Странное дело детектива Кайсара

бессудно убивали. Федеральную власть проблемы социального расслоения интересовали мало. Колониальный Разделительный Акт возлагал заботу о поддержании общественного благополучия на колониальные администрации. Отработанная веками технология. Метрополия щедро делилась ответственностью, но не деньгами. Старая как мир история.

Относились к таким людям по-разному, а называли везде одинаково. От Земли, планеты-столицы Федерации Звёздных Систем, до самого последнего обитаемого астероида, затерянного в глубинах Пограничных Областей, везде и всегда бездомных, бродяг, попрошаек называли королями помоек. И человека, запечатлённого на трёхмерном снимке, без лишних сомнений можно было причислить к этой категории обиженных судьбой граждан Федерации. Седые немытые волосы, свисающие сосульками на лоб, впалые щеки, тусклые, будто стеклянные глаза, бугристая коричневого цвета кожа, изборождённая глубокими, смахивающими на порезы морщинами, пепельно-серые губы. Человека с таким лицом нужно искать в грязных подворотнях, вонючих ночлежках, либо под мостами, куда на ночь собираются те, кому некуда податься, а совсем не в шикарных апартаментах или эксклюзивных пентхаузах.
     
Кайсар напряг память, пробуя мысленно восстановить облик соседа по столику и с нескрываемым удивлением обнаружил, что не может воссоздать непротиворечивый образ старика. Странным образом он чётко помнил отдельные детали: одежду, манеру держать столовые приборы, зажатый в руке стакан, внимательный взгляд, цвет глаз (при этом воспоминания о цвете глаз подозрительно менялись: в одно мгновение Кайсар был твердо уверен, что глаза были карие, однако в следующую минуту он утверждался в мысли, что они были серые). Лицо старика вообще представлялось ему размытым белесым пятном, клубящимся (отчего бы?) бледным облачком, из мутной глубины которого совершенно бессистемно всплывали и пропадали нос с горбинкой, заострённое кверху ухо, шевелящиеся губы, требовательно взирающий глаз, отдельно волосатая ноздря, и как Кайсар не старался упорядочить проносящиеся в мозгу своенравные образы, у него ровным счётом ничего не получалось. Он мог поручиться, что внешний вид старика отличался от того, каким его запечатлел неизвестный фотограф, но полной убеждённости в виденном у Кайсара уже не было.

- Странно как, - сказал Кайсар, озадаченно почёсывая карандашом бровь. - Странно... На память я до сих пор не жаловался.

По всему выходило, что неделя предстоит богатой на события...


Удел помойных королей
     
Вокруг любого уважающего себя колониального мегаполиса обязательно располагаются тихие пригороды, в которых проводят свободные часы, выходные дни и ежегодные оплачиваемые трудовые отпуска "белые", "серебряные", "золотые", "платиновые", "титановые" и ещё черт знает какие "воротнички": представители промышленной, банковской, деловой, культурной, и космической элиты, густо усыпающей в рабочие дни утренние, обеденные и вечерние улицы Сити, административные плацы промышленных конгломераций мега и мультикорпораций, университетские аудитории и помещения космодромных служб. Пригороды тянутся на многие километры - одинаковые уютные домики, ровно подстриженные лужайки, невысокие многоцветные заборчики, посадочные площадки на прямоугольных приземистых гаражах, эксклюзивные модели гравилётов и гравипланов. Каждая такая воздушная посудина гордо несёт на своём борту изящную никелированную подпись наиизвестнейшего промышленного дизайнера  и попробуйте поставить в гараж точно такую же машину, лишённую факсимильной копии подписи гения. Завтра же от вас отвернутся ваши лучшие друзья, ваши отзывчивые соседи, ваши близкие родственники, ваша жена, ваши дети, ваша ослепительная любовница-супермодель с текучими платиново сверкающими волосами и бесконечно длинными ногами, такими, что вам кажется, будто вы находитесь в сосновом бору, среди попирающих небо корабельных сосен. Ваши  коллеги на работе не подадут вам руки и не пригласят в бар на чашечку настоящего бразильского/кенийского/индийского/гватемальского/ ямайского/гвинейского кофе прямиком из Метрополии. Не какого-то там колониального напитка, приготовленного из зёрен, выращенных на Усладе IV или Грегории Секонд, нет, настоящего земного кофе, собранного и расфасованного в пятидесятикилограммовые влагонепроницаемые мешки на горных склонах Колумбии, Чили, Эквадора, в африканских предгорьях и полуравнинах Индокитая, загруженного в трюмы трансгалактических паромов и отправленного контрагентам всесильной, всемогущей, непотопляемой и динамично развивающейся Ост-Индской Колониальной Компанией Заморских Территорий и Колоний Галактики Млечный Путь. Ваши начальники больше не вызовут вас на приватные совещания и вы не окажетесь в числе счастливчиков, для которых открыты двери в аристократические клубы джентльменов и вас не пригласят, интригующе шепча на ушко, на интимные вечеринки, туда где разврат считается обычным развлечением, а оргии принимают такой размах, что римский император Калигула на их фоне кажется жалким шалунишкой. И вам останется только сглатывать слюни и вспоминать, как на прошлом таком междусобойчике вы славно развлеклись, ублажая жену начальника регионального департамента, вашего прямого руководителя, небожителя, равного Зевсу, Юпитеру, Митре, Солнценосному Ра, на супругу которого, подобную божественной Гере, вы преданно смотрели сверху вниз, чуть ли язык не высунув от подобострастного умиления, придавленные той ослепительной аурой власти, что излучает гордо плывущая по корпоративным коридорам супруга "самого". Но так было вчера, а сегодня ты знаешь, что эта недоступная для тебя особа (вчера) на самом деле обычная блудливая извращённая сучка, чьи сексуальные фантазии могли бы без всяких проволочек пополнить арсенал палача. Спросите, а как это отразиться на вашей карьере? Карьера ваша после этого резко пойдёт в гору. Да как же иначе, если твой вчерашний небожитель так же развлекался в отдельной комнате с твоей женой. И все у тебя после этой вечеринки будет хорошо, кроме одного. Нет-нет, да и мелькнёт при взгляде на супругу, заботливо кормящую двухлетнюю дочурку, неприятно-крамольная мыслишка: "как у них было там с боссом?", мелькнёт мимолётно и исчезнет, канет в топь подсознания, благо через управляющего отделом, вышестоящий босс выкажет тебе очередное своё милостивое расположение, подкреплённое маняще поблескивающей кредитной карточкой с нехилой добавкой к твоему банковскому счету.

