Неуловимой «Булавой», Рискуя буйной головой. \Иль Чаадаеву подобно, Прослыть безумцем не боясь, Борясь стихом с толпою злобной, Стремиться образумить власть? Иль ей бесстрашный вызов бросить? А, может быть, на все вопросы Просить у вечности ответ, И получив, держать секрет? \Провидеть - значит жить на нервах. Где ум под подозренье взят, Поэт – там враг, один из первых, Кого в измене обвинят. Он понимал: роптать нелепо, И небо как калика слепо, В котором больше Бога нет, Лишь зряч для истины поэт, \Он знал, что выход для поэта - Для вечности стихи творить, А не для суетного света, И с вечностью лишь говорить. И с немотой сражаться снова, Надеясь, что как воздух слово Заполнит в душах пустоту, И даст и силы и мечту.
Предчувствие преображения
А Павел ждал всё знака свыше, Что что-то тут произойдёт, И мир ещё о нём услышит, И в нём спасение найдёт. Я в день его преображенья, Как медиум, из уваженья, Наведался в их уголок И эту сцену видеть мог: \Тепло и свеже утро было, Семейство вышло подышать. Дождь кончился, листву омыл он, Но продолжал ещё шуршать, С деревьев капая и с крыши. Светлело небо, сзади, свыше С востока из далёких туч Пробился чистый солнца луч. \И в это самое мгновенье, В благоговейной тишине Они стояли в изумленье, Любуясь чудом в вышине: Там, над деревьями и домом, Подковой, выкованной громом, В полнеба, сколько хватит глаз, Двойная радуга зажглась. \Как будто радуга двойная Сияли радостью они, Хоть впереди у них, я знаю, Не только солнечные дни, Не только в звёздах ярких ночи. Погоду делать можем, впрочем, В семейной жизни и в судьбе Мы сами, словно Бог, себе. \И были всех счастливей двое: Он рифмам был летучим рад, В её мозгу как войско к бою Построился вновь формул ряд. Они погибли, но воскресли, И в светлом царствии небесном Как будто райские врата Им радуга сияла та. \Они довольно настрадались. На время мы оставим их. Как предсказал нам Нострадамус В одной из обретённых книг, Семян посеяно немало В стране, что с Богом воевала. На почве, кровью политой, Из них взойдёт здесь век Златой. \Век процветанья и Свободы И вдохновенного труда, Век исцеления природы И исправления вреда. Когда народы все прозреют И для слияния созреют. И кто глаза откроет им Идеей иль стихом своим? \И люди станут словно птицы Над чистою Землёй летать, И Рай небесный воплотится, Которого устали ждать, Где компромисс борьбу заменит, И люди вечный мир оценят, Забыв про суверенитет, И прочий несусветный бред. \Что будет? Обретёт ли силу Сословье третье или нет? Освободится ли Россия От пережитков прежних лет, Восстав последней из колоний. Или сплотится возле трона, Преемника вождю найдя, И так от выбора уйдя? \Удастся ли шаманам новым Распад империи сдержать На базе снов средневековых? И будет миру угрожать Войной или своим распадом Тем, кто вдали, и тем, кто рядом, Давя их как упавший слон, Не силой танков, так числом? \Что ж в предсказании начальном? Что ж, Павел? Словно Моисей Когда-то свой народ печальный, Из рабства выведет он всех? Но как? Как грозный предводитель, Иль как умов освободитель - Иль как учитель и пророк? Нам предстоит узнать в свой срок. \Что будет? - новой книги тема. Пока не можем мы узнать, Что будет с этими и с теми, Как будет с миром воевать Страна, привычная к насилью, Что называли мы Россией, И в этой битве пропадёт. Иль всё же в новый мир войдёт,\От прожектёрства отказавшись И дело Павла завершив, В семье народов оказавшись, И для себя навек решив: Что рабство, всё равно какое Своё, привычное, дикое, Иль чужеземное, теперь Не влезет ни в окно, ни в дверь. \А совершенный аппликатор Облагородит души всем, И заживёт тогда богато Россия, в сказочной красе Явившись всем из Зазеркалья? Остановиться ей у края, Поможет стих или цветок…? Лишь время подведёт итог.
