НЕТЕРПИМОСТЬ

священнику, несмотря на то, что по возрасту, он был, наверное, самым молодым после Славки.
     Посидев с полчаса, отец Валентин поднялся, сказал короткое напутственное слово и хозяин отозвал его в сторону, очевидно, чтобы рассчитаться. После чего Славка заметил, как священник что-то незаметно передал из ладони в ладонь Николаю.
     Отца Валентина хозяин вызвался отвезти, а Николай со Славкой пошли к метро Новочеркасская.
     - Идем на концерт? - спросил Николай.
     -Знаешь, пойдем к тебе лучше, кино на видике посмотрим. Ты мне обещал Бен-Гур показать.
     -Тогда, на трамвай.
     Всю дорогу в трамвае Славка молчал.
     - Ну и как тебе батюшка? – спросил, наконец, Николай, когда они вышли.
     - Человек, как человек, - пожал плечами тот, - Не был бы в рясе и не подумаешь, что священник.
     - Он священник всего полгода. До этого дьяконом был. А когда я пришел в храм, мы оба пономарили.
     - Поэтому ты с ним на ты?
     - Только наедине. Сан есть сан. Но нас связывает не только совместная служба. Мы были и остались друзьями.
     Славка бросил на него внимательный взгляд.
     - Да не это, - поморщился Николай, - У него жена и уже двое детей, между прочим...
     - А про тебя он знает?
     - А про меня, до встречи с тобой, почти десяток лет знать было нечего.
     - А сейчас на исповеди говоришь про это?
     - Про то, что я люблю тебя? На исповеди надо говорить то, в чем действительно каешься, иначе это клятвопреступление. Бог рассудит нас, Слава.
     - Но почему тогда в церкви такое отношение к геям? Нас же ненавидят там.
     - Только там? Или мало таких, которые прожигают жизнь на гей-тусовках, ни о чем другом не думают, да еще кичатся этим?
     - Лучше как ты, скрывать?
     - Но и гордиться здесь нечем. В цивилизованном обществе вообще задавать вопросы, сколько ты зарабатываешь, с кем спишь, и веруешь ли в Бога, считается признаком дурного тона.
     - В твоем цивилизованном обществе гей-парады не разгоняют, как в нашем.
     - А что ты собрался выносить на парад? То, что у уважающих себя людей принято делать за закрытыми дверями?
     - А там что выносят?
     - Вот и поинтересуйся. Ты о Харви Милке что-нибудь знаешь? Там - это одна из форм борьбы за гражданские права. Ты можешь привести хоть одну статью в Конституции, дискриминирующую права геев? Это менталитет. И добиваться изменения отношения таким способом, все равно, что заставлять полюбить себя бешеную собаку, дразня ее. То общество и это - несопоставимые вещи. Прежде чем что-то перенимать, надо подумать о том, как это ляжет в сознание людей, у большинства из которых, основа мироощущения - нетерпимость к любому, кто хоть чем-то не похож на общую массу. Которым нравится жить, когда за них все решают. Некоторые и в церковь приходят за этим - найти строгого батюшку и повиснуть на его рясе. К тому же, церковь, если хочешь знать, только формально отделена от государства. На самом деле оно ее использует в своих интересах. Да и внутри там такая грязь, что лучше об этом не думать. Я могу показать тебе храм, где купола имеют зеленоватый оттенок, потому что покрыты не сусальным золотом, на которое были отпущены деньги, а сплавом. Зато настоятель приобрел себе квартиру. И продолжает служить. Могу рассказать такое, что ты не прочитаешь в Московском комсомольце и не услышишь от самых непримиримых воинствующих безбожников. Только не надо тебе этого знать. Даже на батюшку одного, когда ему открылась правда о церкви изнутри, это произвело такое впечатление, что он хотел сам извергнуть себя из сана. А я его отговаривал, убеждал, что он нужен там. Что нужны именно такие, как он. Долго спорили мы с ним тогда... 
      Славка приостановился.           
     - Это был отец Валентин? - пристально глядя в глаза, спросил он.
