Сикритта Оттовна

Американская финка по происхождению, Сикритта Оттовна когда-то давным-давно с мужем приехала из далекой Америки помогать нашей стране строить социализм. Судьба её мужа мне неизвестна. Скорее всего, его жизнь оборвалась в сталинских лагерях, как и у тысяч таких же бедолаг. Сикритту Оттовну эта участь миновала. Теперь она жила на одной с нами лестничной площадке, в квартире напротив.

  Как только с наступлением весны на дворовых скамейках таял снег, Сикритта Оттовна неизменно по утрам выходила во двор и, греясь на весеннем солнце, курила папиросы «Беломорканал». Рядом с ней на скамейке всегда стояла пустая консервная банка из-под сгущенного молока, в которую она аккуратно стряхивала пепел. Настоящее её имя было Сигрит, с ударением на первом слоге, но произносить его, наверное, было неудобно для окружающих. В школе, где до пенсии она преподавала английский и французский языки, ее звали Сикритта Оттовна. Так Сигрит просила себя называть.

  Несмотря на преклонный возраст, Сикритта Оттовна сохранила прямую, благородную осанку.

  Разговоры с бабушками, обсуждающими выходящих из подъезда людей, она не поддерживала. На их вопросы отвечала вежливо, но односложно, и скоро бабушки перестали обращать на нее внимание. Сидит с краю, ну и пусть себе сидит. Когда во дворе появилась вторая лавочка, бабушки пересели туда, и Сикритта Оттовна обычно сидела в одиночестве. Возможно, бабушек раздражал табачный дым. Да и перемывать косточки жителей дома, сидя рядом с этой интеллигентной, молчаливой, сдержанной женщиной им, наверное, было неловко.

  С наступлением лета и школьных каникул почти все мои друзья разъехались, кто-то в деревню к бабушкам, дедушкам, а кто-то и по пионерским лагерям. Слоняясь по двору, я подобрал деревянный брусок и, пристроившись на скамейке рядом с Сикриттой Оттовной, стал строгать из этой деревяшки кораблик. Она сразу же строгим учительским голосом сделала мне замечание:

  – Эйно, что же ты делаешь? Разве можно во дворе так мусорить? Ты ведь дома так не поступаешь?

  Я чуть было не огрызнулся, но сразу же, подавил в себе это желание. Сикритта Оттовна жила на одной с нами лестничной площадке, дружила с моей мамой, заходила к нам в гости на чаек, да и мама тоже часто забегала к ней пообщаться.

  – Извините Сикритта Оттовна. Я все за собой уберу.

  Оставив на скамейке недоделанный кораблик, я сбегал домой и принес веник с совком и корзинку для мусора. Подмел все вокруг скамейки и продолжил строгать кораблик, стараясь попадать стружками в мусорницу.

  - Молодец! – похвалила меня старушка. – Мой сын был тоже таким же послушным. Но сейчас он уже взрослый.

  - А где он сейчас? Наверное, в другом городе? Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь к Вам приезжал. Вы все время одна.

  - Я не знаю. Не знаю даже, как он сейчас выглядит. В последний раз, когда я его видела, он был всего на несколько лет старше тебя. Однажды он не возвратился из школы. Милиция его разыскивала, но так и не нашла. Теперь он считается пропавшим без вести.

  Помолчав, тихо сказала:

  -  Он должен ко мне приехать, но когда - не знаю.

  -  Наверное, уже не приедет, - несмело сказал я.

  - Я понимаю, о чем ты подумал. Но это не так. Он не умер. Я это точно знаю.

  - А откуда Вы это знаете? Он Вам хоть раз написал?

  - Нет. Наверное, не мог.

  - Как не мог? Ведь он умеет писать?

  - Умеет, Но я думаю, что ему не разрешают. Возможно, это может ему повредить. Но я тебе ничего объяснять не буду. Ты еще маленький и меня не поймешь. Не обижайся. Вырастешь, может быть и узнаешь.

  Загасив дымящуюся папиросу в своей банке, она тяжело встала и ушла в подъезд. Больше мы с ней на эту тему не разговаривали.

  Через пару лет мама мне рассказала о ней то, что сама знала: У Сикритты Оттовны сын был отличником, свободно говорил по-английски, знал французский и финский языки, занимался боксом. Был председателем совета дружины школы. Сейчас я не могу точно вспомнить когда, но примерно в тридцатых годах он пропал. Когда он не пришел из школы домой, ребята, бывшие с ним, вспомнили, что к ним подошел какой-то мужчина и передал просьбу его тренера: как можно быстрее идти в секцию бокса. Якобы там решался вопрос о кандидатах на республиканские соревнования.  Больше его никто не видел. Тренер утверждал, что никого в секцию бокса не вызывал. В этот день занятий не было, и никакого отбора на соревнования не проводилось.

