МИРАЖИ, МИРАЖИ. ГЛАВА 9-13

боевика 'День независимости'. Может и правда на нас напали инопланетяне? Этого не могло быть по-настоящему...
  Где наш чёртов Президент? Почему он не выступит перед своим народом и не скажет правду? Это только начало или на нас и в самом деле начнут падать атомные бомбы? Мне стало так страшно, как не было никогда в жизни...
  Впервые за эти годы я позвонила отцу. Я долго вслушивалась в гудки, но никто не ответил. Может они в своём ресторане? Не могут же папа не слушать радио и не волноваться, всё ли в порядке с его семьёй, пусть бывшей?
  Но где мои братья? Какое счастье, что мама спит. Она бы уже нам головы снесла своими воплями.
  Одно порадовало (если что-нибудь может радовать в такой ситуации), Кевин - не лётчик, не мог он стать террористом.
  Зазвонил телефон. Он звонил и звонил и никто из нас не решался поднять трубку. Мы смотрели друг на друга уже предчувствуя, что нам придётся сейчас услышать. Я ответила, надеясь, что это папа.
  Это был чужой человек. Я молча выслушала ровный монотонный голос, сообщивший о постигшем нас несчастье.
  - Нужно будить маму. Погиб мой брат, её сын...
 
  ГЛАВА 12
  АДЕЛЬ
 
  ... я позвонила Илану, потом - Майклу, потом опять Соне, а так как говорить было уже не о чём, я вопила:
  - Соня, я тебя люблю, я тебя обожаю, выздоравливай поскорей, пойдём на дискотеку и будем плясать до утра...
  Никто не оглядывался мне вслед, не крутил пальцем у виска. В Холливуде видели и не такое.
 
  Дома я прочла сценарий. Герой и героиня, прожив десять лет в браке, ощущают кризис в отношениях. После очередной ссоры, герой, мотаясь из бара в бар, знакомится со стриптизёршей. Он увозит её в мотель и проводит ночь. Герой увлечён юной девушкой, но и чувства к жене ещё не остыли. Вот такая любовная дребедень...
  Но... постельная сцена... я с Краутсом, обнажённая, на глазах у всех изображать страсть... Получится ли у меня? Ведь опыта-то никакого. Нужно посоветоваться с моей подружкой Соней.
  Соня после отъезда Майкла осталась жить на вилле. Майкл ни за что не соглашался, чтобы она съезжала, к ней подселилась подружка порноактриса.
  Соня сидела у бассейна с компрессом на горле и кашляла.
  - Ты понимаешь, этот придурок врач спрашивает, есть ли у меня аллергия на антибиотики. А я откуда знаю? Я никогда ничем не болела... Послал меня на анализы. Ух, чувствую себя столетней старухой...
  - Давай я тебе согрею молока.
  - Ой, Адель, вот на молоко у меня точно аллергия. Лучше попьём пива.
  Наружу вышел голый, накачанный небожитель Илан. Приветственно махнув мне рукой, нырнул и поплыл, уверенными движениями рассекая голубую воду. Мы проводили его восхищёнными взглядами и вернулись на грешную землю.
  Я поделились с подругой своими тревогами и сомнениями.
  Соня выслушала меня очень серьёзно:
  - Значит так, никаких преувеличенных охов и ахов...
  Она расхаживала вокруг меня, размахивая руками, как учительница географии,
  указкой:
  - Когда будешь сверху, голову наклони вниз, кудри так красиво разлетаются при движении, а потом резко подыми лицо наверх, откинув волосы. Это очень сексуально. Чуть покусывай губы, но только слегка и прикрой глаза... А в конце издай такой лёгкий стон и... всё.
  Я отправилась домой вполне подкованная теоретически. Не верю вовсе в эти оргазмы и прочую чушь. Это мужчины выдумали, чтобы чувствовать себя СС (Совершенным Самцом). А женщины притворяются, чтобы им угодить...
 
