Нет моей Марьюшки, не пережила смерти дочери.
- А что случилось с дочкой? Сколько ей было лет?
- Ей было всего семь, она умерла от дифтерита.
Такой болезни Хелен даже не знала. Детям ещё в младенчестве делали все необходимые прививки, да и все болезни были уже в прошлом.
Александр Иванович закашлялся.
- Извини, душенька, старая болезнь иногда даёт о себе знать. Слабые лёгкие, ничего не поделаешь. Да и сердце что-то стало прихватывать. Вот врачи посоветовали уехать за город, на природу.
Только и сосновым воздухом спасаюсь. Да ещё медком со своей пасеки. Сейчас попробуешь!
Чай пили в небольшой и светлой столовой. Хелен сидела в глубоком кресле, держала в руках маленькую чашку и с удовольствием пробовала мёд - густой, золотистый, так ароматно пахнущий.
- Понравился мёд? Пахнет травами душистыми - это цветочный. А вот ещё пробуй, липовый, а это гречишный.
Александр Иванович сидел, развалившись и вытянув ноги в высоких сапогах.
На столе, покрытой белоснежной скатертью, стоял пузатый и огромный чайник, каких Хелен никогда не видела. Надежда, когда его внесла сказала:
- Батюшка, Александр Иванович! Самовар давно вас дожидался, вы припозднились сегодня.
- Да вот, Наденька, гостью встретил, Вареньку. Приготовь ей комнату.
- Хорошо, батюшка.
- Это Надежда, моя домоуправительница и помощница по хозяйству, - объяснил Александр Иванович Хелен.
Надежда посмотрела на девушку и улыбнулась. Хелен показалось, что женщина поняла, почему она здесь появилась.
Самовар, начищенный до блеска так, что Хелен видела в нём своё отражение, продолжал тихонько шипеть. Вокруг него стояли замысловатые закуски в изящных салатниках, плоское блюдо мясом, а еще фрукты и пирожные, несколько вазочек с мёдом.
Хелен откусила маленький кусочек пирожного и закрыла глаза от удовольствия.
- Вкусно!
Раздался тихий голос Александра Ивановича.
- Тебе нравится? Это бисквит. Да ещё с медком попробуй! Я устал, ты сиди. Завтра утром проведу тебя по окрестностям.
- Если я ещё буду здесь...хорошо бы! - подумала Хелен.
Александр Иванович ушёл. Девушка осталась одна.
- Как мне здесь нравится!
Хелен огляделась.
Свет от высокой бронзовой лампы, освещавшей столовую, отражался в самоваре, в серебре ложек и вилок, разливался по старинной мебели, по стенам. За окном раздавалось соловьиное пение, которое Хелен слышала только в своём комбуке на сайте «Звуки природы».
Внезапно зашумело. Стороной прошла летняя гроза. Девушка вздрогнула.
В это время, сидевший рядом с ней в книголеуме и дремавший Тумбулат, поднялся ч места, коснулся её плеча, приговаривая:
- Тс...спи, волнения позади....
Почувствовав нежное прикосновение, Хелен успокоилась.
Это ночь дышала своими необычайными звуками. Подул лёгкий ветерок и деревья зашептались между собой. Неслышно вошла в столовую Надежда.
- Испугалась, барышня? Гроза стороной прошла, беду унесла.
И напевно заговорила с Хелен:
- Ночь шепчет, успокаивает, навевает сны сказочные. Кто любовь ждёт, любовь найдёт, кто отдыха желает - получит. Душа успокоится, день новый придёт!
- Спасибо за чай, Наденька! - поблагодарила Хелен Надежду. - Вы хорошая хозяйка, повезло Александру Ивановичу. Вы будто сказку рассказываете или заговор читаете.
- Что ты, душенька! - отмахнулась Надежда. - Свою сказку ты сама напишешь. А мОлодец ждёт тебя, и друг охраняет твой сон.
Хелен ничего не поняла. Глаза у неё закрывались. Надежда взяла девушку под руку и повела в гостевую. Помогла Хелен раздеться и уложила в чистую, пахнущую древесными ароматами, постель.
- Чудеса!
Сон не сон,
Явь не явь,
Спи, душенька,
Отдыхай,
Силы набирай!
