Насте 4 года. Нет, уже пятый идет. Так что она уже большая девочка. Но не любит она есть кашу. И творог не очень любит. Она час может просидеть над тарелкой и смотреть мечтательно в потолок или еще куда-нибудь.
– Ну что мне с тобой делать, чтоб ты ела? – говорила ей часто бабушка.
И вот однажды она не выдержала и сказала сердито:
– Все! Все! Все! Я тебя кормить не буду! Пусть тебя дедушка кормит! Вот тебе, дедушка, каша! Корми сам свою внучку!
Взял тогда дедушка тарелку и начал ложкой в нее кашу накладывать. Накладывает кашу да приговаривает:
– Когда-то в Африке была большая равнина, на которой жили львы и антилопы, носороги и бегемоты, крокодилы и слоны и разные другие звери. Солнце светило яркое и жаркое и всем было хорошо!
Но однажды раздался грохот, все задрожало, и из земли стали подниматься горы. Сначала не большие, не высокие, – и на тарелку – равнину ложатся первые ложки каши. Это проснулся вулкан.
Потом горы становились больше и выше, так, что они вскоре закрыли солнце. Стало сумрачно и на гору начал падать крупными хлопьями мокрый снег, а иногда падали и крупные глыбы снега, – это на кашу посыпался творог и мелко нарезанные дольки яблок или груш.
Затем стало тихо, и с неба посыпался сухой мелкий снег, – и на тарелке все посыпается немножечко сахаром.
Вдруг откуда-то снизу горы раздалось глухое ворчанье, постепенно переходящее в грохот. Снова задрожала земля и из вершины горы повалил дым, а затем оттуда сверху потекла лава, красными потоками покрывая склоны горы, – и несколько ложек малинового варенья растеклись по тарелке.
И вот, когда, казалось, уже все успокоилось, как вдруг опять из горы стали вылетать какие-то скальные обломки. Они падали на склон и катились вниз. Это упали клубнички, малинки и даже несколько черешен.
Но потом снова все стихло. Дым рассеялся, и засияло яркое солнце. Перед всеми стояла большая гора.
Самая большая гора Африки – КИЛИМАНДЖАРО!!!
Всем стало тепло и весело! Хорошо, когда светит солнце!
– Настя, какую кашу ты будешь есть?
– Ки-ли-манджа-а-а-аро!!! – воскликнула Настя и с увлечением стала уплетать кашу за обе щеки.
