НЕТЕРПИМОСТЬ

распят Иисус, - ответил за нее сопровождающий группу отец Федор, - Такой крест называется Андреевский.
     В магазине на площади возле собора Славка купил писаную икону апостола, а потом сам, один, вошел в храм, и перекрестившись, приложил ее к кресту, произнеся одними губами первую в своей жизни молитву:
     - Господи, помоги Андрею.
     И, припав губами к святыне, добавил мысленно:
     «...И прости меня, грешного».
     Завершающим в поездке было посещение Корфу и литургия у мощей Спиридона Тримифунского.  Накануне Славка попросил Николая рассказать о нем. Главным открытием для него стало именно то, что все святые были живыми  людьми.
     - Он был простым пастухом, - ответил тот, - известным благочестивой жизнью. Помогал бездомным, странникам, был по настоящему добрым человеком, за что пользовался уважением. Многих привел ко Христу, многих исцелил от болезней...
     - Так значит, это возможно?
     - А кто утверждает, что невозможно? Только не вера исходит от чуда, а чудо от веры.
     - Слушай, а завтра, что, за литургией будут причащать?
     - Ну, ты же слышал, отец Федор объявил, что в семь утра он исповедует всех желающих причаститься.
     Славка задумался, и как бы преодолев что-то внутри себя, спросил:
     - А мне можно?
     Николай серьезно посмотрел на него:
     - Действительно, хочешь?
     - Нет, прикалываюсь, - резко ответил Славка.
     - Не сердись, Славеныш, - Николай обнял его за плечи, - Бог тебя благословит. Но надо подготовиться. Сосредоточься и подумай, о чем будешь говорить на исповеди…
     - Я знаю, о чем говорить, - перебил Славка, - Только побудь со мной. Пойдем куда-нибудь. Иди рядом и молчи, ладно? Если что, я сам спрошу...
     Они вышли из отеля, и пошли на берег моря. Садилось солнце, шумели волны, а они молча шли, погруженные каждый в свои мысли.
     - Ты тоже причастишься со мной? - спросил, наконец, Славка, внимательно взглянув на Николая.
     - Причащусь, - пообещал Николай, - Все припомнил, многогрешник?
     Славка улыбнулся и уткнулся лицом ему в плечо. Тот заметил, что глаза его слегка влажны.
     - Все будет хорошо, малыш, - тихо сказал Николай, целуя его щеку, - Я уверен.
     Солнце уже село, и на остров опустились сумерки.
     - А где мы находимся, кстати? Ты дорогу запомнил? - спросил Николай, осматриваясь по сторонам.
     - По берегу все время шли, - растерянно ответил Славка.
     - Да, по берегу. А где мы на него вышли?
     Они недоуменно посмотрели друг на друга.
     - От храма дорогу знаю, - нерешительно сказал Славка.
     - Ладно, пошли.
     Николай повлек его по направлению к городу:
     - А английский ты хотя бы немного знаешь?
      Славка пожал плечами.
     - Вот и я тоже, - усмехнулся Николай.
     Они дошли до улицы, и Николай обратился к проходящему мужчине:
     - Айм сорри, аск ми, плиз, уот... уи хав... гоинг... ту... Спиридоне... Храме...
     Мужчина вежливо улыбался, но развел руками, что-то отвечая на своем языке.
     - Экскьюз ми, - проговорил Николай и отошел.
     - Вот нерадение чем оборачивается, - сказал он Славке, - Пеньком дремучим себя ощущаешь, стоит рот открыть.
     - Не ты один такой, - успокоил Славка.
     - Это в России. А здесь английский знают все. Как и в любой цивилизованной стране. И стыдно быть таким... Спросим у девушки.
    Навстречу шла молодая гречанка.
    - Айм сорри, - обратился к ней Николай.
     Девушка остановилась и с приветливой улыбкой посмотрела на него. Николай начал опять нести несуразицу, больше полагаясь на мимику и жесты.
     - Гот. Гот, - пришел на помощь Славка, изображая руками в воздухе купол и кланяясь, сложив лодочкой на груди руки.
