На волосок от смерти.

        С юга льется изнуряющий зной. Томясь в духоте, медленно проплывают дни. Неделями не спадает жара, целый месяц на траве ни росинки. В садах вянет листва, в огородах в трубочки свертываются листья кукуруза, на небе ни одного облачка. На дорогах теплая пыль по щиколотки, трескается земля. Раскаленный июньским солнцем мир дышит во весь рот. Люди, кони, машины, все движется неохотно, медленно,  даже налетавший ветерок дует лениво...
              Небольшая моторная лодка плавно, без качки, словно по воздуху, летела по зеркальной глади реки. Эти дни Дон, очередной раз подтверждал  название «тихий», данное Шолоховым. На воде ни единой морщинки, и лодка скользила, словно по поверхности огромного, нескончаемого зеркала.
              Мы; пятеро ребят; сидя в лодке, всей грудью ловили горячий встречный ветер, наслаждаясь природой. По правому берегу громоздились кручи, изрезанными глубокими оврагами, промытыми дождевой водой, а левый, сплошь заросший тополями и кустами краснотала, тянувшимися по всему берегу. Кустарник часто прерывался песчаными плешинами, на которых, пестрея купальниками, лежали на солнцепеке взрослые, а в воде, у берега, плескались дети.
             Глотов Николай, крепкий, широкоплечий парень, хозяин лодки, держа в жилистой руке ручку мотора, вел ее вверх по течению реки туда, где мы знали одно место, куда часто ездили ловить раков.
             Когда приехали на место, и выгрузились из лодки, Николай сказал:
             - Вы пока ловите, а я съезжу кое-куда, завел мотор и понесся вверх по течению.
             Прощупывая ногами дно реки, мы зашли в воду. Через несколько шагов, наткнулись на небольшой порог, в котором водились раки. Наделав в нем нор, они заползали туда задом, выставляя перед собой две длинные ноги с клешнями на конце. Опасность заключалась в том, чтобы не натолкнуться на них, и засовывать руку нужно по верхней стенке норы. Затем осторожно, сверху вниз, упустить ее на рака, взять двумя пальцами за туловище и спокойно вытащить.  
            Нащупав ногой вход в нору, я нырнул, сунул в нее руку, и осторожно начал прощупывать пальцами ил, который раки нагребают перед собой. Через некоторое время пальцы наткнулись на что-то твердое, и в это время острая боль пронзила кисть. Выдернув руку из норы, я вынырнул и поднял ее над водой. То, что увидел испугало и удивило меня.На руке, ухватившись клешней за перепонку между ладонью и большим пальцем, висел рак. Такого я не видел ни разу в жизни, хотя и переловил их бессчетное количество. Острые когти, пронзив перепонку, причиняли сильную боль. Чтобы отцепить его, я сдавил ногу выше того места, где клешни сходились. Так мы освобождались, в случае укуса, но только не от этого рака. Его панцирь оказался крепким, словно был сделан из брони, и у меня не хватило сил сдавить его.
              - Ребята, - позвал я. – Помогите!
              - Ого! – воскликнул Роман, подплывая. – Где ты такого монстра выкопал?
              - Да вот выкопал на свою шею, вернее сказать, на руку. Помоги отцепить.
              Даже вдвоем мы с большим трудом разжали его клещи.
              - Вот это силища! – восхищался Роман, отправляя рака в ведро. – Как у тебя рука?
              Место укуса покраснело и припухло.
              - Ничего, до свадьбы заживет, - ответил я и вновь полез в нору…
              Минут за сорок мы наполнили ведро, и, оставив ее на берегу, решили немного поплавать. В воде легче, чем на суше, где воздух был насыщен таким жаром, словно у мартеновской печки.              
              Послышался звук мотора, и из протоки противоположного берега вынырнула лодка. Это был Николай. Держась на плаву, мы сгрудились все вместе в ожидании друга. Лодка быстро приближалась. Николай, широко улыбаясь, направил лодку прямо на нас. Мы подумали, что это шутка, и спокойно держались на месте, в надежде, что он свернет. Но Николай, не сворачивал. Ребята бросились врассыпную, а я не успел. Приподнятый нос лодки уже нависал почти над моей головой, и мне ничего не оставалось делать, как поспешно нырнуть. Но, оказалось, здесь было мелко так, что мне пришлось лечь спиной прямо на дно, чтобы не попасть под винт. Тень моторки накрыла меня, и я увидел быстро приближавшийся кронштейн мотора, свисающий с лодки, и бешено вращающийся на нем винт, который пронесся вдоль моего тела в такой близости, что мощный водоворот заставил меня закрыть глаза. Всего тридцать-сорок сантиметров отделяли меня от неминуемой смерти. Вынырнув, я обрушил свой гнев на Николая:
              -  Голова у тебя варит? Что ты делаешь? – закричал я.
              - А что случилось? – не понял он.
              - Да ты меня чуть мотором не зацепил!
              - Так не зацепил же? Я знал, что вы увернетесь.
              - А ты знал, какая глубина здесь? Было бы сантиметров на тридцать            
помельче, и ты бы изрубил меня винтом, как на мясорубке.
              Николай побледнел.
              - Об этом-то я и не подумал, - пролепетал он.
              - А надо было думать  в первую очередь, когда направляешь лодку на людей.
              - Извини, больше такого не повторится.
              - Ладно, чего уж…  Обошлось и слава Богу. Пошли раков варить…

     PS. Бесшабашное и безответственное детство! Сколько в этот период случается разных историй и приключений, на которые тогда не обращали внимания, сколько пережито трагедий, порою очень опасных, и которых не заметили. А проходит время, пролетают годы, и, вспоминая о них подробно, и оценивая уже с высоты своих прожитых лет, чувствуешь, как невольно начинают шевелиться волосы на голове, как сердце сжимается от страха, а по спине гуляет неприятный холодок...