Бориса Леопольдовича знают в посёлке все. У него приметная внешность: он толстый, плотный, белобрысый. Если ему надо обернуться к вам, он поворачивается всем телом, словно его голова одно целое с шеей. Маленькие глазки тонут в щетинистых белёсых ресницах, мясистый нос и щёки вытянуты вперёд, ни дать ни взять – рыло кабана. Люди в посёлке его не любят, поэтому мстительно называют Хряком Леопольдовичем или просто Хряком. За глаза, конечно.
Борька живёт в селе, на улице Садовой его знают все. У него неприметная внешность: обыкновенный, не сказать, что толстый, но довольно плотный кабанчик. Если вы подойдёте к нему сзади, он мгновенно развернётся к вам всем туловищем и покажет клыки. Его бесцветные ресницы растут вниз и успешно прикрывают грешные мысли этой заблудшей души. Соседи дяди Лёни, хозяина хряка, Борьку не любят и часто называют скотиной, впрочем, тот не обижается, потому что понимает – он скотина и есть.
Борис Леопольдович копил деньги на машину. С недавних пор мечтой и целью его жизни стали «Жигули» ВАЗ-2101, уже прозванные в народе «копейкой». Ради машины он пошёл в спекулянты и с тех пор успешно трудился на этом поприще, перевыполняя свои собственные планы по перепродаже овощей, фруктов, зерна и всего, что можно купить. Но на этом Хряк не остановился и стал давать бедным людям деньги под проценты. Ростовщиком он был прижимистым, знал много способов вытрясти долги из своих клиентов, не брезговал шантажом и даже заставлял на себя работать, за что и снискал себе дурную славу и нелюбовь народа.
Хряк Борька на машину не копил, он вёл беззаботную жизнь лучшего свинкопроизводителя в округе. Утром и вечером с удовольствием уплетал из тревки* овощи: буряк, слегка подпорченные картошку или морковку, лакомился перезревшими фруктами: яблоками, грушами, сливами, а так же уничтожал заработанное хозяином зерно, незаработанную люцерну, и всё, что можно съесть без вреда для своего свинячьего организма. Время от времени дядя Лёня открывал двери загона и выпускал хряка. Он гнал его на улицу, а потом ко двору какой-нибудь прекрасной молодой свинки. Борька не знал, да и знать не хотел, что за это приятное времяпровождение дядя Лёня от хозяев милых дам получал приличную мзду или позже подросших кабанчиков на выбор, которые потом высовывали свои любопытные пятачки из соседнего сажа, заглядывали в щели. Но, ни Борька, ни весёлые поросята не догадывались о своём близком родстве. Такова свинячья се ля ви, и ничего тут не поделаешь.
Недостатком хряка была неуёмная жажда свободы. За свою молодую жизнь Борька неоднократно устраивал побеги, искусно изобретая всё новые и новые способы: то расшатывал столбик ограды и заваливал его, то рылом открывал задвижку на калитке, то разбивал доски сажа. Вырвавшись в очередной раз на свободу, Борька не заметал следы, а напротив, всячески обозначал свой путь. На воле он успевал перерыть пол-огорода, съесть, что попадётся, втоптать в землю рассаду, разнести что-нибудь не особо крепкое в хозяйстве. Разогнать кур и гусей. Покусать собаку. Наводил бы он порядок только в своём дворе! Так нет же, его нахальный пятак мог оказаться где угодно! Вредные соседи то и дело заставали Борьку на месте преступления, поэтому он снискал себе дурную славу и нелюбовь народа.
Жизни двух хряков шли параллельно и, по известной аксиоме, пересечься ну никак не могли.
Сколько прошло времени – об этом история умалчивает, но той весной Хряк купил автомобиль. Радости не было границ! Борис Леопольдович – надо и не надо – выходил во двор, любовался «жигулями». Он даже подвинул к окну обеденный стол, чтобы как можно чаще видеть своё сокровище, а когда шёл садиться в машину, обязательно проводил рукой по блестящему белому капоту. Закатывая глаза, он вдыхал аромат салона, словно стареющая дама сладкие духи «Шахразада».