     Николай тоже замедлил шаги и потупил взгляд.
     - Прости, Господи... Не должен был я тебе этого говорить.
     - Зачем же ты служишь в такой церкви?
     - Затем, что другой не дано. Стало быть, такую заслужили. Я служу для тех, кто через нее спасает душу.
     - Что же через такую церковь можно спасти?
     - Можно. Там для этого все есть. - твердо ответил Николай, - Не через организацию, именуемую РПЦ, и не через младостарческую секту, а через церковь Христа, которую Он основал для нашего спасения. Нужно только научиться отделять ростки от плевел.
      Славка смирился с образом жизни Николая. У него появились ключи от квартиры, и он ехал туда, как к себе домой. Постепенно стали приходить в норму отношения с матерью, и Славке вдруг действительно захотелось познакомить ее с Николаем. В то, что она воспримет их отношения, он, естественно, поверить не мог, но если представить просто как старшего друга, служащего в церкви?
     - Слушай, а что ты тогда сказал матери, когда позвонил мне в самый первый раз, а она взяла трубку? - спросил он как-то у Николая.
     - Не помню уже. Иногда бывает важно не что, а как скажешь... А что ты вдруг вспомнил?
     - Да так. Просто она тогда в лице переменилась.
     - Не пристает к тебе больше?
     - Мы с ней на эти темы вообще не разговариваем. Как чувствую, сейчас начнет, сам говорю, что мне давно уже не в чем каяться. Да и правда, если не считать наших с тобой отношений, в этом смысле, больше не в чем.
     - К нашим отношениям в разных конфессиях тоже отношение разное. Есть такие, что благословляют. Не блуд, конечно, а совместную жизнь. Да и в России существовал когда-то подобный чин. Он назывался братотворением. Чем-то напоминал венчание, только без молитв на рождение детей. Хотя, справедливости ради, стоит заметить, что и намеков на интимную связь в нем тоже не было. Сейчас про него запрещено даже вспоминать.
     - Почему?
     - Возможно, чтобы это не выглядело своеобразным венчанием однополых пар. Да и внутри РПЦ, если хочешь знать все до конца, таких немало. Даже среди епископата. Не просто это все, Славеныш. И в любом случае, в конечном счете, Судья у нас один. Тот, что на небесах. Вот об этом и надо помнить.
     - А вдруг мне захочется тоже пойти на исповедь? Ведь я должен буду об этом сказать?
     - А ты совесть свою спроси. Она лучше всего подскажет, что нужно сказать.
     - В смысле?
     - В прямом. Тебе хотелось бы опять поступать так, как у тебя было в юности? Как в клубе? Думать об этом постоянно, дрочить в пустом троллейбусе, раздевать глазами мальчиков? Ведь то, в чем мы каемся на исповеди, мы должны действительно возненавидеть в себе. Исповедуясь, мы просим Господа помочь нам избавиться от этого.
     - Ну, а по большому счету? Если я, может, понимаю, что должен возненавидеть, а не хочу терять?
     - Разберись в своих чувствах, Славеныш.
     - А ты разобрался?
     - Да. И если ты не захочешь близости, не перестану любить тебя, если ты имел в виду это.
     Славка молчал.
     - А ты что, в самом деле, хочешь исповедоваться? - поинтересовался Николай.
     - Не знаю, - пожал плечами Славка, - Если бы я действительно верил, что это поможет...
     - Ну, тогда надо подождать, пока поверишь.
     - Ты в этом так уверен?
     - Так ведь задумался уже.
     - Просто я узнал тебя, отца Валентина. Бабушка у меня была верующей...
     - Постарайся еще все-таки сначала узнать Бога.
 
 
 
     6.
 
     Зима продолжалась. Они полюбили ездить за город кататься на лыжах. И с гор в Кавголово, и просто по лесу. Они то бежали на скорость по накатанной лыжне, то неторопливо брели рядом по снежной равнине, то уходили далеко в незнакомые места, испытывая чувство первооткрывателя.
