Внутренний голос 10/10

груди, Валентин упал на карачки и пополз. На другой стороне его встретил обрушенный мост, вынуждая спуститься по обломкам.
Хлопнули крылья, и дракон обрушился во двор. Шея вытянулась и клацнула пасть, заставляя юношу бежать в сторону крепостных ворот. Земля затряслась под лапами настигающего чудовища, и Валентин не мог себе позволить оглянуться. А впереди высится проходная арка; гигантские створки распахнуты наружу – к выступу скального плато, за которым начинается перешеек над пропастью. Юноша выбежал на узкую черту дороги в момент, когда дракон метнулся головой за ворота. Гибкая шея растянулась во всю длину… и металлические колья гирсы, упавшей как лезвие гильотины, проткнули чешую и вонзились в плоть. Тяжесть решетки прижала в земле; рептилия стала извиваться и шипеть.
Валентин остановился на перешейке и обернулся. Он увидел раззявленное жерло пасти, нацеленное в его сторону. Умирающее чудовище вдохнуло со свистом; из дыры глотки забрезжил голубой свет. С последним рыком исторглась ледяная пурга.
Юноша кинул глиняный шар под ноги. Пламя истово взревело и жадно охватило Валентина, безраздельно претендуя на жертву.

*    *    *

Валентин очнулся в комнате под светом люстры; ясно понимая, что должен сделать. Щеки горят огнем, в горячке стучит сердце. Юноша вдохнул и выдохнул. На часах без пяти девять. Он коснулся контакта на экране; стал терпеть длинные гудки.
– Да?
– Здравствуй, Аня. Это Валентин.
– … Приветик. Рада тебя слышать. Как ты себя чувствуешь?
Юноша вспомнил, что когда-то давно потерял сознание и упал со скалодрома; это событие  было не столь запоминающимся, в сравнении с пробуждением на коленях Ани.
– В порядке. Прости, что заставил побеспокоиться.
– Да уж… Спишем на то, что ты не знал о страховочном тросе.
– Ага. И сок вскружил мне голову…
– Точно-точно!..
Валентин почувствовал ее улыбку, будто не было расстояния между ними.
– Когда мы с тобой познакомились, я стразу поняла, что ты не робкого десятка.
– Я помню, как ты дала мне совет быть уверенным в своих порывах.
– Ах это я виновата? – кокетливо возмутилась девушка.
– Ты не виновата ни в чем.
– Точно?
– Абсолютно. Я не сомневаюсь, что твой совет достоин быть девизом.
– Даже так?
– Конечно. С ним жизнь перестает казаться пресной.
– Приятно, что мы с тобой думаем одинаково. Хочется видеть, как люди совершают нестандартные поступки, слышать глубокие, а не поверхностные мысли. Хочется быть на одной волне с интересными людьми. Ты очень интересный, Валя.
– Хожу в театр, между прочим.
– Серьезно?
– Если честно – то нет. Но мне нужен предлог, чтобы пригласить тебя на свидание.
– Мм, заманчивое предложение. Я согласна.
– Замечательно. Какие постановки тебе нравятся больше?
– Я люблю классику.
– О, прямо как и я! Бедный Йорик…
– Хи-хи!..
– Как насчет послезавтра вечером?
– Послезавтра не могу. У нас с мужем годовщина. Может в субботу? Ты работаешь? Валя?.. Валентин?
– … Да?..
– Хи-хи. Что “да” – удобно или работаешь?
– Работаю…
– Валь, все в порядке?..
– … В полном… Голова... Иногда она кружится ни с того ни с сего.
– Тебе лучше присесть.
– Да… Я уже… Прости… Я не знал, что ты замужем.
– … А это очень важно для тебя?..
– … А для тебя нет?..
– Валя… Ты мне нравишься. Я хочу поддаться порыву узнать тебя лучше. Мне кажется, что я влюбилась. Это важнее штампа в паспорте. Мое сердце свободно.
– Но вместо развода, вы празднуете годовщину…
– Потому что у нас дочь…
– …
– Ее зовут Эля. Она такая непоседа, за ней глаз да глаз... Но я не хочу ставить крест на своей личной жизни из-за того, что я стала мамой… Разве это кара?..
– …
– Валя… Не молчи… Я чувствую твой взгляд, когда ты смотришь на меня…Ты тоже ощущаешь эту тягу… Это влечение… Если это влюбленность, то зачем противиться. Из-за осуждения? Это же несерьезно…
– Прости. У меня нет аргументов. Давай забудем этот разговор.
0.10

В голове не осталось ни единой мысли, в сердце – ни единого чувства. Абсолютно пустой, Валентин встал из кресла, подошел к столу, чтобы положить телефон. Там он увидел деревянную заготовку. Мастер вырезал из нее силуэт девушки, в которую влюбился с первого взгляда. Она взволновала его душу, когда сквозь окна спортзала он увидел ее на занятии – волнительно гибкую и невероятно прекрасную. Она выгибалась полумесяцем... Юноша взял брусок, посмотрел с отвращением; бросил в мусорное ведро.
Погасив свет, он в одежде лег на застеленную кровать, вжался к стенке. На смену бессознательному шоку пришел тревожный сон, в котором Валентин, – обожженный и обмороженный, – лежит на каменном перешейке, головой на коленях придворной леди. Она склонилась над его лицом, и кудри-пружинки касаются его щек. Ее взгляд полон сострадания; и Валентин спрашивает у нее: зачем все это было нужно? Зачем случились все эти приключения?! Чтобы завершиться вот так?.. Но она молчит и лишь дует на лоб, на котором лохмотьями висит кожа. Позади нее стоит Арлекин, что-то с жаром объясняет, но безразличный юноша его не слушает.
Когда Валентин проснулся, – ни живой, ни мертвый, – он собрался и поехал на работу. Дышать было тошно; хотелось исчезнуть раз и навсегда. Хотелось дожить свой срок, не вспоминая о чувствах никогда. Больше не будет наивности, больше не будет влюбленности. Хватит уже. Довольно…
Валентин прошел пустую парковку при фитнес-клубе. Юноша прибыл рано; но стеклянные двери открыты. В прихожей он не встретил ни души, но услышал трогательную музыку, которая поманила к бару.
Там, с закрытыми глазами, с чувственной улыбкой на губах, танцевала Света. И тогда Валентин узнал девушку, которую видел в грезах.

Конец.