает, что деклассирован. 42 лет. Провинциал.
9. Валерия Александровна – глубокая, но бодрая пенсионерка. Все замечает и анализирует, обладая личной и оригинальной системой анализа. Лет 83.
10. Александра Валерьяновна – очень неглубокая и очень бодрая пенсионерка. Очень любит нравиться мужчинам. Сколько лет – не говорит, по-видимому, 50,5 или Бог ее знает сколько.

* Колгосп – колхоз (Укр.)

Реципиенты (продолжение)
Дальнейшее развитие событий приобрело направление на консолидацию общества. Сначала Реципиенты, не глядя друг другу в глаза, разобрали чашки и начали наполнять их, не проявляя должной организованности в индивидуальном порядке – кофе из кофейника, чай из чайника. Хватило всем. После описанной процедуры, отяго¬щенные приобретенным, они расселись по креслам.  «Неправильно это!», – нарушая молчание, вдруг произнес весьма приличного виду мужчина. Он окинул присутствующих убедительным взглядом, словно ожидая возражений. Однако его реплика возражений не вызвала, хотя очень пожилая женщина, практически, бабушка-старушка, с очень добрым выражением лица решилась уточнить: «Простите, что неправильно?» – «Ну, как же! Они должны были нас представить. Так ведь? Или вы не согласны?» – «Так, пожалуйста, я не против!» – «А у меня есть встречное предложение. Предлагаю преодолеть это упущение наших гостеприимцев собственными усилиями», – поддержал разговор, расположившийся у фонтана молодой мужчина, спортивного сложения, хотя явно не спортсмен, с несколько нахаль¬ным, но неожиданно умным взглядом пронзительных синих глаз и в довольно потертых джинсах. Собравшиеся, преодолевая притяжение пола, ног, рук, чашек с напитками, начали поднимать глаза и увидели, наконец, друг друга.
– Я – Вольдемар, – раскованно представился молодой человек.
– А по батюшке? – заинтересованно спросил плотный по¬жилой мужчина – обладатель крупной бритой головы и седых усов.
– Называйте просто Вольдемаром, – подтвердил свою готов¬ность к неформальному общению молодой человек. Отношения нала¬живались. Присутствующие решились поднести чашки к губам. Это окончательно разрядило обстановку и, демонстрируя разную степень коммуникабельности, собравшиеся начали знакомить друг друга с деталями своих биографий, кто откуда приехал, чем занимаются в цивильной жизни и вообще, как оказались причастными к Экспе¬рименту. Исключение составила лишь элегантная мрачная молодая дама в очках (впоследствии выяснилось, что это Светлана Сергеевна, седьмой номер Списка), которая, молчаливо устроившись в глубоком удобном кресле, столь оригинально игнорировала все адресованные к ней вопросы, что создавалось впечатление, что никто ни с чем к ней и не обращался.
– Знаете, о чем я подумал… – Вольдемар (№ 5 по Списку) окинул взглядом присутствующих, определяясь, как обратиться к обществу. После того как было выпито по первой чашке и первое знакомство состоялось, вполне допустимым ему увиделось обращение «друзья». – Знаете, что я подумал, друзья? Наша Зона и вообще весь этот Эксперимент мне чем-то напоминает Ноев ковчег – ну, не буквально, а как иносказание.
– Не думаю, господин Вольдемар, – откликнулся товарищ Маузер (шестой по Списку), – вряд ли эта аналогия здесь проходит. Ведь у Ноя в ковчеге, помнится, находилось лишь одно его семейство, а остальные, извиняюсь, были скоты –  каждой твари по паре. А нас здесь, как я вижу, десять совершенно разных человек, а где же, извиняюсь, скоты?
– Дорогой Семен Никифорович – да? я правильно сказал? – с улыбкой отвечал Вольдемар, – не извиняйтесь, это всего лишь алле-гория. Но если ее развивать, то десять нас – и есть Ноево семейство. Правда, пока мы не знаем, кто из нас Ной, а кто – Сим, кто – Иафет, а кто даже и Хам. А вот вся наша обслуга – все эти Кураторозавры, Экспериментаторексы, Персоналодонты, Охранопитеки и так далее – это и есть … которые «каждой твари по паре».
– Ну, что же вы так уничижительно о наших гостеприимных хозяевах, господин Вольдемар? – отозвалась добрая старушка Валерия Александровна (№ 9 по списку).
– В самом деле! Уверен, им неприятно слышать такое … не политкорректное ваше мнение о них с первого дня, – поддержал Валерию Александровну экс-депутат Сократ Панасович Фригодный (8-й по списку).
– А вы думаете они нас слышат? – заволновалась Валерия Александровна.
– А то? Смысл тогда какой предоставлять нам столько времени для общения? Так что, господин Вольдемар, выражения надо выбирать. Да, выбирать надо! В такие дни имеют уши стены! – осадил протестный пыл, слышавшийся в Вольдемаровой речи, экс-депутат Фригодный. – И не только уши, но и рот. И этот рот может заговорить в самый неподходящий момент!
– Так вы, значит, тоже считаете, что слышат? Я в этом, представьте, и не сомневался. И думаю, не только слышат, но и видят. – подтвердил опасения Фригодного Вольдемар, беззаботно вертя головою  по сторонам, как бы в поиске неких сокрытых контрольно-инспекционных устройств. – Стесняться этого не надо. Нас, наверно, будет интересно послушать. Ведь какая наша сверхзадача? Спасти всех их, ну и себя, конечно, от Феномена… от Всемирного, так саказать, потопа. В пределах одной отдельно взятой державы.
– Да, что вы… Вл… Вольдемар, неужели и видят? – не уставая удивляться новой для себя информации, Валерия Александровна со старушечьим кокетством поправила прическу. Студентка (номер 4 по списку) незаметным движением попыталась натянуть юбку на красивые коленки, но материалу было явно не достаточно.
Смущенно улыбаясь, Реципиенты тоже завертели головами по сторонам, а пан Хватанюк (по Списку № 3) заметил:
– Перш ніж спасати когось, нумо си врятуймо спочатку хоч самі!
– А что вы имеете в виду, Маркиян Рахваилович?
– А то, як ви кажете, і імєю, що, як ви гадаєте?, чим ми тут бавитисмо цілу декаду? Ото ж бо й воно! Та дай Боже, щоби ми ще за декаду упоралиси з цим … Експериментом, най його шляк трафить! Це ж за десять днів тут подуріти можна, якщо ми отак от і будемо сидіти, вирячивши очі одне на одного, прости Господи!