Часть вторая
Полёты духа
Той ночью Павел видел сон, Туманный словно наважденье, Что пережил он возрожденье, Что кем-то свыше признан он. Жизнь пролетела перед взором, То славой честной, то позором, Он испытал и стыд, и срам, И боль давно забытых драм. Сон застывал, как тонкий лёд На луже в утренник осенний. Он просыпался, сновидений, давивших сердце сбросив гнёт. Сон под давленьем жёсткой яви Стал трескаться, стекло в оправе Так трескается под ногой, И как дрожит в осколках небо, Реальность зыбкая сквозь небыль, Распавшаяся на куски, Сливалась в новые мазки.\ И сам не понимал, где он, И кто он, что он и зачем он, Лишен был смысла и значенья Мирами движущий закон. Но вот с мечтой слилась реальность, И как пророк увидел он, Как море жизни содрогалось, И поколенья пеной волн О берег смерти разбивались. И то, как царства создавались, Сбирали племена в народ И распадались в свой черёд. \Как на вершине альпинист, Смотрел теперь он, в мыслях волен, Намерений и планов полон,
На прожитое сверху вниз. И вновь способность обретал он Летать душою, и летал он. Но ныне был как ангел он, Не знающий границ времён. \Умеете и вы по интернету Стеклянным глазом наблюдая жизнь, Летать по миру, там, где механизм Глядит за вас на разные планеты, Реальное участье отменяя. Но у поэтов путь иной, иная Дана им роль - над миром воспарив, В иные сферы совершать прорыв. \Один поэт способен лишь, конечно, Презрев тягучих будней суету, Летя над ней победно и беспечно, Подстёгивать Пегаса на лету, О невозможной красоте мечтая, Одним из небожителей считая Себя, и с высоты взирать на свет, Гордясь своим призванием – Поэт. \Пока душа ещё не потеряла Навек с уставшим бренным телом связь, Других земных времён сквозные дали В полётах духа лишь мечта для нас. Своё лишь время всем живым доступно. Всё в настоящем видится нам крупно, Но будущий или прошедший план От нас скрывает вечности туман. \Лишь после смерти обретёт душа Свободу и возможность путешествий, Любое время и любое место Исследуя подробно не спеша, И у меня способность есть такая. И Павел мог, повсюду проникая, Теперь в веках далёких побывать, Что вы теперь привыкли прошлым звать, \Где правят ад и смрад, и глад, и хлад, И там, где боль и кровь течёт рекою, Где тьма и страх и волхованье злое, А не любовь, согласие и лад. Молитвы где, обряды, заклинанья Всем заменяют логику и знанья, С кудесниками, знающими код, Что мог им предсказать событий ход.\ Так Павел приобрёл теперь уменье Предвидеть, что в веках произойдёт. И различать за каплями мгновений, Куда поток времён нас всех влечёт. В пророка он теперь преобразился, Душой как птица Феникс возродился, И видел скрытое за тучей лет, Что открывал прозрений вещих свет. \Он мог бывать и в днях для вас грядущих, Где человек могуществен как Бог. И с техникой своей, гораздо лучшей, Чем есть у вас, он управляться смог. Имея слуг невидимые рати, И с помощью, похожих на заклятья Кодов, любые вещи создавать И играми стихий повелевать. \Бывать в веках, неведомых до срока, Где мир царит, где парки - города, Где в людях нет корысти и порока, И в реках быстрых чистая вода. Там нет перемещений, вам привычных. И люди, находясь в жилищах личных, Участвуют в событьях мировых. Не трудно нам с богами спутать их. \Хоть чудеса из сказок прежних лет Они обычными делом называют, Но как и мы печальными бывают По прошлому, которого уж нет. Один закон там – кодекс благородства, В чертах прекрасных лиц такое сходство, Что мысль о братстве вовсе не странна, И целый мир – единая страна.