пролепетала она заикаясь.
- Нэ турбуйся, касаточка. Я тэбэ давно дожидаюсь. Чого мэнэ бояца, я ж нэ кусаюсь.
- Да я… и не боюсь вовсе, - солгала Вера.
- Я бачу, шо нэ бойися. Сидай, зараз я тоби чаю налью, та ватрушечку дам. Пойиш, а тоди и побалакаем.
- Да я не хочу, спасибо! Я недавно поела.
- Ничого, ничого, сидай поснидай! Колы ще попробуешь моих ватрушек. Ось ще, - старушка подвинула поближе к Вере вазу с леденцами, - цукерки покуштуй, гарни цукерки я зробыла!
И она так посмотрела на девочку, что у Веры сразу отпала охота перечить.
Чай был ароматным. Настоянный на каких-то, то ли лесных, то ли полевых травах, он издавал неповторимый запах, и вкус у него был приятный. А вот ватрушка…, мама лучше печёт, решила Вера, с трудом проглатывая последний кусочек.
Она подняла, почему-то вдруг отяжелевшую голову, чтобы поговорить с тётей Ганной, как вдруг всё поплыло перед глазами, закружилось, замелькало…
Что это со мной, только успела подумать она? А стены комнаты уже исчезли, и они, с тётей Ганной, оказались на какой-то поляне в дремучем лесу.
Тётя Ганна начала горбиться, горбиться, лицо её сморщилось, и она приняла образ бабы Клавы. Через мгновение помолодела, и перед Верой уже стояла тётя Оксана, а ещё через некоторое время, рядом с ней приплясывала гопак, весёлая, жизнерадостная Лизка, её подружка.
А потом…, а потом…, Лизка превратилась в милую чёрную кошечку.
Вера смотрела на все эти превращения тёти Ганны, а в голове, усиливаясь и усиливаясь в громкости, перебивая мысли, раздавались слова:
- Хочешь так же уметь делать превращения? Я тебя научу, касаточка. Только слушайся меня…
Слу-шай-ся…, завыло в лесу на разные голоса, и эхо, затихая, ещё долго-долго повторяло: «Слу-шай-ся! Слу-шай-ся! Слу-шай-ся!»
- Так вы, тётя Ганна, ведьма? – насмелилась спросить Вера у соседки, и сразу поняла – могла бы и не спрашивать, и так всё ясно.
В ответ раздался хохот, и этот хохот, не утихая, нёсся со всех сторон.
Вера обвела взглядом поляну - вокруг неё скопилось столько разной нечисти, и все они, словно безумные, выделывали что попало: окружив её и тётю Ганну кольцом, визжали какие-то, похожие на свиней, уродцы; блеяли и трясли бородами козы; ухали сидящие на ветвях деревьев совы…
А рядом с ней, взявшись за руки, строили рожи и подпрыгивали на козлиных ножках с копытцами, черти.
Вера совсем перетрусила и, озираясь вокруг, искала, куда бы убежать и спрятаться.
- Ты не бойся, они добрые, - словно из пустой гулкой бочки, услышала она слова, раздавшиеся ниоткуда. - Я тебе ещё кое-что покажу. Садись.
Не успела Вера сообразить, на что садиться, а перед ней уже появилась метла, и сразу же заплясала. Вера читала в книгах и видела в каком-то фильме, как ведьмы летают на метле, но чтобы самой…
Ой, как страшно, прошептала она, и зажмурила глаза.
- Не бойся, Вера, прыгай на неё, - прозвучал тот же голос.
Вера открыла глаза, приловчилась и поймала метлу. Затем, подпрыгнула, оседлала её, и в тот же миг оказалась высоко над лесом.
Она от страха опять закрыла глаза, а потом, набравшись храбрости, открыла один глаз, затем, другой.
Интересно же, как это летать на метле и ничего не увидеть, решила она, пересиливая страх.
Вначале она очень испугалась высоты, и судорожно ухватившись за ручку метлы, чуть не закричала - «Ма-ма!» Но метла вела себя достойно, не трясла её и не старалась сбросить с высоты.
Вера не падала, а быстро летела и, тогда, чуть-чуть осмелев, она стала озираться вокруг.
А вокруг…
Всё небо над ней было усыпано танцующими звёздами, а под ней быстро проносились леса, реки, озёра. Сбоку, справа и слева, летели свиньи, козы, упыри, даже те два танцующих и кривляющихся чёрта летели, устроив игру в догонялки…
А вот показались какие-то…, Вера присмотрелась внимательнее: да это же ведьмы летели – старые сгорбленные старухи; молодые девушки; и совсем ещё малые девчонки.
Летели, кто на чём!
Кто метлу оседлал, кто, отталкиваясь ухватом, расположился в бочках или корытах, а одна, так вообще летела на кочерге.
Вокруг всё ухало и стонало, свистело и визжало, и ещё какие-то непонятные звуки раздавались - Вера сразу и не сообразила, что это звуки сирены, как на полицейской машине или скорой помощи. Вот здорово-то, как! – радостно засмеялась она. Ух, тыы-ы! Вот это полёт, не то, что на самолёте! Это поинтересней будет!
Внизу показалась огромная котловина. Посредине полыхало кострище, а вокруг бесилась тьма-тьмущая разной нечисти.
