бросок на расстояние действия гипноза. Костя не знал, какое это расстояние, но предполагал, что примерно метров двадцать-тридцать. Молнии же, как и прежде, казались ему ненастоящими и потому неопасными. Ругаясь самыми черными словами, он бегал, как сумасшедший, от дерева к дереву и стрелял, стрелял, стрелял. И каждый раз его местонахождение выдавал грохот в дисках «Дум-дум-дум…» Трудно было определить, подстрелил он кого-либо насмерть или нет, но на какое-то время «протеиновые матриксы» оставили их в покое, зато сильно запахло озоном.
– Ну что?.. – спросил Базлов, дыша, как после стометровки. – Отбились?
– Сейчас полезут снова, – отозвался из-за Ми-68 Серега Гнездилов.
Костя усмехнулся – совсем как пацан. Война для него игрушка.
– Не полезут, – убежденно сказал Базлов.
Костя не стал разбираться, почему майор убежден, что не полезут – у него было другое мнение: «протеиновые матриксы» ищут пути обхода, обычная логика боя.
Они скатились к Беклемишевской башне. И тут Костя вспомнил, что совсем недавно, не далее, как во сне, вешал на ее зубцы лазеры. У него появилась прекрасная возможность убедиться в реальности вещих снов, но наверху косогора мелькнули «протеиновые матриксы», и Гнездилов заорал, как резаный:
– Сюда! Сюда!
Базлов пальнул два раза куда-то вбок «Бах! Бах!», и Костя понял, что «протеиновые матриксы» все же совершили обходной маневр и крались, сложив крылья, по тропинке за кустами. Правда, их короткие ноги с когтями явно не предназначались для таких путешествий. Но дело свое они знали, и приблизились совсем близко – так что Костя вроде бы даже ощутил воздействие на себе их гипнотических чар. Однако экзокомбез «титан», кажись, ставил свою защиту, хотя Костя в этом и не был уверен. Просто он не ощущал на себе воздействия гипнотической силы в той мере, как ее описывал майор Базлов.
Он не стал стрелять, а нырнул вслед за Гнездиловым – вначале за Ми-68, потом – за какой-то ангар для лодок, а потом – в едва заметную дверь за ложной кирпичной стеной.
Гнездилов испуганно твердил:
– Быстрей! Быстрей! У меня голова как в тумане…
Они пробежали по какому-то коридорчику с большим канцелярским шкафом посередине и инструкциями на стенах под стеклом и, тяжело дыша, посмотрели друг на друга, как вдруг Костя опомнился:
– Постой!.. а где майор?!
Пришлось возвращаться. Костя пробежал коридорчик и приоткрыл дверь. Снаружи стояла пугающая тишина. За ложной стеной никого не было.
– Майор!.. – приглушенно позвал Костя, поводя стволом дробовика и ожидая всего, чего угодно.
Где-то совсем рядом раздавались странные звуки, словно кто-то пускал пузыри. Дальше, у Кремлевской стены, явно шастали «протеиновые матриксы», выпуская молнии. Сильно пахло озоном.
– Базлов! – на этот раз громче крикнул Костя.
Базлов выскочил из низинки, где тек ручей, как черт из табакерки, грязный, взъерошенный, тяжело дыша, словно пробежал стометровку. То ли пот, то ли вода катились с него градом. Черная борода походила на паклю. Но выражение лица было таким же мужественным, как и прежде. Майор не изменил своей природе. Он так и умрет с этим мужеством, неприязненно подумал Костя. Так что от этой мужественности толку, как от козла молока.
– Я вас потерял… – промямлил Базлов, выбивая зубами дрожь, как молотилка.
Даже в этом плачевном состоянии его сухой баритон нисколько не изменился. Пистолет майор тащил, опустив вниз стволом. Руки безвольно висели безвольно, рот был перекошен. Должно быть, его «зацепил» гипнозом, сообразил Костя и побежал навстречу, чтобы помочь, ибо было заметно, что майор разрывается между желание уйти со своими и желанием, продиктованным «протеиновыми матриксами», отправиться прямо на закуску к «жабакам». Третьего было не дано.
