ШУТ
Часть первая
Всю ночь был сильный ветер, такой, что даже дрожали стекла. Осень как-то неожиданно нарушила покой теплых дней и, воцарившись, стала диктовать свои правила.
Денис не спал всю ночь. Все его мысли были о матери. Пятидесятивосьмилетняя женщина была тяжело больна, и, хотя врачи скрывали это, всем и так было ясно, что ее дни сочтены. Денис мучился больше всех, так как безумно любил свою мать. У нее сложилась нелегкая жизнь: она поменяла несколько мужей и, в конце концов, осталась одна в своей огромной трехкомнатной квартире.
Ночной звонок разбудил всю семью Дениса. Мужчина сразу же подошел к телефону и, не дожидаясь ответа, стал кричать в трубку. В дверях показалась жена Анна и шестилетний сынишка.
– Папа, это бабушка?.. – пролепетал спросонья ребенок. Денис молчал, ибо не знал, что сказать. Звонила подруга матери, которая сообщила, что вызвала "скорую".
– Ей опять плохо, наверное, давление, – проговорил мужчина и, поцеловав жену, прошел на кухню. Минут через тридцать он стоял уже одетый в коридоре.
– Может, мне с тобой? – спросила Анна.
– Ей сделали укол, вроде обошлось, мне надо быть рядом... Пока не пройдет этот фронт.
На улице творилось черт знает что: бушевал ветер, и дождь упорно барабанил в окно. Анна прижала к груди сына и, ничего не сказав мужу, прошла в спальню. За Дениса можно было не волноваться, свекровь жила рядом, буквально через три дома. Они специально купили себе квартиру возле матери, чтобы ухаживать за больным человеком и не ездить из одного конца города в другой.
Денис взял все самое необходимое. Сказав, что вернется к обеду, он вышел из дому. Было 4 часа утра. Улицы безмолвствовали, и лишь сильные порывы ветра наводили ужас в темных переулках. Тени от фонарей бегали, как страшные монстры, а деревья гнулись, пытаясь достать края земли. Денис прибавил шагу.
Через несколько минут он уже стоял на пороге квартиры матери и открывал дверь своим ключом. Навстречу ему вышла Лариса Владимировна, верная подруга матери. Увидев Дениса, она прослезилась.
– Я как чувствовала, не поехала домой, да еще такой ветер поднялся. Осталась ночевать у нее, а в полтретьего она проснулась, вся бледная, я так испугалась, - она обняла мужчину.
– Ничего, все будет хорошо, – проговорил Денис и прошел в спальню.
Мать лежала с закрытыми глазами. Казалось, ее навсегда покинули силы. Денис бросился к ней, но, почувствовав ровное дыхание женщины, немного успокоился.
– Ей дали снотворное, сделали укол, – прошептала Лариса Владимировна и, взяв мужчину под руку, вывела из комнаты. Они просидели на кухне до утра. И лишь когда солнечные лучи стали пробиваться из-за туч, Лариса Владимировна засобиралась домой.
– Я вернусь. Только на часок схожу... – оправдывала она свой уход, но Денис возразил:
– Спасибо, отдыхайте, вы и так много сделали. Я в отгуле, побуду с матерью, так что можете не волноваться.
Проводив знакомую, Денис вновь вернулся на кухню, поставил чай и приготовил бутерброды. Часов в десять мать проснулась. Сын радостно вошел в комнату, предлагая ей чашечку чая. Она и не сразу сообразила, что произошло.
– Откуда ты взялся? Денис?! – мать попыталась улыбнуться.
– А я прилетел на ковре-самолете, — он ухмыльнулся и продолжил: - Твоя любимая подруга позвонила и сказала, что тебе плохо.
Мать только вздохнула:
- Все теперь хорошо, не стоит беспокоиться. А где Лариса?
- Я ее отправил домой, пусть отдыхает, она и так намаялась за ночь.
Мать отпила немного чаю.
- Да, она хороший человек. Вот уже почти тридцать лет мы вместе. Я с ней познакомилась, когда тебе был всего только годик. Она тебя так любит.
Мать попыталась встать с кровати, но заботливый сын тут же возразил.
- Тебе нельзя вставать, скажи, что нужно, я принесу, - Денис улыбнулся и открыл форточку.
