Нам знать не дано, как слово наше отзовется

Нам знать не дано, как слово наше отзовется.

Введение.

Вот уж чего я никак не ожидал, так это того, что мне после публикации статьи «В шаге от помойки ис-тории» придется писать статью апологетического содержания. Однако на одном из интернет ресурсов к статье была предъявлена претензия, которую можно выразить так: «Да как вы вообще можете всерьез относится к Библии, ведь в ней описываются такие несимпатичные, безнравственные персонажи как Лот и Авраам! Пер-вый имел детей от собственных дочерей, второй был женат на сестре, имел детей не только от нее, но и от слу-жанки, в общем – кошмар!»

Что ж... Такие люди в Библии действительно описаны. И даже названы праведниками. И это может удивлять тех, кто пытается судить о людях, живших в ветхозаветную пору, по меркам Нового Завета. Для того, чтобы прояснить ситуацию, нужно разобраться в вопросе, и желательно – с самого начала. Предупреждаю – ни о политике, ни о революциях, ни об России с Украиной, ни о демографии, ни даже об абортах в этой статье не будет сказано ни слова. Только христианская апологетика, только разбор библейских текстов. Кому не инте-ресно, может дальше не читать.

Нравственность и святость.

«Христианская культура построена на чувстве вины. Грешить плохо, потому, что потом будешь терзаться раскаянием»

Борис Акунин. «Левиафан».

Знаете, я не согласен с Акуниным. Причина, по которой христианин старается не грешить, лежит зна-чительно глубже.

Христианин старается не грешить для того, чтобы построить нормальные отношения с Богом. В осно-ве этих отношений лежит любовь. Ради любви к человеку Господь создал мир, создал людей, постоянно подает нам все нужное для жизни. Более того, когда человек попал в беду – согрешил и стал смертным – Господь Сам стал Человеком и пошел на мучительную смерть на кресте, чтобы каждый из людей (из тех, кто захочет, конеч-но), смог наследовать жизнь вечную.

Ну, а человек как может выразить свою любовь к Богу? Ведь Бог ни в чем не нуждается – что можем мы Ему, Вечному и Всемогущему, дать? Ответ найдем в «Евангелии от Иоанна»: «Кто любит Меня, тот соблю-дает слово Мое» (Ин. 14, 23).

То есть тот, кто любит Бога, старается соблюдать Его слово, жить по Его заповедям. И среди заповедей есть вот такая: «Будьте святы, потому что Я свят» (Лев. 11, 45).

Итак, стремление к святой жизни для христианина нормально – именно такой жизни ждет от нас Гос-подь.

Разберемся – что же такое святость? У этого слова есть несколько значений.

Первое значение никакого отношения к нравственности не имеет. Оно - синоним слов «отдельный, от-деленный». Мне приходилось читать о «святых блудницах», которые были при языческих капищах. Разумеется, эти дамы высоконравственными не были, а слово «святые» в данном случае просто означает, что они были отделены от других своих соплеменниц, специально для храмовой проституции.

Для данной статьи это значение слова «святой» не интересно, и больше мы вспоминать о нем не бу-дем.

Второе значение слова «святые» - это синоним слова «верные». Именно в этом значении апостол Павел часто называет христиан «святыми» в своих посланиях. В этом значении святым может считаться каж-дый христианин в те периоды своей жизни, когда он всерьез старается быть верным Богу. Ну, а в период духов-ной усталости (а это у каждого бывает), когда христианина «несет» и он всячески «куролесит», святым он счи-таться не может.

И третье значение – то, которое употребляется чаще всего. «Святой» в значении «высоконравствен-ный», «праведный», «живущий по правде».

Собственно, такими мы, христиане и должны быть – верными, высоконравственными, живущими по правде. Более того – мы хотим быть такими. Но «хотеть» и «суметь» далеко не одно и то же.

Этот трагический зазор между тем, кем мы хотим быть и тем, кем мы являемся, апостол Павел выра-зил такими горькими словами: «Желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное – того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу – делаю» (Рим. 7, 18-19).

В общем, не простая это штука – святость. Запомним это и пойдем дальше.

Все, кто хоть иногда заходит в православный Храм субботним вечером, знают дивное по красоте пес-нопение, которое начинается такими словами:

Воскресение Христово видивше

Поклонимся Святому Господу Иисусу

Единому Безгрешному

Как видите, Православная Церковь во все времена считала, что по-настоящему свят только Господь, и безгрешный человек жил на Земле лишь однажды, и был этим Человеком Воплотившийся Бог Иисус Христос.

В то же время, все знают, что в Православной Церкви почитаются святыми немало людей – святой Георгий Победоносец, святой Николай Мирликийский Чудотворец, святой Сергий Радонежский, святой Сера-фим Саровский... Много людей, тысячи имен...

Нужно понимать, что Церковь никогда не считала этих людей безгрешными, ангелоподобными. Да и сами они себя таковыми не считали. «Все мы много согрешаем» - говорил апостол Иаков (Иак. 3, 2). Интерес-но то, что говорил это человек очень чистой жизни, которого считали праведником даже враги христианства - не принявшие Христа иудеи!

Разберемся – а зачем он вообще нужен, институт святых? Ответ на поверхности - для того, чтобы мы, обычные люди, могли у них учиться. В этом нет ничего странного. Во все времена начинающему нужен учи-тель, причем желательно – учитель хороший. Если человек хочет научиться столярному делу, он учится у луч-ших столяров. Если врачебному искусству – учится у лучших врачей. А христианской жизни мы учимся у лучших христиан.

«Подражайте мне, как я Христу» - говорил апостол Павел (1 Кор. 4, 16). Люди, почитаемые Церковью как святые – это те, кто не только захотел, но и смог быть христианином. У них есть чему поучиться.