  Сикритта Оттовна неоднократно обращалась в милицию, но через полгода после пропажи сына ей сказали, что активные поиски прекращены. Посоветовали напрасно себя не обнадеживать. Возможно, произошел несчастный случай. Например, сын пошел в лес и провалился в болоте, или попал под поезд. И вообще, мало ли по какой причине пропал мальчик.

  В конце концов, Сикритта Оттовна смирилась с мыслью, что сын мог погибнуть.

  Но неожиданно ей, одинокой учительнице, предоставили квартиру в центре города, в доме, который в наше время назвали бы элитным.

  Дом считался «домом Филиала Академии Наук». Но жили в нашем доме не только ученые, но и писатели, композиторы, заслуженные артисты.

  Квартиру Сикритте Оттовне предоставили вне очереди, несмотря на то, что ее коллеги учителя стояли в очереди на квартиру значительно дольше нее и жилищные условия у них были несравненно хуже.

  С тех пор как она поселилась в нашем доме, ей из Комитета Государственной Безопасности стали к каждому празднику присылать поздравления и доставлять курьером праздничные пакеты. Сикритта Оттовна неоднократно пыталась выяснить, за что же ей такая честь, но неизменно получала ответ:

  - Какой уж там муж в моем возрасте. А можете ли вы что-нибудь сказать о судьбе моего сына?

  - Нет. Розыском пропавших без вести людей занимается не наше ведомство. Тем более розыском несовершеннолетних. Этим занималась милиция. Но, к сожалению, найти его следы им не удалось. Мы Вам искренне сочувствуем.

  Больше к своему рассказу моя мама ничего добавить не смогла.

  В 1966 году я окончил школу и готовился к экзаменам для поступления в университет. Сидя на солнышке на той же скамейке, где обычно сидела Сикритта Оттовна, штудировал учебники. Старая учительница во двор не выходила. Родители мне объяснили, что Сикритта Оттовна не получила обычных подарков и поздравлений ни к празднику 23 февраля, ни к Первому Мая.

  Это ее так сильно расстроило, что она сразу ссутулилась, живой прежде взгляд потускнел. Казалось, что она полностью потеряла интерес к жизни. Кроме того, она почти перестала чувствовать ноги. С трудом  стала передвигаться по квартире. За ней начала ухаживать уполномоченная по дому Маркова. Приносила еду, перестилала постель.

  В августе Сикритты Оттовны не стало. Похоронили ее на участке кладбища, выделенном для социальных захоронений. Комитет Госбезопасности никакого участия в похоронах своей подшефной не принял.

  Через несколько месяцев после смерти Сикритты Оттовны, когда я, возвращаясь из университета, подошел к двери в свою квартиру, ко мне обратился стоящий на лестничной площадке, неброско одетый, седой мужчина, говорящий с небольшим акцентом:

  - Молодой человек, не знаешь ли, куда ушла Сикритта Оттовна из девятой квартиры? Я звоню, но дверь мне никто не открывает.

  - Сикритта Оттовна жила здесь раньше. Сейчас в этой квартире живет мама Марии Мелентьевой - героя Советского Союза. Но она на выходные уехала со своей младшей дочкой в поселок Пряжу. Там они раньше проживали.

  - Да? Я эту фамилию знаю. В вашем городе даже есть улица ее имени. А где теперь живет Сикритта Оттовна? Может быть ты, как её бывший сосед, знаешь?

  - Она недавно умерла.

  Мужчина тут же, ни слова не говоря, повернулся и медленно пошел вниз по лестнице. Когда он поворачивался, мне бросилось в глаза, что у него такой же нос с горбинкой, как и у Сикритты Оттовны. Возможно поэтому, мне показалось, что он на нее похож. Все это быстро пришло мне в голову и, боясь не успеть, я крикнул ему вслед:

  - А Вы не сын Сикритты Оттовны?

  Он как-то неопределенно махнул рукой и бегом спустился по лестнице. Войдя домой, я рассказал своей маме о мужчине.

  - А как он выглядел?

  - Обычно. В черном пальто и с большим портфелем.

  - Надо его догнать, - сказала мама, и мы побежали вниз.

  Но, ни во дворе, ни на улице, ни на остановке его не было. Когда мы возвращались домой, я спросил маму:

  - А зачем его догонять?

  - Наверное, незачем. Но я хотела ему рассказать о том, как Сикритта Оттовна всю жизнь ждала своего сына...

... Прошло много лет. Многих жильцов в доме уже давно нет. Порой, вспоминая тех, прежних, и среди них Сикритту Оттовну, я с огорчением понимаю, что никогда не сумею узнать, как на самом деле пропал ее сын.