РАССЛАБЬСЯ, ПАРНИШКА...

Виталий ИСАЧЕНКО (Ильич)

   РАССЛАБЬСЯ, ПАРНИШКА...

Мини-квадрохамелеон, с брюха колеруясь под ненастное небо, а сверху имитируя пестрый ландшафт, четырехвинтово жужжал на бреющем к сухопутному полюсу планеты Ключейз. Вдобавок к оптической маскировке, в штатном режиме работала и электроннозащитная система, делая летательный аппарат радарно невидимым и по пятикилометровому радиусу крестообразно моделируя четыре аэрообманки...
– Йе-е-ес! – озорно закладывая крен в облет небоскребного дерева, из-за штурвала первого пилота промелодировала дама, не скудно фигуристая и бесспорно выглядящая моложавей своих фактических сорока с хвостиком.
– Йес, – отозвался молодцеватый пилот-дублер.
– О-ой! – панически хватаясь за ускользающие из ладоней поручни, вскрикнул очечками оинтеллигентенный поджарый еще не муж, но уже и не мальчик...
Все были в безгермошлемных серебристых скафандрах. Все направлялись к вчера еще обнаруженному наблюдателями извержению расплавленной платины...
Пилотесса щебетала и щебетала на английском. Пилот иногда коряво переводил на русский. Пассажир добродушно внимал и понимающе кивал.
– Вольёдя, – толмачил межязыковой посредник, – Мэрьи – пра-пра-пра-а-а-внучька знаменитий изобьретатель верьтолет – рюсский умний башка Й-игорь Сикорьский.
– Круто! – откликнулся парень.
– Вольёдя, Мэрьи хочьет знать, как он-а тебье... выгьлядит? – улыбчиво оскалившись чуть ли не наполовину личины, внес интригу толмач.
– Клевая... телка, – чуть стушевавшись, промямлил очкарик...
– Он-на хоть-ела с тоб-ой пере-пих-хон, но перьехотьела, когда ты наз-вал ее кор-ров-виной дочкой, – побалакав с вдруг вспылившей пилотессой, перевел оптимистичный пилот, – Он-на ск-казала, чьто фсе вы – рь-усский – натуральный, говорья по-вашему, козьлы, потом-му чьто фсе вы вместо хорь-оший и сытый баба имеете хотеть русалка... А как с ньими иметь секс(?), есьли они рыб. Вы есть фсе изьврасщенцы...
Квадро, зацепившись левопередним моторным модулем за разлапистый крупнолистый куа-май, вызвал вспученный ужасом унисонный вопль экипажа и пассажира. Вскоре летательный аппарат, причудливо полавировав, взрыхлил песчаный бархан...

На огромной кушетке, установленной по центру цилиндрической, серебристо-блескучей, безоконной комнаты, лежал он – пассажир дрона Володя – полунагой и беспамятный, разукрашенный синяками и ссадинами, прикованный золотистыми обручами...
Дверь отворилась, и с голубеньким чемоданчиком в руке к ложу просеменил бородатенький, щуплый старикашка, облаченный в черный размерно великоватый комбинезон, кроссовки-адидасовки и подобную купальной красную шапочку...
– Просыпа-а-аемся?! – вытягивая из водруженного на край кушетки чемоданчика пучки проводов, обласкал словом пришелец.
– Чт-то бу-удет? – немощно размеживая веки, прошептал парень.
– Что будет, то й будет.., – улыбнулся дедок, – Будешь жить, коли будешь покладистым... А то словно карусель по кругу: и это, мол, не знаю, и о том не ведаю, и всего лишь рядовой химик-дозиметрист, и в научные секреты не посвящен... А Глоумий гневается...
Был у нас зна-а-атный(!) мытарь – Николка Михальчук... Загогулит, помнится, оккупанта в крючковатую позу, и давай в ритм метроному по его заднице платиновым ковшиком барабанить... Пока не доведет до признания, шиш отступит. Хоть час ему, хоть сутки... Выно-о-ослив(!) был чертяка...
На российском академике спотыкнулся: заместо ковшика взял табурет, ну-у и... На четвертом часе долбанул ни с того, ни с сего важнейшего секретоносителя по темечку, а тот возьми... да й окочурься... Больше мы Николку не видали. Наверняка разжалован... в уборщики мусора, к примеру. Ключейзы-то – не мы с тобою, а полуроботы. Жалостью не страдают...
– Дед, – прошептал Володька, – А почему ты Землю предал и к ключейзам переметнулся?
– По идейным соображениям, юноша. Только по ним, – настраивая внутричемоданную аппаратуру, зачастил старик, – Какого ляда было нападать на миролюбивую планету?! Халявные ресурсы, видите ли, разум затмили?!..
– Дед, – прошептал Володька, – Я ведь всего-навсего солдат, и... секретов н-не... знаю...
– Солдат-солдат, – посредством присосок приконтачивая проводки к вискам пленника, пробубнил старикашка, – А я Айболит. Меня все так зовут. Будем знакомы, Антоша Корнеев... Квадропилоты-то америкосовские утверждают обратное: мол, ты – осо-обо(!) секретнейший химик.
А я – физик, изобретший сей уникальный чемоданчик, который с твоего мозга скопирует всю информацию... Ну что? С богом?! Расслабься, парнишка...
Первым же электроимпульсом активировался еще на Земле тайно вживленный под володькино ухо микрочип, молниеносно приведший в действие затаренный в мозг мизерный взрыв-заряд... И очередным секретоносителем стало меньше...

Айболит, удрученный неудачей, понуро брел по сумрачному коридору...
Мерзопакостность настроения прервала разнесшая голову комбинированная шрапнель-плазма, анонимно выпущенная в затылок по воле великого Глоумия – Верховного Пака планеты Ключейз, сентиментальностью не обремененного и считавшего неоправданно накладным содержание бракоделов.