всех наставлениях генерала.
Судя по всему выходило, что это враг, может быть, даже замаскированный. Костя исходил из худшего.
– Ах, да… извини, забыл представиться, – сказал незнакомец, не меняя позы и занятия, – майор бронетанковый Базлов Олег Павлович, третий батальон особой Софринской бригады. Видал мой танк?
У Костя с души свалился камень. Получалось, генерал все понапридумывал? Нет никакой Полосы отчуждения, и Кремлевской Зоны нет, выходило так – раз танкист Базлов свободно разговаривает там, где, по мнению генерала, дышать невозможно.
– Видал, – кивнул Костя. – А что ты здесь делаешь, Олег Павлович?
– Да как тебе сказать… – признался танкист, – поджидаю таких, как ты. Зеленых, необученных, будь спокоен.
– В смысле? – фраза насчет «необученных» Косте не понравилась, и он на всякий случай поостерегся подходить ближе, хотя в зеленоватом свете подсветки лицо майора выглядело простоватым, да и в руках у него ничего не было, кроме спички.
– Да ты не волнуйся, – словно угадал его мысли майор, – здесь жратвы навалом. Год можно жить не тужить, будь спокоен.
– Ага… – многозначительно согласился Костя и спросил: – А что же ты, майор, здесь сидишь, а не выходишь?
– А куда? – чуть ехидно поинтересовался майор, словно Костя по молодости лет чего-то не понимал.
– Как куда? К своим. В город! – ничего не замечая, с горячностью ответил Костя.
– Чего там делать-то? Мне и здесь хорошо. Там начнут прессовать по полной, где был и что делал, почему батальон потерял. Поверь, я ведь вначале хотел застрелиться, а здесь впервые почувствовал себя человеком. А потом – ведь все изменится, и неизвестно, где лучше будет и как скажется на твоей судьбе.
– Что изменится? – оторопело спросил Костя. – Что скажется?
Ему и в голову не приходило, что жизнь страны может измениться коренным образом. Если майор говорил такие речи, то он знал больше, чем генерал Берлинский и тем более Костя Сабуров.
– Как что? Ситуация. В общем, в глобальном смысле, – майор для убедительности развел руками, словно обхватил весь земной шар. – Будь спокоен!
Костя вспомнил напутственные слова генерала о эпохе Пятизонья. Неужели и майор говорит о том же? Тогда мы действительно на пороге чего-то большего и непонятного, что, быть может, изменит мир коренным образом. А мы очевидцы всего лишь предпосылок и заглянуть вперед не можем. Запутал его майор. Основательно запутал. Костя решил временно ни чем не думать. Так полезней для здоровья.
– А-а-а… Ну да… – наивно согласился он. – Может, и изменится. А куда мне идти-то дальше?
– А куда тебе надо? – майор словно впервые увидел Костю.
– Как куда? – удивился Костя наивности майора. – В Зону!
– В смысле, туда? – майор небрежно показал рукой в сторону Кремля.
– Ну да, – подтвердил Костя.
– А зачем?
– Да, понимаешь… – почему-то решил схитрить Костя, – друг у меня там, Ред Бараско. Ушел и не вернулся. А я без друга не могу.
– Не можешь, говоришь? – очень удивился майор. – Я здесь уже почти три месяца живу, а никого не видел. Будь спокоен!
– Да он другим путем пошел, – сказал Костя и добавил, заметив недоверие во взгляде танкиста: – Через Охотный ряд.
– А-а-а… – сказал майор. – Ну там может быть, а здесь нет.
– Почему?
– Да ход здесь только через метро. По поверхности никак. Видел «глаз»?
– Видел, – признался Костя.
Оказывается, «светлячок» и был «глазом». Правильно я догадался, приободрился Костя, решив, что его хитрость сработала. И ничего здесь, собственно, страшного нет. Зона как Зона, со своими примочками. Вместо ловушек – какой-то «глаз», вместо «ведьминого студня» – «грозный ветер». Привыкнем!
– Пойдем провожу, – сказал майор. – Вот только я удивляюсь, как ты плешку миновал. Будь спокоен!