     Кажется, девушка, наконец, поняла и произнесла вопросительно:
     - Спиридоне?
     - Да...Ес... Я-я... Си, - закивали Николай и Славка.
     Девушка, улыбаясь, начала оживленно жестикулировать, объясняя дорогу, но взглянув на их лица, прервалась, и поманив ладошкой за собой, быстро пошла по улице.
     - Она проводить нас решила? - тихо спросил Славка.
     Николай пожал плечами.
     Шли они недолго, и девушка, неожиданно остановившись у припаркованной машины, щелкнула замком, открывая дверцу.
     - Сит даун, плиз, - улыбаясь, сказала она.
     Славка с Николаем недоуменно переглянулись.
     - Сит даун, сит даун, - повторила девушка, усаживаясь за руль.
     Они сели на заднее сидение и машина тронулась. Всю дорогу девушка что-то говорила, указывая рукой по сторонам и не переставая улыбаться. Совсем скоро показались знакомые купола.
     - Саньк ю вери мач, - с чувством сказал Николай, вылезая из машины.
     Он хотел сказать ей еще много-много хорошего, но будучи лишен такой возможности, просто смотрел благодарным взглядом. Девушка тоже улыбалась, и по интонациям произносимых слов было понятно, что желает им всего самого доброго.
     «Спаси, сохрани и помилуй, Господи, рабу твою, ты веси имя...» - помолился про себя Николай.
     Утром была литургия. Николай исповедовался одним из первых и теперь наблюдал, как у аналоя стоит Славка. Вечером он посоветовал ему сказать отцу Федору, что он первый раз на исповеди, чтобы тот помог, но Славка опять оборвал его, сказав, что все знает. И сейчас, видя, как он говорит что-то, глядя на крест со спокойным лицом, разве что с порозовевшими щеками, вдруг ощутил, что Славка осознанно пришел к этому.
     Он увидел, как отец Федор что-то спросил у Славки, слегка по-доброму улыбнувшись, и повинно склоненную голову накрыла епитрахиль.
     Причастились он вместе, и отойдя, поздравили друг друга, трижды по-монашески соприкоснувшись щеками. После службы предстояла дорога в Афины, откуда завтра утром группа улетала в Россию, а Николаю со Славкой предстояло еще четыре дня отдыха на острове.
 
 
    8.
 
     Вышли из отеля они вместе со всеми, и попрощавшись у автобуса, отправились на метро в Пирей, где купили билеты, умея произнести лишь название острова, и сели на паром.
     Был субботний день, народа было много. Как они поняли, многие жители Афин проводят выходные, переплывая на острова, чтобы отдохнуть на море. Их остановка была вторая, и сойдя, они уже без труда нашли свой отель, поскольку экскурсовод обстоятельно объяснила дорогу. Она даже оставила номер своего мобильного телефона на случай затруднения, после того, как Николай рассказал о постигших их трудностях на Корфу.
     - Звоните, даже если не сможете ужин заказать, всегда помогу, - заверила она.
     В их распоряжении оказался номер с широкой кроватью и всем необходимым оборудованием, чтобы готовить.
     - Давай устроим праздничный ужин, - сказал Славка, осмотрев хозяйство.
     Магазин находился напротив.
     - Может, сначала искупаемся, наконец, а оттуда - в магазин?- предложил Николай.
     Через четверть часа они уже шагали, переодевшись в шорты и футболки, к пляжу, до которого было буквально триста метров. Они расположились прямо на песке под невысокой пальмой напротив своего отеля.
     - Хеллоу! - поприветствовала их пожилая пара, отдыхающая неподалеку. Мужчине и женщине было уже далеко за шестьдесят, но выглядели они превосходно, а улыбки были открытыми и приветливыми.
     - Хеллоу! - вразнобой ответили, тоже улыбнувшись, Николай со Славкой и устремились в морские волны.
     Едва погрузились в ласковую теплую воду, как забыли обо всем. Они плавали вдоль берега и заплывали в море, веселились на мелководье и просто лежали на воде, раскинув руки и смотря в голубое прозрачное небо с плывущими по нему облаками. Опомнились лишь, когда солнце начало клониться к закату.