В этот момент из-за лодочного ангара выскочил «протеиновый матрикс», но не заметил их, потому что Базлов находился в низинке, а экзокомбез «титан» сделал все, чтобы его замаскировать, и Костя успел выстрелить до того, как «протеиновый матрикс» «зацепил» их взглядом. С ним-то самим ничего не произошло, потому что он был в шлеме, а вот майор поплыл еще больше, стал, как пьяный, и сделал два неверных шага навстречу «протеиновому матриксу». «Бах! Бах!» – Костя в спешке выстрелил два раза подряд, тратя лишние патроны – лишь бы только «протеиновый матрикс» не впивался в них взглядом своих кошачьих глаз. Впрочем, и после первого выстрела от «протеинового матрикса» во все стороны, как кора с дерева, полетели ошметки доспехов. Костя с удовлетворением подумал, что генерал был прав: на близком расстоянии дробовик оказался страшным оружием. После третьего выстрела «протеиновый матрикс» вообще превратился в решето и упал, затрепетав напоследок крыльями. Его острая морда торчала из травы, как придорожный камень.
– Побежали! – Костя подставил плечо Базлову, который уже ничего не соображал, подхватили «пернач», который он выпустил из рук, и они втиснулся в коридорчик.
На пол полетели инструкции и горшки с сухими цветами. Канцелярский шкаф подумал-подумал и тоже упал, загородив коридорчик. Косте было плохо видно, что происходит конкретно. Где-то сбоку маячило белобрысое лицо Гнездилова.
– Держи! – Костя скинул ему в руки безвольное тело Базлова.
А сам развернулся, ожидая появления преследователей. Но было тихо. Должно быть, мы отбили у них охоту связываться с нами, решил он.
– Ну, что он? – спросил Костя, мельком взглянув на майора.
– Да чего-то молчит… – растерянно сообщил Гнездилов.
Держа вход под прицелом, Костя нащупал в аптечке ампулу с аммиаком. Раздавил ее в перчатке и сунул под нос майору. Целую минуту ничего не происходило. Майор был безучастен, как утопленник. Серега Гнездилов начал удрученно вздыхать, словно над покойником. Признаться, Костя тоже забеспокоился, даже забыл о «протеиновых матриксах», которые бродили где-то совсем рядом. Вдруг глаза у Базлова задергались, он сделал глубокий вдох, закашлялся и открыл глаза. Костя смахнул остатки ампулы на пол.
– Где я? – спросил Базлов, болезненно морщась.
На лице у него появился румянец.
– Неважно, – ответил Костя. – Идти сможешь?
Он оглянулся, потому что за дверью раздались шаги, и едва не пальнул.
– Могу, – как-то неопределенно ответил майор и попытался встать.
Ноги у него разъехались. Он едва не сделал «шпагат».
– Ага… – оценивающе посмотрел на него Костя и протянул пистолет Гнездилову: – Стрелять умеешь?
– Умею! – двумя руками схватил пистолет Гнездилов.
– Только не в меня, а туда, – показал Костя на дверь и взвалил Базлова на плечи.
«Бах!» – Гнездилов сразу истратил один патрон и радостно, как школьник, ойкнул. У Кости не было даже возможности погрозить ему пальцем – он потащил Базлова. Экзоскелет «титан» хоть и работал, как надо, но Костя боялся элементарно травмировать майора о дверной косяк.
– Что ж ты меня… – пробурчал Базлов, – как девку… пусти… пусти… я сам, я сам…
Но Костя его не слушал, он почти побежал вслед за радостным Серегой Гнездиловым, который прокладывал путь. «Бах!» – Гнездилов истратил еще один патрон.
– Это я случайно! – радостно закричал он. – Здорово бьет!
«Бах!» – и еще раз выстрелил.
Костю даже не удивило то обстоятельство, что Гнездилов верно угадывал направление и уводил их все дальше от «протеиновых матриксов». Если бы он был одним из них, рассуждал Костя, то, наоборот, сунул бы нас под гипноз, а он старается. Ерунда какая-то. Неправильный «фрактал»? А такое вообще бывает? Он окончательно запутался в своих выводах и решил, что больше об этом думать не будет, по крайней мере, в ближайшие полчаса.