- Лекарства там, в шкафу...
Сын без промедления прошел в зал и, открыв шкаф, начал искать коробку с лекарствами. Чего здесь только не было?! Какие-то старые вещи, записные книжки, но только не лекарства.
- А куда ты их положила? - крикнул Денис. - А, вот, ну ты их и запрятала.
Денис нашел ту коробочку в старых тряпках. Зачем их мать так далеко убрала, ведь последнее время она не могла жить без таблеток. Он уже хотел закрыть шкаф, как вновь увидел эту яркую клоунскую маску. Маску, которая прошла через все его детство, маску, которую так часто видел в шкафу и о которой не знал ровным счетом ничего. «Почему столько времени мать хранит эту вещь?» Денис натянул маску на лицо. В зеркале отразился высокорослый клоун с улыбкой до ушей. Прямо в ней он и вошел в спальню к матери.
- Мама, ты столько раз обещала рассказать мне про эту маску. - Денис присел рядом на стул. - Извини, но я опять нашел ее.
Мать нежным взглядом посмотрела на клоунскую маску, пытаясь хоть немного улыбнуться. Но улыбка не получилась. Она взяла маску и поднесла к груди.
- Мама, прошу, расскажи, откуда она у нас? Почему ты хранишь ее? И не надо опять отнекиваться. Я не верю, что ты ее купила мне, когда я был маленьким, ни одну другую игрушку ты так нежно не хранишь.
Денис прошел на кухню и, взяв стакан с водой, вновь вернулся к больной женщине. На ее глазах блеснули слезы, она положила маску на кровать и присела.
- Ты плачешь? Мама, я не хотел тебя обидеть. Скажи, мой отец был клоуном? Ты это от меня скрываешь? Что произошло с ним? Мама, мне уже тридцать лет, а я так и не знаю, кем был мой отец.
Денис закурил. Он не раз задавал матери этот вопрос. Мать лгала, как умела. Твердила свое, что забеременела от одного парня, когда еще жила в другом городе. А он, как узнал об этом, бросил ее, уехав неизвестно куда. И больше она о нем ничего не знала. Потом были дядя Саша, дядя Витя, но от них она не имела детей. Единственной радостью в ее жизни был он, Денис.
- Нет, он не был клоуном, - неожиданно произнесла мать. Она приняла лекарство и прилегла на кровать. Затушив сигарету, Денис подошел к ней.
- Ты что-то скрываешь, мама...
Женщина прикусила губу и заплакала. Денис был сам не рад, что завел разговор. Он приник к ее груди и стал просить прощения.
- Ну, извини, извини, дорогая. Но обещай, что когда-нибудь ты мне все расскажешь.
Седоволосая женщина вытерла слезы, отпила немного чая и проговорила:
- Ты прав, сынок. Ты должен знать все, ты имеешь на это право. Но только обещай, что не будешь осуждать меня. Не будешь винить меня за то, что произошло тридцать лет назад. Именно с тех пор я храню эту маску. Я обманывала тебя все это время. Эта маска твоего отца. Единственное, что осталось от него. Бог меня наказал болезнью за ложь.
- Ну что ты, мама, - перебил ее сын, - ты святая женщина.
Она улыбнулась. Вновь упали слезы. Она прикоснулась рукой к сыну и продолжила:
- Мы так любили друг друга. Ради него я пошла на все. Мы так были счастливы. Но это счастье оказалось недолгим. Каких-то полгода, да и того меньше. Но у нас была самая настоящая любовь, странная, но беззаветная. Так любить могли только мы, только мы с ним...
Часть вторая
* * * * *
Развалины старинного монастыря давно снискали в городе дурную славу. И не только потому, что в них нашли себе приют бомжи и нищие, скорее всего, от чрезмерно жестоких слухов, что будто там постоянно находят трупы и совершают мистические обряды. Правда, в убийства люди не очень верили. А вот что касается бездомных, то их частенько находили там мертвыми.
Андрей долго смотрел на развалины, не выходя из своего джипа. "А что, может, бросить все к чертовой матери и податься в бомжи?!". Его не сказанную вслух мысль быстро опроверг друг, который сидел на заднем сиденьи и потягивал сигарету.