Произнесла заговор Надежда и тихонько вышла из комнаты. В окно заглянула луна и осветила лицо девушки.
Спи, Фанфея!
Стрелки часов на стене нехотя двигались, словно спотыкались. Время не хотело идти вперёд, но остановиться уже не могло.
В книголеуме наступила ночь. Тумбулат дремал в кресле, изредка поглядывая на спящую Хелен.
- Ей нужен отдых. Да и мне тоже. Где же ты сейчас, милая моя Фанфея?
*** Хелен открыла глаза. Луч солнца, нежно лаская, пробежался по её щеке. девушка потянулась и посмотрела на белый потолок.
- Я всё еще в прошлом.
Стало весело.
- Как хорошо! - воскликнула она.
На стенах висели портреты белолицих красавиц в старинных нарядах, разных позах. Тёмные гладкие волосы локонами касались щёк и ложились на голые плечи. В руках женщины держали розы, фиалки, белоснежные лилии. Изображения были как живые. Хелен даже показалось, что вот - вот прекрасные незнакомки сойдут с полотен.
Она встала с постели, сделала несколько упражнений и подошла к окну. К стеклу прислонилась ветка, будто просила впустить её. Хелен открыла окно. Зелёная ветка нежно коснулась её руки и опустила в ладонь яблоко, светившееся изнутри матовым светом.
Вместе с ароматным воздухом раннего утра в комнату ворвались посторонние и такие непривычные звуки: птичий гомон с хоздвора, ржание лошадей, людские разговоры, чириканье неугомонных воробьев.
Хелен завороженно прислушивалась, жадно впитывая в себя эту красоту, чтобы запомнить навсегда. Она надкусила яблоко, сок брызнул в разные стороны, отчего девушка вздрогнула. Это было так неожиданно.
-Вот это да! Не сравнить с нашими яблоками! Совсем другого вкуса и качества.
Яблоко с ветки было словно наполнено мёдом. Хелен стала рассматривать его. Мякоть была плотной, но очень сочной.
От созерцания её оторвал стук в дверь и раздавшийся вслед за ним голос Надежды.
- Барышня, вы уже проснулись?
- Входите! Я уже встала.
Дверь открылась, заскрипев тоненько и протяжно. Двери в доме были поющими, возможно петли давно не смазывали или механик скрыл секрет. Но каждая дверь имела свой голос. В столовую пела басом, входная дверь жалобно стонала: «Батюшка, я замерзла!»
В кабинет призывала бархатным баритоном, а в библиотеку - нежным контральто. Двери в кухню
Надежда вошла неслышно, в ее руках был кувшин и небольшой тазик. Через плечо у нее свисало белоснежное полотенце, вышитое яркими цветами. Тазик женщина поставила на прикроватный столик, сама встала рядом.
- Я вижу, ты приглянулась нашей яблоньке, раз она сама одарила тебя своим наливным яблочком. Ешь, не торопись. Потом и умыться тебе помогу, душенька!
Хелен такое было непривычно. Надежда поливала ей на руки воду, приговаривая:
- Вода, вода! С душеньки вся худоба.
Надежда не называла Хелен Варенькой. Казалось, что она догадывается обо всём, но молчит.
- И на том спасибо, - подумала Хелен, с наслаждением умываясь прохладной водой.
Вытерев лицо мягким на ощупь полотенцем, она ощутила прилив сил душевных и физических.
- Не буду мешать, душенька!
Надежда вышла, захватив с собой умывальные принадлежности. Хелен осталась одна.
Гостевая комната была светлой и уютной. В ней дышалось так легко, особенное чувство успокоение исходило от белых стен и портретов, что Хелен спала без сновидений.
- Хорошо отдохнула, только ночь быстро прошла, словно мгновение пролетело! Всё это неспроста, - решила она, - Да не стоит заморачиваться! Каждый морок очень дорог! Буду просто ловить момент, наслаждаясь каждой предоставленной минутой, часом...может и днём?
Постучали в дверь. Послышался голос Надежды:
- Барышня! Это опять я!
- Входите, зачем же стучать? Я ведь одета!
Хелен повторила про себя:
-Я ведь одета
В платье голубого цвета!