Однако кроме этих, внешне приятных и благопристойных пригородов существовали и другие. В них шла безжалостная борьба за выживание и принцип "сдохни сегодня ты, а завтра я" был для здешних жителей основополагающим. В прошлом их называли "трущобами", теперь, на полицейском жаргоне они именовались "отстойниками", "калосборниками" и "вонючими топями". Для полицейских служба здесь шла год за три, применение оружия разрешалось без ограничения, права подозреваемых зачастую зачитывались над трупами,

...была у полицейских такая забава, соревнование и привычное развлечение как стрельба людям в спину,

да и полиции в обычном понимании этого слова не было. "Отстойники" по Исключительному Превентивному Закону Сурова-Дитриха-Кана относились к местностям скрытых боевых действий,

...читай: перманентная партизанская война,

и вся полнота исполнительной власти на этих территориях передавалась особым полицейским формированиям без изъятий и ограничений. Во всех "отстойниках" были учреждены чрезвычайные полицейские комендатуры , исполнявшие функции и обязанности муниципалитетов, на территории которых находились соответствующие "вонючие топи", в распоряжении комендатур, помимо линейных подразделений полиции, имелись специальные мобильные отряды, вооружённые самым современным оружием,

...зачастую в армию оно поступало много позже,

передовым транспортом и самыми новейшими средствами связи. Кандидаты в эти специализированные команды отбирались и обучались по программам отбора и обучения бойцов имперских "элитных королевских убийц". Для чего из Империи ГИСЛИ были выписаны лучшие инструкторы, доки в творческом использовании "специальных методов ведения боевых действий" и специалисты по тактике и стратегии войн в условиях густонаселённых мегаполисов. Униформу в мобильных отрядах предпочитали "цвета полуночи", а кокардой и отличительным знаком признавали "мёртвую голову" перечёркнутую наискось беспощадной молнией. Бойцы мобильных отрядов любили фотографироваться,

...обожали групповые снимки в полном вооружении на фоне своих бронированных патрульных машин, повешенных трупов и костров, сложенных из конфискованных книг, "боевых спайсов" и  обычных наркотиков,

и поражать многострадальных обитателей "отстойников" выстрелами в спину "при попытке к бегству", либо "при сопротивлении представителю власти, осуществляющему административное задержание лица, подозреваемого в совершении противоправного акта, выразившегося в…".

Они были судьями и присяжными, обвинителями и адвокатами, палачами и могильщиками, они были всесильны, но не всемогущи, потому что... Потому что в "отстойниках" существовала сила, способная на равных бороться с всесильной полицией. Она не имела единого центра и единого командующего, у нее не было общего интереса и общих целей. В официальных бумагах она именовалась "организованным преступным сообществом", среди своих была известна как "братство". Группы и группировки, банды и преступники-одиночки, входящие в ОПС, обычно готовые ради собственной выгоды на любую подлость и обман, однозначно сходились в ненависти к полиции и вели с ней не прерывающуюся ни на секунду войну. В этой войне не было линий фронта и не было тыла, здесь напрочь отсутствовал какой-либо нейтралитет. Никто не мог уклониться от борьбы, каждый принимал чью-либо сторону, и если находился тот, кто заявлял, что он-де ни при чем и "это всё ваши чёртовы проблемы", долго такой чудак не жил. И не важно, кто был  его убийцей, исполнители ли братства, или полицейские, главное, всем сомневающимся и колеблющимся преподавался жестокий наглядный урок: "непричастных нет".

Натурам впечатлительным могло показаться, что в "отстойниках" постоянно гремят взрывы, трещат автоматные очереди, на улицах лежат неубранные трупы и кровь течёт по мостовым бурными потоками. Отнюдь. Конечно, перестрелки случались часто: то парни из конкурирующих банд чего-нибудь не поделят, то полицейские устроят рейд, а то и грабители залётные приведут на хвосте погоню в надежде скрыться в хитросплетении захламлённых улиц от вцепившихся намертво агентов летучих бригад криминальной полиции. И трупы бывает лежат на мостовых, но это, в большинстве случаев, жертвы полиции и убийцы их не таятся, несуетливо подходят, пинают, удостоверясь, не жив ли ещё человечек,

разговаривают по рации, прижимая наушник пальцем к уху,

автоматы подняты стволами в небо,