«Шоу» - слово английское. В голове не укладывается, как это легкомысленное комедиантское «Show» могло объединиться с русским коротким, но очень ёмким и серьёзным словом «Ток»? При вопросе этом я часто забываю многие значения слова такие, как электрический ток, без которого уже немыслима наша жизнь, ток крови в сосудах, без чего не может быть и самой жизни. А всегда мне вспоминается ток молотильный в знойное лето.
Ток в уборочную страду – это далеко не «Ток-шоу»! От зноя уже плавятся облака в небе и маревом стекают на вороха хлеба. Люди тоже истекают потом. Не мешало бы освежиться в родниковой речке. Или хотя бы подставить лицо прохладному дождику. Но не до купания пока. А в небо люди смотрят не с надеждой на свежий дождик, а с мольбой: ещё бы подержались вёдра. Погожий летний день - год кормит. Огромные вороха переработанной провеянной пшеницы зёрнышко к зёрнышку барханами в знойном просторе высятся на току. Без этого тока тоже нет жизни, как без тока крови в сосудах.
И как только эта легковесная «англичанка» взяла и «поженила» великого труженика на себе?! Слова скрепили свой союз чёрточкой и недурно прижились в России! Особенно на телевидении. Не надо ни сеять, ни жать! Нескончаемое ток-шоу - от Якубовича и Малаховых, от Деброва и Галкина, от Фоменко и Гузеевой – не перечислить шоуменов. Макаревич утомился на ток-шоу на телевизионной кухне, за дело взялся Урванд. Даже видный артист Порщенков не гнушается приготовить вкусненькую закуску. Хлебное это дело – быть шоуменом. Знаменитости варят, парят и жарят. А кормит людей не ток-шоу, а всё он же труженик – ток.
Впервые увидев в детстве огромные вороха пшеницы на току, я с удивлением подумал: да разве можно съесть такое количество хлеба?! А когда подростком приехал в Москву, был крайне изумлён: это сколько ж хлебища нужно такому гигантскому городу?!