     Славке нравилось иногда проложить где-нибудь в живописном месте новую лыжню в никуда, а потом, спустя какое-то время, навестить это место и проверить, накатали или нет? И бывало, что кто-то проходил по ней до полянки за километр, где Славка аккуратно вычерчивал лыжами разворотное кольцо.
     - Новый троллейбусный маршрут проложил? - смеялся Николай.
     Особенно было хорошо, когда Славкин выходной выпадал на будний день. В лесу никого не было, и никто не мешал дать волю чувствам, если наступал такой момент. Новый год они тоже собрались провести вместе, но планы рухнули в связи с тем, что Славку поставили в наряд на новогоднюю ночь.
     - Не расстраивайся, - сказал Николай, когда он сообщил ему об этом, - Все, что не делает Господь - к лучшему. Честно говоря, мне было неловко, что ради нашей встречи ты бросаешь маму в новогоднюю ночь одну.
     - Да не была бы она одна, - отмахнулся Славка, - Пойдет к своим подругам по работе. Вон та же Граня всегда ее приглашает.
     - Все равно лучше, если не надо будет лгать, и ты действительно не сможешь по работе. А придти и я к тебе могу.
     - Куда? В троллейбус? Я закрываю движение.
     - Закроем вместе, - улыбнулся Николай, - Я никогда не встречал новый год в троллейбусе.
     И он действительно пришел.
     Отправившись от Сортировки в первом часу ночи, Славка сразу заметил на остановке знакомую фигуру.
     - С новым счастьем, Славеныш, - улыбнулся Николай, заходя в натопленную кабину и целуя его в губы.
     - Привет. С новым счастьем! - ответил Славка, отвечая на поцелуй.
     Бояться было некого - пустой салон и на остановке ни души. Славка что есть силы втопил ногой ходовую педаль, и на повороте троллейбус сильно занесло.
     - Не лихачь, озорник, - предостерег его Николай, - Верю, что ты экстра класс.
     - Я тебя сейчас так прокачу...- воскликнул Славка.
     -...Что милиция остановит, - завершил Николай.
     Но вошедшего в азарт Славку уже было трудно остановить. До последнего момента ему не верилось, что его Колян вот так будет стоять рядом с ним в кабине.
     При повороте на Софийскую слетели штанги.
     - Говорил же - не лихачь, - Николай встряхнул его за шею, - Пацан пацаном, как тебе доверяют людей возить?
     - Да ладно, провода не провал, - ответил Славка, подбегая к троллейбусу сзади и хватаясь за веревки, - штангоуловители помогают...
     Он поставил штанги и снова сел за руль.
     Скоро попались первые пассажиры. Это были парень с девушкой. Они, очевидно, побывали уже в гостях - у девушки в руках был букет гвоздик, а теперь опять куда-то спешили. Заметив мчащийся по пустой улице троллейбус, они припустили бегом до ближайшей остановки, но Славка тормознул, едва догнал их, и гостеприимно распахнул дверь:
     - Садитесь!
     - Спасибо! С новым годом! - радостно воскликнули они вдвоем вразнобой.
     - И вас с новым годом! - ответил Славка.
     Троллейбус помчался дальше.
     - Вам далеко? - крикнул им из кабины Славка.
     - На углу у Бухарестской, - ответил парень.
     - Экспресс? - улыбнулась девушка.
     - Новогодняя стрела, - ответил Николай.
     На светофоре у Белы Куна неожиданно на улицу высыпала из-за домов группа подвыпивших совсем молодых ребят. Они кричали что-то и размахивали российским флагом. Увидев одиноко стоящий троллейбус, кинулись к нему наперегонки.
     - Не нравится мне это, - нахмурился Славка, нетерпеливо поглядывая на светофор, - От этих можно ждать чего угодно.
     - Вроде не агрессивно настроены, - успокоил Николай, наблюдая за ребятами, - Просто адреналина в крови не хватает.
     - Все равно не буду открывать.
     Но парни и не стремились внутрь троллейбуса - они облепили его сзади,