- Даже и не думай! Бомж - это не для тебя!
Андрей, тридцатилетний бизнесмен, улыбнулся, повернувшись к нему.
- Ну что, пойдем, раз приехали! - сказал ему друг и выбросил сигарету.
Андрей пожал плечами:
- Может, не стоит. Здесь так ужасно.
- Андрон, я что-то тебя не пойму. Это была твоя идея.
Грузный мужчина с огромным животом рассмеялся, как младенец.
- Костян, да ну его. Я же просто пошутил. Меня свои же и засмеют. Ты че, в своем уме?
- Я что-то не пойму, тебе денег жалко? Так он и не просит. А так и твоей жене будет весело.
От этих слов Андрей неловко съежился и содрогнулся. Он первым вылез из машины и, расправив свои большие плечи, вдохнул свежий воздух. Потом с силой хлопнул дверью и обошел свою иномарку.
"Костя прав!" - размышлял он. - "Ни сегодня, так завтра она от меня сбежит. Но не могу я сидеть целыми днями возле нее".
К нему подошел Костя, его друг детства, с кем он не раз бывал во многих передрягах. Андрей ухмыльнулся... Работа пошла вверх, а личная жизнь ни черта не складывалась. И вроде все есть: коттедж, машина... А красавица-жена тяготится этой жизнью. Не хочет быть женой удачливого предпринимателя. Она видит себя в кругу друзей, веселой и любящей, а не постоянно ожидающей своего мужа с работы.
- Так паршиво на душе, - Андрей закурил. - А что я ей скажу?
- Эх, Андрон вот, сколько тебя знаю, так вечно проблемы. Она же баба, она внимания хочет. А что скажешь?! Ну, придумай, ты же на это мастак! Да и, по-моему, это она все придумала.
- Но она это сказала шутя, это дураку понятно, - Андрей усмехнулся.
- Сегодня шутя, а завтра?! - Костя подмигнул своему большому другу. - Ну, не понравится, выгоните к чертовой матери. Он же денег не просит, в суд не подаст. Что есть он, что его нет. Кто будет искать? А так он чертовски смешон. Говорят, его родичи были, ну этими, шутами, да нет, черт, ну как их? Во, клоунами.
- А потом? - Андрей потянулся и сделал шаг.
- Что? - не понял Костя.
- Ну, где они сейчас, его родители?
- А! Не знаю, - проговорил Костя и последовал за ним.
Они вошли в небольшую комнату, где было темно и сыро. На полу валялись банки, объедки еды и много-много газет. Повсюду были разбросаны вещи, а посредине комнаты стоял большой стол, по которому ползали тараканы. Едва они вошли в помещение, как хозяева ночлежки сразу же забеспокоились. Кто-то подставил свое лицо яркому лучу солнца, пробивавшемуся сквозь развалины, кто-то ехидно засмеялся и вновь шмыгнул в угол, где спали по меньшей мере пять человек. В среде обитавших еще царил сон. Вдруг один из нищих стал нечленораздельно кричать, другой соскочил с кровати и подошел к ним в надежде увидеть что-то из ряда вон выходящее.
- Макарыч! - крикнул Костя. - Это я.
Из темноты вывалился небритый мужчина, у которого тряслись руки, а изо рта пахло черт знает чем. Он еле добрался до стола и, схватив стакан, в котором было немного воды, жадно выпил.
- Где? Ты говорил, что похмелишь меня. Голова болит.
Макарыч не обращал внимания на Андрея. Он прикусил губу и слезно улыбнулся.
- Баш на баш! Или забыл договор? - Костя поставил на стол поллитровку. - Ну, где твой циркач?
- А, этот бесноватый, - он повернулся и сиплым голосом крикнул в темноту:
- Циркач, поди сюда!
Потом улыбнулся и почесал затылок. Макарыч хотел схватить водку, но Костя опередил его, вырвав из-под самого носа заветную бутылку. Бомж заскулил, как собака, и приблизился к Косте. Стоять с ним было невозможно, поэтому Андрей сразу же отошел от них, сделав пару шагов назад.
- Я же сказал тебе, баш на баш! Это за мной, никуда она не денется! - проговорил Костя, показывая на бутылку.
- А! - зарычал Макарыч и, чувствуя, что
|