Они проскочили механическую мастерскую и очутились в огромной бойлерной, в которой котлы из стали занимали все пространство, а бесконечно-длинные трубы и шланги вились вдоль стен и потолка. Миновали еще какое-то пустое помещение непонятного назначения, где в стенах были сделаны ниши, а за окнами почему-то мелькнули кусты, незнакомая река. Потом пробежали еще ряд тесных помещений, где под ногами захрустело что-то похожее на соль, но только на очень грязную, почти черную. Вдруг стало холодно, запахло гниющей рыбой, да так сильно, что майор завозился на плечах, и Костя за суетой и волнением пропустил тот момент, когда они попали в семнадцатый век. А может, этого момента и не было, как тогда, когда он, будучи «богомолом», «ходил» в Потешный дворец.
– Все! Отпусти меня! – приказал майор совершенно трезвым голосом.
Костя поставил его на землю, отметив для порядка, что экзокомбез «титан» потратил целых три процента энергии. Ну да ладно, свой, как-никак. Майор потрясся, как собака, всем телом, словно выражая недовольство тем, что его грубо тащили, и произнес:
– Дай сюда! – грубо забрал у Гнездилова пистолет и сказал своим обычным непререкаемым тоном: – Я готов!
Вольно или невольно он признавал командирское начало Кости. Хоть на этом спасибо, подумал Костя, а то бы мы здесь еще выясняли, кто старше. Наверное, это все из-за экзокомбеза «титан»? – решил он, хотя в глубине души понимал, что против черного сталкера даже бывалый танкист не потянет. Нет хватки, а некоторые вещи, которые можно понять, только побывав в какой-нибудь Зоне, майор вообще не просекает.
Гнездилов уже находился в конце помещения. Тусклый свет едва пробивался сверху из полуовальных окон. Под ногами стояли зловонные лужи, в которых плавала рыбья требуха. В углах белели мешки с солью, да все какие-то странные – из дерюги. Костя видел такие только в старых сибирских деревнях, куда не доходило электричество и связь. Отец эти деревни избегал. Были они «темными». Да они, собственно, только один раз в такую деревню и забрели, когда на реке Тиша раньше времени наступили заморозки. Выменяли бутылку спирта на теплую одежду и ушли восвояси. Узкоглазый, пьяный народ там был не очень дружелюбный, все водки просил, и глаз за ним был нужен да глаз, потому что тянули все, что плохо лежало. У отца подсумок свистнули. Хорошо, он вовремя заметил и после пререканий, криков и махания кулаками вернул его себе. Понятно, они опасались погони, но обошлось. Перепились мужички в дупель. А когда очнулись, они с отцом за эту самую Тишу уже перебрались, догонять их было – себе дороже, потому что наступила оттепель и река «двинулась» и сделалась непроходимой ни на лодке, ни пешком. Шли они две недели и благополучно, даже не поморозившись, пришли на родной кордон. Потом с этими же мужичками было продолжение, но это другая история, в которой отец получил удар ножом в бок.
Костя очнулся от воспоминаний. Гнездилов подавал таинственные знаки. Он сразу и безоговорочно признал главенство Кости и теперь поглядывал на майора так, словно остерегался его, особенно после того, как тот забрал у него пистолет.
Костя и сам услышал голоса – вначале далекие, потом все ближе и ближе, наконец в соседнем помещении раздалось:
– Черт вас дери! Где вас черти носят? Ищи с утра! Ну-кась, возьми тот чан. Давыдка, помоги ему. Да не так, раззявы. Тяните наверх. Стоп! Я посмотрю.
Костя осторожно выглянул.
– Гошпода плохую рыбу не жалуют, – сказал толстый человек в красной рубахе, похожий на артиста из очень знакомого фильма. Только Костя не мог вспомнить, из какого именно. Что-то из средневековья, что ли?
Это