     - Славеныш, ты в норме? - спросил Николай, заметив, что тело друга приобрело красный оттенок.
     - Щиплет маленько, - поморщился тот, - Плечи особенно.
     - Маленько? Мы обгорели с тобой!
     Николай ощущал то же самое по всему телу.
     - Собираемся, - решительно сказал он.
     По пути все-таки зашли в магазин, не отказавшись от затеи с ужином. Только лишь войдя в номер и встав под душ, они ощутили последствия проведенного на жарком солнце дня. Дело было плохо. Николай оделся, и дойдя до аптеки, больше жестами, чем словами попросил жаропонижающее. Но продавец сам понял, в чем дело, предложив ему требуемое лекарство.
     Вернувшись, Николай увидел, что Славка, тем не менее, колдует над плитой, и ужин все-таки состоялся со стонами и смехом одновременно. Они выходили на балкон, наблюдая, как берег моря погружается в сумерки, и наконец, оба заснули, даже не убрав следы пиршества.
     Спалось им плохо. Славка несколько раз просыпался и шел в душ, откуда возвращался, стуча зубами, закутывался одеялом, которое тут же сбрасывал, поскольку его прикосновение к обожженной коже было нестерпимым. Не лучше было и Николаю. Заснули по настоящему только под утро, когда стихли звуки веселья, доносившиеся с улицы из располагавшихся внизу таверен.
     Разбудило их шарканье метлы по асфальту. Славка поднялся, и закурив, вышел на балкон.
     - Не врубился, - сказал он, возвращаясь, - Нас что, дворничиха вчера оформляла?
     Николай тоже выглянул на улицу и увидел хозяйку отеля, подметавшую у входа.
     - Это не дворничиха. Это хозяйка, которая, очевидно, не хочет платить дворнику и делает это сама, - пояснил он.
     - Не фига себе, - улыбнулся Славка, - Я представил своего директора на ее месте...
     - Тут другие понятия, Слав. Поэтому многие наши и не могут прижиться здесь.
     Славка сладко потянулся и тут же поморщился.
     - Больно? - участливо спросил Николай.
     - Кожу, как панцирем, стянуло.
     - Да. Сегодня мы с тобой день потеряли, - сказал Николай, - Придется валяться в номере. Иначе и последние два пропадут.
     Они убрали остатки вчерашнего ужина и ополоснулись в душе.
     - Кто идет в магазин? - спросил Славка, раскинувшись голышом на кровати.
     - Дядя Коля, наверное, - ответил Николай, натягивая джинсы, - Чего тебе принести?
     - Чего хочешь, - улыбнулся Славка, - Я всеядный...
     Николай сходил за продуктами, они приготовили обед, поели, запив холодным сухим винцом, и опять впали в полудрему, завершившуюся сладким сном. К вечеру им полегчало, и Славка предложил пойти куда-нибудь, где весело.
     - В гей клуб? - улыбнулся Николай, - Не уверен, что найдем.
     - При чем здесь это? - поморщился Славка, - Откуда там всю ночь музыка играла?
     Они оделись и спустились в таверну. Здесь действительно было весело. Звучала музыка, было много молодежи, но русскоговорящие, судя по всему, они были одни. Заказав ужин, а сделать это оказалось легко, поскольку каждое блюдо в меню было иллюстрировано картинкой, они наблюдали за происходящим вокруг. Говорили между собой во весь голос, как впрочем, и за соседними столиками, и почему-то не было никакой неловкости, что кто-то услышит. Каждый был увлечен своей беседой и если пересекался глазами с кем-то другим, то лишь с вежливой улыбкой.
     - А ты замечаешь, как себя держат люди? - спросил Николай.
     - Как?
     - Ну, говорят громко, но не крикливо. Жесты свободные, но не размашистые. Раскованы, но не развязны, как у нас.
     - Да. Люди здесь другие, это я сразу заметил, - согласился Славка.
     - Вот и поучиться бы хоть немножко, а не отсталостью своей