Любовь
Он сочинял рассказы. Она увлекалась цветоводством на газоне у дома.
Оба старались и для себя, и как бы для людей. Она покупала посадочный материал для растений за свои деньги. Он издавал сборники рассказов всё на ту же общую скромную пенсию.
Люди, зарабатывающие хорошие деньги, как правило, не умеют выращивать цветы, не умеют писать короткие хлёсткие рассказы…. Многие, обеспеченные, вообще ничего делать не умеют, кроме как считать свои деньги…
Часто её душу освещал вдруг радостью цветок небывалый. Впрочем, и самый обыкновенный цветок - тоже. А его вдохновлял вдруг образ человека интересного. Впрочем, вдохновлял и самый обыкновенный образ.
Он с удовольствием читал ей свои сочинения, она с восторгом слушала их. Она живописала цветочные фантазии на клумбах и на лоджии, а он восторгался её фантазиями.
- Чудо природы – цветы! Ну, скажи, Люся, не чудо ли природы?!
О любви они почему-то не говорили. Может, потому, что глубоко и искренно любили друг друга. Они взаимно чувствовали эту любовь, жили этой любовью, были удовлетворённые в жизни и счастливые. Иногда, правда, в разговорах возникала тема любви; но лишь касательно, лишь вокруг, да около.
- Мы с тобой, Люсь, как благоверные Пётр и Феврония, - заметил в день Семьи, Любви и Верности Василий.
Супруги кушали по случаю праздника арбуз на лоджии и пили кофе. Июльский не жаркий вечер, разнообразные цветы и растения в ящиках располагали к откровенному разговору.
- Да, Вась. Хорошо бы нам с тобой, как Петру и Февронии и умереть в одно время.
- Ты ещё скажи, Люсь, про гроб на двоих. Размечталась! Хоть бы на одном кладбище упокоили. А то разведут одного на «Южный погост», другого – в «Тихую рощу».
- Как Бог даст. Если уж останки святых Петра и Февронии дважды разносили по разным храмам, - вздохнула Людмила, – что уж о нас, простолюдинах, говорить?!
- А я, Люсь, частенько задумываюсь, канонизируют людей в святые не Боги, а служители Церкви, то есть сами же люди. Чего бы Петру и Февронии не быть святыми?! Он – князь, правитель Муромских земель; она – ясновидящая и целительница. Полный достаток. Феврония сама женила на себе князя Петра. Ты же читала их житие. Целительница с тем и вылечила князя от смертельных «язв» и «струпьев» по всему его телу, чтобы он женился на ней. Может это не большой грех, но всё же - грех.
- Я вчера, Вась, тоже грех на душу взяла… С клумбы у Центрального дома культуры семена многих цветов собрала.
- Да в чём же тут грех?! У города взяла – горожанам отдашь. Мы ведь не князья, а пенсионеры. Зато опять, какая прелесть будет твой газон во дворе! Василий резко открыл окна лоджии. И цветочное чудо с газонных клумб приблизилось к благоухающим цветам балкона.
- Смотри, как смело разбежалась космея по всему газону. Маргариткам не угнаться, георгинам, флоксам… Не Чудо ли естества?!
- Да что ни возьми из природы, Вася, - всё Чудо! – Людмила тоже встала из-за стола. – Гляди, огурцы зреют на лоджии. Разве не Чудо Природы?! А помидоры наливаются, как виноград, гроздями… Плющ, какой вымахал вместо занавесок от солнца. А вот и сахарный горошек вызрел.
- Прелесть, прелесть! – чуть не задыхался от восторга Василий. – Чудо Природы!
- Всё чудо, Вась! А арбуз сахарный, разве не чудо?! А семечки арбузные, новые жизни, не чудо ли?!
- А любовь человеческая, Люсь, это тоже чудо природы? – неожиданно перебил жену Василий.
- И Чудо, и великий Дар Природы, - поспешно высказала своё давно выстраданное Людмила и осеклась вдруг. – Ты у нас писатель. Тебе лучше знать, что есть любовь.
- Святое Писание давно ответило на этот вопрос: и Чудо, и Дар, и Сам Бог. Бог – это любовь, а любовь – это Бог. Только не называй меня , Люся, писателем. Я такой же писатель, какая ты флористка. Мы с тобой бывшие типографские работники.
Бывший печатник Василий и бывшая переплётчица Людмила отмечали на утопающей в зелени лоджии своей квартиры День Семьи, Любви и Верности.
Сентябрь 2015 г.