Примечание: Прежде чем спасать кого-то, давайте сначала спасемся хотя бы сами! (Пан Хватанюк выражается не на стандартном украинcком языке, а на свойственном ему галичанском диалекте (Сост.)

 А то, как вы говорите, и имею, что, как вы думаете, чем мы себя будем здесь развлекать целую декаду? То-то и оно! Да еще и дай Бог, чтобы мы за декаду управились с этим … Экспериментом, чтоб его черти побрали! Это ж за десять дней тут сдуреть можно, если мы так и будем сидеть, вытаращившись друг на друга, прости Господи!

Знаете, а пан Хватанюк прав, – снова включился Вольдемар, – поэтому у меня есть конкретное предложение, – все с интересом обернулись к интеллигентному нахалу. – И предложение это такое. Давайте во время наших встреч рассказывать друг другу разные байки, анекдоты или необычные истории, которые случались с нами, или мы слышали от кого-то. Но – чтобы они обязательно имели отношение к загадке Феномена. Уверен, если порыться в памяти, каждый из нас таких отыщет немало. Главное, чтобы в каждой истории присутство¬вала какая-то тайна, этакая, понимаете ли, средневековая мистерия. Тогда каждый день мы будем иметь и занятие и развлечение. А для порядку каждый день будем выбирать из своего состава председателя – Голову нашего собрания.
– Неплохая идея! – поддержал Вольдемара Голова Петро Кондратович Буряк (по Списку № 1). – Но токо («только»), если первая история, чи то пак, мистерия, будет, господин Вольдемар, за вами. Инициатива, знаете, наказуема!
– Идет! – откликнулся Вольдемар. – Но с условием, что в самый первый день Декады Головою Общества – нашим дежурным Ноем (но только, чур!, не дежурным Хамом!) будете вы, пан Голова. А на следующий день – назначим кого-нибудь другого, и дело пойдет.
Общество – все остальные номера, кроме мрачной дамы, – поощрительно заулыбалось обоим: мол, состоялся контакт, состоялся!..
В отчете о происходившем в день приезда и расселения Реци¬пиентов неизвестным Служителем Эксперимента отмечена способность прибывших к самоорганизации, дана краткая характеристика каждому из них. Невозмутимо черной линией – как линией судьбы, безо всяких комментариев подчеркнуты имена Алены Славгородской, Валерии Александровны, товарища Маузера, Александры Валерьяновны и пана Хватанюка.

А теперь – правда, она же истина

Проницательному современному читателю, отягощенному познаниями в области истории литературы, думается, уже привиделась начинающая набирать силу аналогия с историей, изложенной в далеком прошлом синьором Джованни Боккаччо. Небось, вы сразу уж и подумали, что автор всего лишь сляпал на скорую руку римейк с великого образца. Даже название, похожее на «Декамерон», подобрал – «Декада»!
Ну что ж, этих римейков в нынешние времена уже не из¬бежать. И означает это лишь то, что сама жизнь предпочитает выстраивать свои сюжеты по схемам, уже ставшим классическими, и в ко¬торых мы подчас являемся только статистами. Да! история повторяет¬ся. Но из этого, к сожалению, отнюдь не следует, что в нашем случае она повторится в виде фарса. Впрочем, трагедии, как ни печально делать подобный вывод, тоже бывают