За окном падают большие пушистые шары ажурных снежинок. Мы сидим вдвоём около томно разгорающегося камина, утопая в ворсе лохматого ковра. Как древний старик, ворчит в камине огонь. Комната освещается только играющими всполохами пламени. Её дальние уголки поглощены чернильной темнотой, поэтому всем своим существом нам хочется быть поближе к единственному источнику света и тепла: камину. Ты размеренно начинаешь вести неторопливый рассказ о своих путешествиях, о людях, с которыми встречался, о том, что прошёл и хочешь ещё пройти. Я слушаю, завороженная картинами, которые возникают передо мной, благодаря твоим рассказам. Состояние такое, что нет желания даже пошевелиться, будто боюсь вспугнуть внезапно появляющиеся образы. И только безудержные тени исполняют над нами танец страсти, да безразличный огонь-старик недовольным кряхтением прерывает твои истории, требуя у тебя новых веточек-пилюль.
Когда ты замолкаешь, в томящейся тишине слышно тиканье часов, ….а может это биение сердца? Неважно…и то и другое обозначает ход жизни. Мы молчим. И молчание шепчет нам, что рядом с нами много живых существ: метель протяжно мурлычет колыбельную, белыми иголочками ель царапает на окне морозные кружева, на чердаке, играя со старыми вещами, шуршит ветер. Мы растворяемся в этих вековых и всегда сказочных звуках.
И тут я чуть слышно выдыхаю: «А дальше….» Ты тихо продолжаешь рассказ, потом после паузы говоришь: «А ты…» Не спеша, я рассказываю о себе, и по моим щекам неслышно текут слезы. В этих слезах горечь прошлого, счастье настоящего мига, надежда на безмятежное будущее и отчаянье от осознания, что невозможно ни задержать, ни остановить эту пушистую озарённую искрами ночь. Ты проводишь своей горячей ладонью по моей мокрой щеке и спрашиваешь: «Что?...».
Мы сидим всю ночь, пока лапа Большой Медведицы не наступает на горизонт.
Всегда разное творчество, заставляющие задуматься.