– А что на плешке? – спросил Костя, выбираясь из-за прилавка.
Он корчил из себя начинающего сталкера, чтобы зря не напрягать майора.
– Мне странно, что «грозный ветер» признал тебя своим. Никого не признал, а тебя признал.
Хотел Костя поведать и насчет «анцитаура», но вовремя прикусил язык, словно кто-то его моментально укоротил. В голове аж предупреждающе щелкнуло. Да так громко и больно, что Костя присел, хорошо, что майор ничего не заметил. Насчет «анцитаура» в Зоне вообще никто не должен знать, сообразил он, если я, конечно, хочу вернуться к Лере.
– Не знаю, – ответил он через мгновение. – Дул ветер, как обычно. А в самом ветре ничего такого не было. У нас такие часто бывают. Я не понял.
– Как обычно – не бывает, – недоуменно проворчал майор. – Как обычно – отрывает головы и сжигает танки. Знакомый твой, что ли?
– Да нет… – пожал плечами Костя.
Майор долго и с подозрением смотрел на Костю, словно изучал его. Косте стало не по себе.
– Ну идем… – как-то странно сказал майор, поворачиваясь к выходу. – Будь спокоен!
Они вышли из парфюмерного магазина и двинулись в непроглядную темноту. Ступа уже пропала. Наверху сгущались сумерки. Костю удивило, что майор прекрасно ориентируется в переходе.
– Я здесь каждый камень знаю, – пояснил майор. – Будь спокоен!
Он толкнул дверь-распашонку, и они вошли в фойе метро. Здесь было еще темнее.
– Что произошло во время штурма? – спросил Костя.
– Мы ведь действовали точно по уставу, – начал рассказывать майор. – В улицы не входили, пока не простреливали ее «гвоздем».
– Чем? – удивился Костя.
– Бронебойным подкалиберным снарядом. От ударной сверхзвуковой волны все, кто находились в зданиях у окон, на открытых позициях, за углом или в канаве, просто выглядывал в какую-то щелочку или только думали выглянуть – погибали или получали тяжелые увечья. Лопались барабанные перепонки, из глаз текла кровь, мозги сотрясались, а легкие рвались. Будь спокоен!
– Я не знал… – удивился Костя.
– Все легкие укрытия, все стенки из гипсокартона, все двери, не говоря уже об окнах – вылетели к чертовой матери. Будь спокоен!
– Здорово! – признался Костя. – Я не знал.
– А толку?! Мы не прошли и пол-улицы. Лично мой танк сожгли в самом начале.
– Кто?
– Если бы я понял! Я бы пришел и сказал своим. А так без толку. Сейчас по эскалатору спустимся, а там по путям, – приятным голосом вещал майор, – и дотопаешь до своего Кремля, будь спокоен. Ну, а в Кремле сам разберешься. Я думаю, что там ничего сложного нет.
И все было бы ничего, и располагающие разговоры подействовали, и добродушный тон, только во-первых, Косте страшно не хотелось спускаться вниз, а во-вторых, на стекле шлема возник красноватый огонек тревоги. Он все больше разгорался по мере того, как Костя и майор подходили к турникетам. Там, в кромешной темноте, был еще кто-то. Этот кто-то ждал именно его – Костю Сабурова, чтобы разобраться с ним окончательно и безоговорочно. Но сколько Костя ни вертел головой, ни вглядывался и ни принюхивался, никого он не увидел и ничего не вынюхал.
– Знаешь, что, майор… – сказал Костя, – я, пожалуй, дальше не пойду…
– Почему? – Майор успел миновать служебный турникет и стоял с другой его стороны. – Будь спокоен!
– Я спокоен, – ответил Костя. – Не нравишься ты мне просто. Не майор ты. А тащишь ты меня в ловушку! – С этими словами Костя отскочил назад и взял майора на мушку. – Давай так, я тебя не знаю, ты меня не знаешь. Расходимся спокойно и мирно, каждый в свою сторону.
– Думаешь, тебе эта пукалка поможет? – спросил фальшивый майор и вдруг каким-то чудом оказался рядом с Костей. Для этого ему не пришлось даже перепрыгивать через турникет – он прошел сквозь, а потом потянулся и схватил Костю за левую руку.