Её бесовское сопровождение кучей ринулось вниз, и свалилось на головы присутствующих на шабаше. А она побоялась, и чуть-чуть притормозила: садиться-то было некуда, всё было занято - у костра образовалась «куча мала».
Вера плавно приспустилась пониже и, немного полетав над деревьями, нашла за большим развесистым деревом, среди кустов смородины, небольшой, не заросший кустами, пятачок земли. Туда она и приземлилась.
Очень удачно получилось, решила она. Меня никто не видит, а я вижу всё.
Метла, приплясывая, тут же удрала от неё, и куда-то пропала. Аа-а, как же я назад вернусь, мелькнуло в голове? И мгновенно исчезло, вытесненное открывшейся перед ней фантасмагорической картиной.
Ух, ты! Ох, ты! Вот это даёт! – чуть ли не каждую секунду восклицала она, смотря на проделки нечисти круглыми от любопытства и страха глазами.
А посмотреть было на что!
Возле костра, поддерживаемый четырьмя чертями, стоял деревянный, с подлокотниками и подголовником, трон, а на нём восседала главная ведьма – горбатая, с распущенными седыми космами, и горящими бесовской злобой, словно в безумии, глазами.
Не иначе, как областного масштаба ведьма, решила Вера, увидев, с каким почтением обращалась к ней другая, меньшего ранга, нечисть.
Тут, прилетевшие с ней ведьмы, бросили в костёр какую-то траву, и костёр чуть приувял, а затем закурился жёлтым с прозеленью дымом. Вся присутствующая на шабаше нечисть бросилась к этому дыму.
Наверное, волшебный, или как у нас, у людей, наркотик какой-нибудь, сразу догадалась Вера.
И ведьмы, и нечисть - толкались, дрались, царапались и кусались, выдирали друг у друга на головах волосы, стараясь поближе подобраться к дыму. Визг поднялся такой, что Вера присела и руками уши закрыла.
Дым, заполняя котловину, скрыл от её взгляда Содом и Гомору. Он поднимался всё выше и выше. Затем, над дымом, как исполин из пены морской, поднялась голова главной ведьмы. Она грозно хмурила брови, глаза её пылали огнём, откуда-то появившийся ветер развевал её седые космы.
Вера зажмурила глаза от страха, но любопытство пересилило, и она опять начала смотреть.
А в котловине началась буря: раскаты грома глушили все шумы вокруг, сверкали разноцветные молнии, деревья гнулись, а те, которые не выдерживали напора бури, ломались и падали, подминая под себя кустарник.
Вера сидела на корточках среди кустов смородины, смотрела на разгулявшуюся стихию, и не знала, как ей отсюда выбраться, чтобы уцелеть. А буря набирала силу! И среди грохота, воя ветра и блистающих молний, голова ведьмы поворачивалась в её сторону. Огненный взор всё ближе и ближе приближался к Вере.
Из раскрытого рта показались страшные клыки…, и вот, над клубящимся дымом появились руки, увенчанные длинными, скрюченными пальцами с огромными когтями. Эти когти сжимались и разжимались, сжимались и разжимались, как тогда, у кошечки…
Сейчас увидит, сейчас увидит! - задрожала от страха Вера и, вскочив, побежала прочь от этого, горящего злобой, ищущего взгляда. Но бежать было трудно. Она чувствовала, что не успеет спрятаться за деревьями и тогда…
Колючие кусты цеплялись за одежду, вырывая клочьями, косы распустились, и волосы, запутавшись среди колючек, больно дёрнули голову назад, и остановили её сумасшедший бег.
Вот теперь всё, решила она! Не убежать! Теперь уж точно - всё! Она опустила голову, и перестала сопротивляться.
Меня поймали, с горечью подумала она. Зачем я только пошла к соседке, тёте Ганне? Зачем?
- Среди нас человек! – закричала ведьма, так громко, что заглушила все остальные звуки вокруг. - Смотрите, смотрите, вот она! - и показала пальцем на Веру.
Дым моментально рассеялся, ветер стих, только изредка, ворча, погромыхивал гром, да блистали молнии. Вся нечистая сила повернулась в сторону Веры, и видно было, они ждут только знака или приказа от ведьмы, чтобы броситься на неё и растерзать!
Вера закрыла глаза и прошептала: «Господи, помоги мне! Не дай, Господи, этой нечисти растерзать меня!»
И вдруг всё утихло. Наступила такая тишина, что Вера даже подумала, не умерла ли она от страха?
Она осторожно приоткрыла глаза и огляделась вокруг - ни каких ведьм, ни какой нечисти!
Я не умерла, растерзанная на шабаше, я живая, воскликнула она!
Да, никаких ведьм и нечисти вокруг не было. Она лежала в своей комнате на диване, а через окно, наполняя пространство, заползали вечерние сумерки.
Стукнула входная дверь. Наверное, мама вернулась с работы, подумала Вера, но всё ещё находясь под впечатлением виденного кошмара, непроизвольно вздрогнула.
- Вера, ты не слышала, отчего это тётя Ганна решила дом продать? - Уж не собралась ли она куда-то уезжать? - спросила мать из прихожей.
- Нет, не слышала, - ответила Вера.
А сама, словно освободившись от тяжёлой ноши, прошептала: «Вот и хорошо, что уезжает. Только ведьм нам не хватало в соседях».
И счастливая улыбка легла на её лицо.
---<<<>>>---
