Война крови. глава 1

Бельтмур "успокаивается" гоняя своих гвардейцев, попутно раздавая им пендюли, а Тагор по обыкновению уединился с лошадьми,  - непринужденным и добродушным тоном проговорил Малун. - Боюсь представить, чем он там с этими бедолагами в конюшне занимается.
   Три военачальника весело рассмеялись.

  Сорокалетний Азурат привел к Легу почти двести тысяч воинов.
  Половину своей жизни он служил в Дарманской армии, совершенствуясь в военном деле. Он мог бы стать Воеводой у Малена, если бы не встал на путь мести. Путь, начатый его предком Азгуром, завещавшим своим потомкам: «Тот, кто не убьет Малака, не войдет в царство Анук-Нурака, тот, кто убьет всех Малаков войдет в царство Анук-Нурака не с царями, но царем".
  И Азурат, потомственный арвенд, нашел в армии многих сподвижников, которых бросил в пекло не их войны, обещав воцарится на Дарманском троне и наградить своих соратников обширными землями и всевозможными благами.  
  Целые аллы Дарманской армии прельщаясь  на посулы, вставали под знамена Азурата. Конечно, содержать такую армию только на посулах он не мог. Но его предок Азгур, лихой пират, заложил огромное состояние, помноженное следующими поколениями. Из этих средств Азурат и его братья платили бойцам жалование и закупали провиант для армии, помогли также Боравские князья никогда не отличающиеся преданностью к Государю.
  Под его стягами стояли в основном арвенды, чьим главным ремеслом во все времена была война.  И скучная мирная жизнь холодила их горящую воинственную кровь. Арвендам нужен был только враг и тот, кто первым укажет им этого врага, за тем они и пойдут.
  Азурат показал им врага. Их Государя.
  Трудно представить чем Азурат, кроме земли и денег, мог заставить народ пойти против, с виду добронравного и справедливого правителя.
  Конечно двести тысяч воинов это почти половина Дарманской армии, чья численность за последние годы намного возросла, но все же взять хорошо укрепленную столицу которую защищают лучшие бойцы Дармании приступом, было очень рискованной затеей.  
  Азурат смотрел на непреступный Лег, окруженный высокой стеной, с востока прикрытый еще и одноименной рекой, своими разномастными глазами, одним черным как ночь, другим остекленевшим и безжизненным, мутно-серым бельмом.  Стены города были под прикрытием «двойнят», - двух пушечных стволов на одном лафете, что делало подвод баллист и требушетов невозможным.  Идти на штурм с осадными лестницами было возможно только с южной стороны. Там стена была ниже. Там стояли аллы под командованием старшего сына Азурата, - Арьера.
   Азурат имел в своем распоряжении  с десяток пехотных аллов, несколько герралов конницы и соединений прикрытия, - лучников и стрельцов. Он мог бы зваться генералом походной армии если бы остался служить Государю.
  Такое соединение войск было в Дармании всего одно и командовал им генерал Ахайя, получивший привилегию нанимать и укомплектовывать дополнительные соединения. Основной обязанностью Ахайи были карательные экспедиции против каттов и данагов, докучавших набегами на государевы земли.
  "Алл" в переводе с дарманского, - пеший. Алл насчитывал почти семнадцать тысяч солдат. Их обмундирование лежало на плечах городской казны, после чего укомплектованное соединение переходило на довольствие Государя.
 "Геррал" дословно с дарманского, - пеший на лошади (герр - лошадь, алл - пеший) формировался за счет семьи призывника. Желающий избежать службы должен был выплачивать Государю высокий налог за все время потенциальной службы. Но не многие, даже самые богатые семьи, могли позволить себе такие расходы, тем более на севере, где основным источником доходов было сельское хозяйство и скотоводство, в то время как на юге многие знатные семьи имели доли в горнодобывающих компаниях или на золотых приисках. В любом случае, купить коня и доспех было куда как дешевле. Тем более, что избежавший службы дворянин, лишался большинства привилегий, в том числе и восседать в Совете знати, что считалось большой честью.
   Часть своего войска, Азурат переманил из Дарманской армии, где у него было много друзей, остальную часть он набрал сам и укомплектовал по принципу аллов, поскольку их тактику он знал лучше всего. И был уверен, что именно аллами, а не, к примеру, эльфискими легионами или хараданскими полками, он сможет наиболее эффективно и победоносно руководить.  
  Далеко впереди, на восточной окраине лагеря кипела подходящая к концу работа над осадными башнями. Азурат надеялся на скорость и легкость. Весь расчет был в том, чтоб как можно быстрее преодолеть гласис и лишить врага поддержки "двойнят". Именно поэтому конструкцию осадных башен  максимально-возможно облегчили.
  Он перестал всматриваться вдаль и обратил взор своих разномастных глаз на происходящее подле него.
  Облаченный в расшитую золотом и серебром черную рясу, на коленях перед закланным теленком в медвежьей шкуре, сидел старый слепец.  Жрец бога войны Амадона.
  Теленок, что символизировал похвальное для войны упорство и крепость, а медвежья шкура неспешность и мощь, считался хорошей жертвой кровожадному богу воинов.
  Роль военных жрецов в Дармании была столь велика, что каждый полководец содержал за свой счет одного, а то и несколько жрецов Богов. Исключением не стал и Азурат, в его распоряжении было несколько десятков служителей различных культов.
  Жрец неспешно прощупывал выпотрошенные внутренности скотины, запрокинув голову обращая лицо с сомкнутыми глазами к небу. Он что-то тихо нашептывал, мычал.
  Азурат вместе со своими полководцами, братьями и сыновьями создали вокруг служителя богов круг.
  Жрецы и вправду иногда впадали в транс и пророчили настоящий исход битвы. Но в большинстве случаев их речи были угодны только военачальнику и его воинам.
   Они были очень туманны, чтоб быть непреложной истиной и слишком недосказаны, чтоб превратиться в ложь.
-Вижу! - рявкнул жрец, будто в бреду. - Станут недруги слепы, как котята, покинувшие утробу матери, - произнес он, прощупывая внутренности жертвоприношения. - Но не глухи как вековые старцы, - жрец погрузил пальцы глубоко меж кишками теленка. - Будут слышать они как кошка слышать зов своих слепых котят. И так же дерзки они будут, как кормящая мать, - жрец сделал длинную паузу, но слепые глаза не открыл, а это значило что он еще не закончил.
-Стена воды встанет меж двумя супротивниками! - продолжал он, поглаживая вываленный наружу кишечник теленка.  - И тихая мгла падет на город, - жрец снова не надолго умолк. - Не явит ужасный лик свой Великий Амадон! Не примет он ничью сторону, - сделав очередную паузу,  жрец закончил: - Единорожденные не могут погубить друг друга! - он распахнул глаза затуманенные бельмами и начал жадно глотать воздух, как будто вынырнул из ледяной воды.
-Что это значит? - Азурат, неоднократно пользовавшийся услугами жрецов, все никак не мог привыкнуть, что ни разу они не дали ему вразумительного пояснения своих предсказаний.
-Не ведаю господаре! - ответил старец, поднимаясь держась обеими руками за протянутую  руку Торнвальда, сильного и крепкого черноволосого арвенда с карими глазами и волевым подбородком, что перешел на сторону Азурата незадолго до битвы при Рут-Лагос, где они разбили войска Государя.
   Азурат разочаровано хмыкнул, видя как все его полководцы молча взирают на него. Что ж, не привыкать,  воля Амадона уже очень скоро явит себя!