Это был не человек. Костя не ошибся. У него была звериная сила, и он, должно быть, рассчитывал с легкостью справиться с человеком. Он только не учел экзокорсет «титана» и был неприятно удивлен, что человек не упал и не скорчился от боли. Мало того, человек тоже схватил его и потянул на себя. С минуту они перетягивали друг друга – кто кого, борясь, как Гераклы. От натуги у фальшивого майора глаза вылезли из орбит. Мгновение, и он бы сдался, как сдаются все слабаки. Но тут Костя нажал на курок. Вспышка разорвала темноту. Костя на какой-то момент ослеп, но успел заметить, как во все стороны брызнуло что-то похожее на жидкий металл. Семь тяжелых картечин дробовика АА-24 перебили майору руку в плече.
– О! Бля! – воскликнул майор, отскакивая назад. – Будь спокоен!
В ушах еще стоял грохот выстрела, а Костя услышал, как на пол с глухим звуком упала и откатилась в сторону гильза от патрона.
Майор схватился за руку. Костя отступил еще на шаг, полагая, что расправился с чужаком, и только тогда понял, что это не человек, а «нитридо-платиноид» – трансмутант из жидкого металла, о котором ему сообщили во время сеанса гипноза. Человека от такого ранения упал бы замертво, а «нитридо-платиноид» всего лишь с улыбкой ждал, когда блестящий, как ртуть, металл затянет рану, а одежда примет прежний вид.
– Отдай! – четко и ясно произнес майор и потянулся за обрубком руки, который все еще сжимал Костино предплечье. – Будь спокоен!
Костя поднял ствол и выстрели еще раз. Ударная волна и дробь превратили лицо майора в сито, а в том месте, где были нос и рот, образовалась воронка, в которую можно было спокойно засунуть кулак. Третьим выстрелом Костя постарался попасть в голову так, чтобы часть жидкого металла разметало по фойе метро. Тогда у него был шанс, что майор не сумеет собрать все кусочки тела. Майора отбросило назад, но он устоял на ногах, и Костя не очень был уверен в успехе задуманного, потому что металл оказался вязким, а дробовик был явно не тем оружием, с помощью которого можно было одержать верх над трансмутантом типа «нитридо-платиноид». Костя не стал дожидаться, когда мнимый майор очухается, а бросился бежать. Вдогонку он услышал вроде бы знакомое: «Будь спокоен!»
Если бы Костя оглянулся, то заметил, что кусочки жидкого металла, разбрызганного по фойе, как живые, стекают на пол и катятся в сторону фальшивого майора. Они прикасались к его ногам и становились частью его тела, принимая форму и цвет одежды. Майор же, покачиваясь все медленнее и медленнее, приходил в себя, и лицо у него сделалось совершенно таким же, каким оно было при разговоре с Костей. Только вот правой руки у него не хватало.
***
Между тем, Костя бежал как никогда быстро. Это было совсем просто в экзокомбезе «титан», но непросто с точки зрения навыков, потому что скорость была большой, и Костя несколько раз ударился о стенки ларьков, сминая их, как спичечные коробки, и даже умудрился налететь на колонну, от которой в разные стороны полетели раздробленные плитки. Но, к счастью, ударов он не чувствовал, только после каждого столкновения слегка менял траекторию. А к тому моменту, когда выскочил на поверхность у Ильинских ворот, двигался уже сносно, а главное траектория его бега была осмысленной, а не просто – бежать подальше от «нитридо-платиноида». Патроны в дисках при каждом шаге громыхали на всю округу: «Дум-дум… дум-дум…»
Конечно, думал он, словно в лихорадке, встретишь такого, как майор, с тобой и не такое случится. Будешь бегать, как заяц. На суперсовременный танк Т-134 он взглянул лишь мельком и в стремительно темнеющих сумерках все же заметил, что правые передние катки то ли отсутствуют, то ли ушли в землю, плоская же, как блин, башня оплавлена в передней части, а пушка задрана