На третий день счастливый обладатель «жигулей» отправился в город за братом Витей, чтобы обмыть с ним на выходных свою долгожданную покупку. Затарившись в магазине виноконьячного завода бутылками фирменного напитка, братья выехали на трассу, ведущую в посёлок, и устроили испытание «копейке». Они то ехали на малой скорости, прислушиваясь к пению мотора, то срывались и неслись под сто, то проверяли тормоза. Если бы в это время жители улицы Садовой увидели бы сидевшего за рулём Бориса Леопольдовича с вытянутыми назад ушами и смотрящим вперёд на дорогу носом, они поразились бы, как же он похож на их соседского хряка Борьку.
Как это произошло, история умалчивает, но той весной Борька, видимо влекомый флюидами прекрасной незнакомки из дальнего свинарника, проломил доски ограды и, не замечая ничего вокруг, рванул по улице. Он мчался, отталкиваясь задними ногами от земли и одновременно выкидывая два передних копытца вперёд. Если сейчас его, с вытянутыми назад ушами и поднятым вперёд рылом, увидели бы знакомые жадного ростовщика, они удивились бы, до чего же этот кабанчик похож на ненавистного им Хряка Леопольдовича!
Но и соседи Борьки, и знакомые новоявленного автомобилиста были людьми занятыми, и не было им дела до этих счастливых каждый своим счастьем хряков.
Борька добежал до конца Садовой.
Белые «жигули» мчались по трассе.
Борька ринулся через дорогу.
Тррумм!
Кабанчик отлетел от бампера.
Вии-иззззг! Тормозов. Хряка Леопольдовича.
Проклиная всё на свете, обладатель новеньких «жигулей» выбежал из машины. Бампер был погнут, фара разбита, решётка радиатора валялась на встречке…
Остановились прохожие.
Стали подходить.
Убитый кабанчик лежал на молодой зелёной травке, вызывая горестное сочувствие. Все грехи его были забыты.
Толпа заговорила.
– Это Борька!
– Точно он!
– Да нет…
– Да Борька, кружка медна!
– Какой я вам Борька?! Нашли Борьку!
– Нашли Борьку? А он, что, потерялся?
– Не Борька, а Борис Леопольдович!
– Кто Борис Леопольдович? Кабан?!! Сума сойти, надо ж так назвать!
Подбежал запыхавшийся дядя Лёня, далеко отставший от своего беглеца, прорвался сквозь народ, кинулся к неподвижному телу, стал тормошить:
– Борька, Борька! – на глазах у дяди Лёни появились слёзы. – Друг! – неожиданно для себя сказал он. – Окровавленная голова молодого хряка безжизненно упала из рук. – Кто?!! Кто-о?!! Ты?! – дядя Лёня вскочил на ноги, схватил Бориса Леопольдовича за грудки. – Ты моего лучшего … кабана… Да ты знаешь, каким он был! Да ему цены не было!
– Я заплачу́! – очнулся Борис Леопольдович и стал отдирать от себя цепкие руки дяди Лёни. – Сколько?!!
Дядя Лёня, тоже не лыком шитый, заломил цену. Борису Леопольдовичу сумма показалась неприемлемой, но разборки с милицией – это для него, начинающего водителя, было наихудшим злом, и он согласился:
– Но свинью я забираю.
– Кабана! – как мог, защитил напоследок честь своего хряка дядя Лёня.
Тут же деньги из толстого кошелька Бориса Леопольдовича перекочевали в натруженные руки дяди Лёни, а бедного Борьку новый владелец, его брат и добровольные помощники с трудом затолкали ногами вверх на заднее сиденье «жигуля», еле закрыли дверцу.
По дороге братья почти успокоились.
– А мы прямо в гараже его и разделаем.
– Шашлык замаринуем, а остальное я завтра на базаре продам.