И звонко засмеялась, радуясь рифме, которая пришла ей в голову.
Надежда вошла в комнату.
- Я рада, что вам весело, милая барышня! Посмотрите, какое платье передал вам Александр Иванович.
Хелен ахнула. В руках у Надежды было чудесное платье кремового цвета и в тон ему атласные туфельки без каблуков. Она помогла девушке переодеться, причесала волосы, подобрав их в высокую причёску. Туфельки пришлись в пору.
Хелен подошла к зеркалу и не узнала себя. На неё смотрела прекрасная незнакомка в длинном, по щиколотки, платье с колоколообразной юбкой, пышными рукавами до локтей и неглубоким декольте.
- Как вам идёт это платье! Александр Иванович выписал его из -за границы, но Марьюшка так ни разу и не одела его, даже не примерила.
Надежда горестно вздохнула, смахнув с щеки непрошенную слезинку.
- Ой, что это я о грустном! Барин ждёт вас к чаю в своём кабинете. Идёмте, я вас провожу!
Хелен вошла в кабинет,сверкающий солнцем, чистотой и комфортом. Одну стену с низу доверху занимал огромный шкаф, заставленный книгами. Александр Иванович сидел в кресле за небольшим круглым столиком, накрытом к завтраку. На нём был прекрасно сшитый, без единой пылинки, костюм. В одной руке в янтарном мундштуке дымилась ароматно пахнущая папироса, в другой он держал небольшого размера книгу в тёмно-красном переплёте. Подойдя ближе, Хелен увидела на обложке название, написанное золотистыми буквами: А.И.Эртель.
- Интересно, - подумала она, - что в этой книге?
Александр Иванович поднял глаза, заблестевшие от вида грациозной фигуры молодой девушки.
- Варенька! Как вам к лицу это платье!
Хелен уже не коробило, что её называют чужим именем.
-Благодарю, Александр Иванович! Сколько у вас книг!
- Это только часть моей библиотеки. Основная – в Москве. Я бы хотел подарить вам вот эту книгу.
Александр Иванович протянул Хелен книгу, которую держал в руке.
Хелен бережно взяла книгу размером с комбук. Открыв книгу, она прочитала:
«Милой барышне с пожеланиями лучшей доли.
А.И.Эртель».
Хелен была тронута.
-Доля - это судьба, - прошептала она.
На титульном листе прочитала: «Волхонская барышня» повесть.
- Так вот почему он меня называл волхонской барышней, я напомнила ему героиню...
- Здесь, правда, трагический конец, - Александр Иванович горестно вздохнул, - моя Варенька, встретившись с народной бедой в свой день рождения, - пожаром в деревне, испытала такой ужас и потрясение, что заболела горячкой и никто спасти её не мог. А ведь Вареньке предстояла помолвка с молодым и преуспевающим купцом.
Александр Иванович ненадолго замолк.
- Как он переживает, - подумала Хелен. - Близко к сердцу принимает им написанное.
Оживившись, Эртель высказал то, отчего Хелен покраснела:
- Но тебя, я уверен, ждёт счастливое будущее... и любовь не за горами.
- Спасибо. Общение с вами, милейший Александр Иванович доставляет мне большую радость.
- И мне тоже. Все говорят, что в моих историях печальный финал. То, что я вижу вокруг и что читаю в газетах, до такой степени надрывает мне сердце, возбуждает жалость к одним, гнев к другим, что просто беда. Я пишу о жизни и не могу её приукрашивать.
Хелен чуть позже узнает, что Иван Бунин в своей книге "Воспоминания", вышедшей в 1950 году в Париже, написал об Эртеле:
«Он теперь почти забыт, а для большинства и совсем неизвестен. Удивительна была его жизнь, удивительно и это забвение. Кто забыл его друзей и современников - Гаршина, Успенского, Короленко, Чехова? А ведь, в общем, он был не меньше их, за исключением, конечно, Чехова, а в некоторых отношениях даже больше».
(1) Идиллия – от греческого эйдиллион, буквально маленькая картина, –мирное, счастливое времяпровождение на лоне природы.
[i](2) Эртель Александр Иванович (7.07.1855-17.02.1908) - русский писатель, автор
век живи, все равно все не охватишь...
Надо прочесть его работы.