  Последующие полгода пролетели, как одно мгновение. Марк заставлял меня ходить на все съёмки, даже в которых я не принимала участие.
  - Учись, - твердил он, - учись. Смотри, как Тереза ходит, как разговаривает. Забудь обо всех вокруг, стань маленьким ребёнком, с азартом играющим с любимой игрушкой.
  Я не высыпалась, не отдыхала. На меня кричал оператор Рауль, всё тот же, со своей неизменной вонючей сигарой. На меня орал Неполэ, декораторы, я всем мешала, путалась под ногами.
  Первые кадры снимались в съёмочном павильоне. Процесс съёмки завораживал. Синхронное отрепетированное до мелочей действие. Включалось световое табло 'Тихо! Съёмка!'. Звучала команда 'Внимание! Приготовились!' - предупреждение для актёров и технического персонала, а команда 'Мотор!' - сигнал к запуску оборудования. Выходит помощник режиссёра с 'хлопушкой', на которой обозначены название фильма, киностудия, имена режиссёра и оператора, вид съёмки (синхронная или немая), номер кадра и номер дубля. После срабатывания, она выносится из кадра и звучит команда 'Начали!'.
  Звук хлопушки ввергал меня в ступор, начинали дрожать ноги, я забывала всё, что должна была делать в этот момент. И "кара Господня" обрушивалась на меня в лице оператора, режиссёра и всех присутствующих на площадке. Приходилось начинать всё сначала...
  Как Неполэ меня не выгнал... Лишь позже я узнала, что за меня заступился Краутс. Он видел во мне подходящую героиню, с которой сможет сработаться.
  Всё изменилось, когда перед началом очередного дубля, Эндрю, взяв меня за руку, вывел на помост, на котором я должна была танцевать topless*, изображая ту самую стриптизёршу. Сам он уселся перед сценой со стаканом 'виски' в руке и сказал:
  - Танцуй, пока снимать не будем.
  Заиграла музыка. Я начала pole dance**, не видя никого и ничего, лишь мужчину напротив, смотревшего на меня с восторгом... Танцуя лишь для него, тонула в его глазах, не слыша ни хлопушки, ни стрекотания операторской камеры и пришла в себя, лишь услыхав команду 'Стоп'... На площадке зааплодировали.
  Всё пошло легче. Даже постельная сцена меня не пугала. Мы были обнажены лишь до пояса, прикрытые шёлковой простынёй. Но Эндрю страстно меня обнимал, целовал, глядя так, что это было похоже на настоящее чувство. Реальность смешалась с миражами. Я с восторгом, смешанным с ужасом, стала понимать, что влюбляюсь в него, не в силах устоять перед его обаянием...
  Осталось доснять несколько сцен на природе, и вся съёмочная группа уехала на полуостров Грэм.
  Здесь самой природой создана декорация для любви и страсти. Среди гор, покрытых вечнозелёными хвойными деревьями, на берегу тёплого океана, где луна висит так низко, словно можно дотянуться до неё рукой, в первый же вечер я оказалась в гостиничном номере в постели с Эндрю Краутсом...
  - обнажив грудь. (англ.) - разновидность танца, в которой исполнитель выступает на одном или двух пилонах (шестах). (англ.)
 
 
  ГЛАВА 13
  ДЖЕННИ
 
  ... Я сняла трубку, молча выслушала ровный монотонный голос, сообщивший мне о постигшем нас несчастье.
  - Нужно будить маму. Один из моих братьев, её сын погиб...
 
 
  - Кевин - её любимый сын. Как она это переживёт...
 
  События этого рокового ужасающего утра слились в нашей семье с личным горем. Обо всём, что случилось с Кевином, рассказал нам его приятель, водитель мусорного трака, живший с нами по соседству. Он и помог в своё время Кевину устроиться на эту работу.
 
  Накануне они и ещё несколько машин были задействованы на уборке промышленного мусора после сноса группы домов. Закончили очень поздно и, отогнав машину в гараж, искупавшись и переодевшись, отправились выпить и поиграть в карты. Гуляли до часов трёх ночи. Потом 'сняли' девочек и веселились с ними до утра. (Об этом водитель рассказал по секрету лишь мне и Тони. Так что насчёт 'подружки' я ошиблась, но не очень). Отправив барышень восвояси, друзья подремали пару часиков и на машине водилы поехали домой.
 
  Первый самолёт врезался в северную башню ВТЦ практически на их глазах. Развернув машину, приятели отправились вслед за пожарными, полицией и скорыми. Оставив машину сбоку, они бросились через туннель к рухнувшему зданию, помогая вытаскивать пострадавших. 'Скорые' не справлялись с потоком раненых. Оглушённого подростка, двух женщин с залитыми кровью лицами и ещё одну с переломом ноги водитель загрузил в свою машину и направился вслед за машинами скорой помощи в госпиталь. Кевин бросился спасать остальных. В это время рухнула южная башня...
  Мой бесшабашный брат, выпивоха и гуляка погиб, как герой.
 
  Хоронили Кевина через три дня. Приехал папа. Общее горе объединило нас, создало видимость семьи. Мама держалась на удивление хорошо. Мы очень боялись за её неустойчивую психику, но она справилась. У неё хватило сил пройти похоронную церемонию, поминки, нескончаемые визиты знакомых и незнакомых нам людей пришедших выразить своё соболезнование.
  А потом дом опустел, папа уехал. Я с ним даже толком не поговорила, мы с Флорой разрывались между кухней и гостями, приглядывая за мамой. Пришедшие стояли группками, разговаривали шёпотом, потрясённые до глубины души произошедшей трагедией. Делились друг с другом новыми подробностями случившегося, и кое-кто высказался, что нам ещё повезло найти погибшего Кевина и предать его прах земле. Тони опекал молчаливую, опухшую от слёз Клер.
  Папа и мама находились рядом всё это время, но, по-моему, не сказали друг другу не единого слова.
 
  Наступил этот вечер, когда мы уселись на кухне вчетвером - я, мама, Тони и Клер. Маленькую Сюзи Флора забрала к себе. Все вяло ковырялись в своих тарелках, мама не прикоснулась к еде, уставившись в одну точку.
  - Значит так, - сказала мама, - я хочу, чтобы ты отсюда убралась. Из-за тебя Кевин погиб. Уезжай куда хочешь, я не желаю больше тебя видеть в этом доме.
  Клер побледнела, у неё затряслись губы, она не могла вымолвить ни слова от горя и обиды.
  Тони поднялся и подошёл к маме:
  - Мама, ты что такое говоришь, причём тут Клер? Ты же прекрасно знаешь, что случилось. У неё никого нет, куда она пойдёт с маленьким ребёнком? Мы теперь её семья...
  - Нет... нет... пусть убирается... мой мальчик, кто мне вернёт моего мальчика... ненавижу... всех ненавижу...
 
  Только через полчаса, когда Тони сделал ей укол, она уснула, продолжая всхлипывать во сне. Я просидела до утра рядом с её постелью ...
 
Продолжение следует...