Они въехали в посёлок, когда сзади послышалось шевеление. Дикий визг резанул уши – очнувшийся Борька, пытаясь вскочить, копытами раздирал новенькую обшивку потолка «жигулей». Обнаружив себя в жутком месте, где его трясло и подбрасывало, кабан прикладывал все свои силы и вес, чтобы вырваться из плена.
– Гони-и! – крикнул брат Витя. – Сейчас он тут всё разнесёт!
Хряк Борька вопил изо всех сил, временами от ужаса переходя на хриплые низкие ноты.
Хряк Леопольдович вопил и ругался, срываясь на фальцетную высоту.
Вскоре Борьке удалось-таки перевернуться на ноги и он, круша салон, и толкая то могучим боком, то задом передние сиденья, выбил стекло. К стыду – только, прошу, не рассказывайте его знакомым дамам! – с нашим героем неожиданно произошла пикантная подробность, после чего дышать в машине стало невозможно, разве что только через противогаз.
Так и доехали.
На гвалт сбежались соседи по гаражу, подошли и три пожизненных должника Хряка Леопольдовича. Едва скрывая радость при виде измочаленного, изгаженного салона новенького автомобиля, они под жёстким напором злого ростовщика стали ловить Борьку. Сам же Хряк Леопольдович нырнул в гараж за стволом, желая как можно скорее покончить с этой скотиной.
То ли Борька оказался очень сметливым, то ли мужики, но когда Хряк, потрясая ружьём, выбежал, животное уже было в конце гаражей. Помощники гнались за ним, однако при этом так улюлюкали, что Борька задавал ещё большего стрекоча и вскоре безвозвратно исчез с горизонта.
Хряку Леопольдовичу захотелось застрелиться самому.
Тем же вечером ко двору дяди Лёни на стареньком четыреста седьмом «москвиче» подкатили эти самые мужички. Объяснили они свой приезд благородным желанием подложить свинью Хряку. В прицепе лежал связанный, но живой Борька!
После радостного хрюканья, обниманий и восклицаний блудного кабанчика водворили в родной саж, где его тревка тут же до краёв была наполнена гастрономическими изысками: свежайшими овощами и пшеничной кашей. На десерт любимцу были поданы сочные фрукты и чистейшая колодезная вода.
Счастливый дядя Лёня усадил дорогих гостей за стол, на котором глубокие миски с тушёной в печи картошкой теснили круглыми боками вазу с пирожками и тарелочки с баклажанной икрой, салатом и прочими неприхотливыми деревенскими закусками. Запотевший стеклянный кувшин с золотистым домашним вином стоял, как всегда, на почётном месте по правую руку хозяина. Послушав про приключения своего кабанчика и рассказав гостям начало истории, дядя Лёня вынес пачку денег, полученную от Бориса Леопольдовича за Борьку.
– Вот, передайте этому живодёру. Хотя, если по-честному, надо было бы его наказать… А вас я и не знаю, как отблагодарить. И как вы только меня нашли?!
– А чего тебя искать? Сам Хряк и рассказал, где авария случилось.
– Борька?!!
– Ну, почти.
Разомлев, мужички поделились своей проблемой с дядей Лёней, что они одолжили у Хряка Леопольдовича крупные суммы и уже вон, сколько времени не могут с ним рассчитаться. Долги вернули, а ещё проценты… Никак из кабалы не вылезут.
Выслушав, дядя Лёня задумчиво сказал:
– Хлопцы, у меня к вам предложение… Слушайте сюда. Эти деньги…
На другой день мужики рассчитались с Хряком сполна. Они были свободны, а потому счастливы.
Дядя Лёня был очень рад, что вновь обрёл Борьку. Совесть его относительно денег была чиста.
Борька был доволен и своим возвращением домой, и своим хозяином, и больше не думал о побеге. Пока.
А что думал злой-презлой Борис Леопольдович, подсчитывая свои убытки, мы не знаем. Можем только догадываться.
___________________________________________
тревка* – кормушка для поросят.
Фото из интернета.
Вдохновляют и окрыляют!
А у нас чаще хряк с Фаберже, а кабан - без 