\Они бессмертны, органы растя Своим уже изношенным на смену, И мозг свой заменяя по частям, Умеют душу сохранить нетленной. Они проблемы космоса решают. Из века в век храня, что создал род, Трудом богатство духа умножают, И с дерева искусств вкушают плод. \Возделывая свой зелёный сад, Там чувствует себя счастливым каждый, И круглый год им утоляет жажду Налитый солнцем сладкий виноград. А знанья, что в учёбе получают, Используя, они приумножают. Там волшебство – ученья результат, И каждый красоте учиться рад.\ А Павел лишь во времени своём Бродить мог раньше, хоть в местах различных, К отрывам от реальности привычный, Он волен был как в небе птица в нём. За миг перелетал он океаны, Мог сравнивать различные он страны: И те из них, что в прошлом словно в снах, И те, что вечно по уши в делах. \Теперь в развитии он видел вещи, Причин и следствий наблюдая связь. И мог как волхв в своих прозреньях вещих Объединять несхожее для нас. В похожем видеть полное различье И общее в несхожести обличий, Мог наблюдать конфликтов всех исход И знал, что победит, а что умрёт: \Феодализм убогих стран иных И эмиратов, в роскоши погрязших, Капитализм ли выше их стоящих Стран буржуазных и передовых. Мог видеть он и сравнивать уклады, Характер власти. И заметить надо, Что на шкале развитья своего Была Россия низко у него. \Читатель строгий может пропустить Дальнейшие о власти рассужденья, Своё иметь о ней он вправе мненье, Его не буду строго я судить. Я - ярый враг любого принужденья. Иметь своё он может убежденье, Пусть и совсем не схожее с моим, И даже утешаться в жизни им.
Размышления о государстве
Так вот, из двух возможных в мире, Уклад тот нам всего милей, Где силу делают кумиром, А не шуршание рублей. И компромисс любой постыден, И нетерпимость в диком виде Тут и в лачугах, и в дворцах, И нет терпимости в сердцах. \В насилье и презрении – лекарство От всех недугов видит наш народ, Из множества теорий государства, Одну себе на службу он берёт. Ордынская модель ему подходит, В которой он сверхчеловека вроде… Хоть книги Ницше Павел и читал, Но всё же Спенсера предпочитал. \В своём учении о государстве Два типа власти Спенсер описал: Один - как наш, где кнут царит да барство, Ему прямой он антитезой взял Другой - индустриально – либеральный. У нас какой бы самый гениальный Вождь, лидер, секретарь ли, ни царил, Всё только первый тип боготворил. \При нём начальству нет ни наказанья, Ни спроса, а мораль и совесть – вздор. И ценятся не совесть и не знанья, А преданность собачья и напор. Нам ныне говорят, что хуже злата Нет ничего. В нём грех и грязь разврата, Корысть, продажность и к наживе страсть. И что желанье что-нибудь украсть \Сильнее в нас, чем что-то заработать, И потому удобней нам ранжир, Чтоб сытно есть, у всех одна забота - Служить. Таким наш, видно, создан мир. На чью-то силу вечно упованье, Господ и слуг порой чередованье. Важнее, чем любой закон, приказ Того, кто вышел чином выше нас.\Слугой царя быть прибыльно и классно. И оправданье роскоши любой- Чтобы могли чиновники всечасно Долг пред державой без препятствий свой Исполнить среди дня, а то и ночи, Служили чтобы трону, что есть мочи. Есть прок от службы иль одни слова, Они должны иметь на то права.\ Век двадцать первый ныне, а чиновник, Заботой о народе занятой, Спешит по делу всем другим не ровня, Как барин, на карете золотой, Коль судим по цене, за счёт казённый, В придачу кучер, вечно полусонный, Посаженный им на казённый кошт, Ну разве ж наш порядок не хорош? \Так европейский дух ему опасен, И от него возводит он забор Из православных выдумок и басен. Ему заменой - домыслы и вздор Про то, что Русь - открытый пуп вселенной, А не забитый, как холоп презренный, Который как в спасенье верит в миф, Отсталый край задворок мировых. \Нужна собачья преданность и верность Или вассала жертвенность