Причем, как у любого человека, у святого что-то получалось лучше, а что-то хуже. Разумеется, луч-шему мы учимся, а худшему – нет. Такой-то святой почитается как великий постник, и у него мы учимся тому, как правильно поститься. Другой святой был великим молитвенником, и именно молитве мы у него учимся.

У знаменитой Марии Египетской мы учимся тому, как нужно по-настоящему каяться. Дело в том, что слово «покаяние» (в переводе с греческого «метанойя») в буквальном переводе означает «перемена ума». То есть покаяться – это не только сказать перед священником «отче, я согрешил». Покаяться – это измениться, стать другим.

Мария Египетская в молодости была обычной шлюхой. Разумеется, этому мы у нее не учимся. Но од-нажды она осознала, что такой образ жизни приведет ее в ад (как это случилось, каждый может прочесть в ее житии). Тогда она ушла в пустыню, и постом и молитвой вычищала греховную грязь со своей души. Семна-дцать лет ее терзали нечистые помыслы. Семнадцать лет дьявол гнал ее назад, в портовые города, к прежней разгульной жизни. Но Мария была тверда. Она осталась в пустыне, и дьявол отступил. Это – пример великой битвы против греха, пример чистой победы, настоящего покаяния. Канонизирована святая Мария Египетская не зря, и у нее есть чему поучиться.

Последний византийский император Константин ΧІ Драгаш незадолго до смерти заключил с Католиче-ским Римом унию, которая глубоко возмутила многих православных людей того времени. Я не стану рассуж-дать о том, возможна ли вообще нормальная уния между православием и католицизмом, такая уния, которая устроила бы всех. Скажу лишь, что уния, заключенная Константином Драгашем была не хороша. И, тем не менее, мы почитаем этого человека святым. За эту унию? Нет, конечно.

Византийский император был обязан защищать свою православную страну. И по этому пути Констан-тин Драгаш пошел до конца. 29 мая 1453 года великая империя дала свой последний бой. В этот день при обо-роне Константинополя император бился как обычный солдат, и пал смертью воина и героя. Его изрубленное тело нашли под грудой тел врагов, убитых им самим. Опознать Константина Драгаша смогли только по крас-ным императорским сапожкам. У этого святого мы учимся тому, как нужно исполнять свой долг до конца.

А вот Николай Александрович Романов под давлением своего окружения от престола отрекся. И, тем не менее, почитается как святой. За что – за то, что отрекся? Нет, конечно. У императора Николая мы учимся другому. Он – страстотерпец, человек, который правильно, по-христиански переносил страдания.

Поведение Николая после ареста – это образец того, как христианин должен пить горькую чашу, если таковую ему дал Господь. Ни призывов к мести, ни осуждения своих тюремщиков, ни темных мечтаний на тему – ух, вернуть бы все как было, хотя бы на часок - уж я этим кости-то повыламывал! Ничего подобного не позволял себе император Николай. В жизни каждого из нас могут случиться подобные обстоятельства, и пере-носить их нужно без ропота, без проклятий, без осуждения. Всему этому мы можем научиться у Николая Александровича Романова, и значит, канонизирован он не зря.

Думаю, этих примеров достаточно. Святой (если говорится об обычном человеке, а не о Богочеловеке Иисусе Христе) и безгрешный – это совсем не одно и то же.

Когда критики православного христианства говорят нам о том, что наши святые грешили, они нас не удивляют – мы это и так знаем. «Все мы много согрешаем» (Иак. 3,2) – прав апостол Иаков, прав!

И все же есть большая разница, каким именно ты придешь на Суд к Господу. Один человек долгие го-ды своей жизни посвятил тому, чтобы очиститься от греха. Что-то получилось, да еще как! А что-то не получи-лось, увы. Но за старание, за труд, за верность Господь восполнит то, чего не хватило человеку при земной жизни, «убелит его паче снега (Ис. 1, 18)».

А другой и не пытался себя очистить. В таком случае на Суде его ждет совсем другое отношение. У тебя ведь было столько лет для очищения, и ты даже пальцем не пошевелил – чего же ты теперь ждешь от Гос-пода?! Здесь уж извини, и получай то, что заслужил! «Что свяжете на земле, будет связано на небе (Мф. 18, 18)», и если ты не захотел быть с Господом во время земной жизни, ты не будешь с Ним и в вечности.

О разнице ветхозаветной и новозаветной святости.

Среди православных святых много монахов. Но и людей, живших в браке – тоже не мало. Праведный Иоанн Кронштадтский, праведный Алексей Мечёв. Много святых, принявших монашество после того, как ов-довели – святитель Лука Войно-Ясенецкий, святитель Иоанн Милостивый... Никого из этих людей нельзя пред-ставить себе в окружении нескольких жен и десятка наложниц.

А вот у царя Давида и жен было несколько, и наложницы имелись. И знаете – Бог никогда не упрекал Давида за это. Не то, чтобы Давиду сходило с рук все, что бы он не сделал – когда сблудивший с Вирсавией Давид убил ее мужа Урию Хеттеянина, Бог наказал Давида так, что ему мало не показалось. А вот за несколь-ких жен и наложниц – не наказывал. И у Моисея было две жены. И снова – от Господа ни слова упрека. А вот в новозаветные времена такое уже не попускалось. Почему?

Посмотрим, что думали по этому поводу апостолы. Обращение к апостолам в данном случае более чем оправдано. Дело в том, что Православная Церковь – апостольская. Мы исходим из того, что Воплотивший-ся Бог Иисус Христос передал апостолам все необходимое для того, чтобы мы, их последователи, наследовали жизнь вечную. Это