Уже которую неделю лил мелкий противный дождь. Казалось, лето плюнуло на свои права и уступило место осени. Всё кругом промозгло, прокисло, отсырело. Михаил Сергеевич печально смотрел в окно, рядом с ним на полу сидел старый рыжий кот и зевал.
- Что, рыжий, жрать хочешь?
Кот внимательно посмотрел на хозяина и хрипло мяукнул. Михаил Сергеевич бросил ему кусок минтая. Кот брезгливо потрогал рыбину лапой, обнюхал, после чего нехотя принялся за трапезу. Сам же, Михаил Сергеевич зажарил себе глазунью из пары яиц, благо печка была затоплена. В общем, то жизнью Михаил Сергеевич был доволен. Наконец- то выбрался из города в старый отцовский дом, где сам себе был хозяин, где не кому не мешал, и его никто не тревожил. Дети выросли, у них свои заботы, зачем под ногами путаться?
Жена же осталась при детях, нянчиться с внуками. Иногда они толпой наезжали в гости, и тогда было шумно и весело. В остальное же время Михаил Сергеевич ходил по грибы, за ягодами, рыбачил. Охотиться он не любил, хотя старая двустволка у него имелась. Иногда он её чистил, смазывал и, полюбовавшись, ставил обратно в шкаф.
Соседи, поперёд, были то же в годах, доживали свой век на природе. Иногда заходили в гости, пропускали чекушку, вспоминали младые годы, да кто уже помер, а кто ещё скрипит помаленьку. А ещё у обоих был пруд, где водились караси, и иногда они угощали друг друга жареной рыбой. В общем, жили нормально, компанейски. А следующий дом по улице имел дурную славу. Мужик с бабой постоянно скандалили, кончилось тем, что, однажды напившись, муж зарубил жену топором, а сам повесился в сарае. Понаехавшие родственники продали дом за бесценок каким-то цыганам. Не прошло и полгода как тех загребли за продажу наркотиков. После цыган поселились какие-то забулдыги из выселенцев, что продали чёрным риелторам квартиру в городе по дешёвке, и поселились в доме. Да только в первые же холода оба угорели насмерть, рано скутали по пьяне печку. Теперь в дом заселилась молодая одиночка, аж с тремя детьми. Дети были шобутные, всё норовили залезть к Михаилу Сергеевичу то в огород, то на сарай, а то и в пруду искупаться. Пришлось завести собаку, волкодава, у него был такой свирепый вид, что мелкие успокоились. К бабёнке постоянно наведывались собутыльники, иные, судя по всему, отсидевшие. Они у себя в огороде соорудили стол, где частенько выпивали. Но покуда сильно не шумели, раз даже пригласили Михаила Сергеевича выпить с ними, но тот вежливо отказался, сославшись на здоровье. Так что пока всё шло нормально.
- Да рыжий, всё у нас хорошо? – Кот посмотрел на хозяина жёлтыми глазами и принялся умываться. Рыжий был любимцем Михаила Сергеевича. Коротал с ним холостяцкую жизнь, спал у того в ногах, похрапывая от старости.
Михаил Сергеевич глянул в окно. На западе появилась полоска чистого неба. К вечеру глядишь, распогодится. Дождик перестал, с листвы деревьев капали тяжёлое капли. За окном по улице проехали две иномарки и остановились возле соседского дома, где жила одиночка с детьми. Пёс коротко тявкнул во дворе и замолк. Из машин вылезло трое крепких парней лет тридцати, хозяйка дома с детьми. Они, весело переговариваясь, принялись вытаскивать из багажников какие-то ящики и потащили их в хижину. Кроме трёх домов, на улице никто не жил. Работы не было, молодёжь подалась в города на заработки, старые же потихоньку переместились на погост. Деревня вымирала
. Почему всегда покупали именно этот проклятую хижину, было не понятно, рядом стояли дома и покрепче. Меж тем компания вышла в огород, где у них стоял большой длинный стол со скамейками по бокам. На столе появилась груда бутылок с водкой, россыпью банки с пивом, закусь. Рядом вертелись дети, две девочки лет восьми-девяти и пацан, лет одиннадцати. Компания шумно расселась за стол и принялась за водку.
«Весело сегодня будет – недобро подумал Михаил Сергеевич. – Надо калитку, где баня и пруд затворить, а то нажрутся, полезут».
Он взял связку ключей и направился на выход. - Эй, дед! - окликнул его один из парней, когда Михаил Сергеевич проходил мимо. - Присоединяйся к нам, скоро шашлычки из свежего мяса делать будем! Мужик сидел за столом, на коленях у него была одна из девочек, и он гладил её русую голову.
- В следующий раз! – отказался Михаил Сергеевич и направился дальше. Когда он подошёл к калитке, что вела к пруду, к нему подошли трое.
- Ты что это старый, от нас пруд закрыть хочешь? Мы у тебя рыбку половить собираемся. Да и баньку твою истопить, наша то давно сгорела.
- Не про вас это всё тут строилось, не вам и пользоваться!
- А дед то крутой, - удивился один из подошедших и коротко без замаха ударил Михаила Сергеевича снизу в челюсть. Тот шмякнулся на спину. Верхний протез его вылетел изо рта, по подбородку потекла струйка крови.
- Ай, что мы зубы то теряем, наверное, лишние? - проговорил ударивший. – Что упало, то пропало, – и он раздавил пластмассовый протез каблуком.
- Ну как, теперь можно рыбку половить в пруду, да в баньке попариться? – ударивший за шиворот поднял Михаила Сергеевича с земли, тот молчал, ещё не придя в себя.
- Согласен, по роже вижу. Дайка ключи сюда. Парень вырвал из рук Михаила Сергеевича связку ключей. – Так-то лучше будет.
- Что вы паразиты делаете! Старого человека избиваете! Да как вам не совестно! – Это кричала старая соседка, высунувшись из окна. Сейчас я милицию вызову!
- А ну, бегом, заткните ей пасть, да и сотовые отберите! – скомандовал всё ещё державший за шиворот Михаила Сергеевича парень. Видно, он был здесь за главного. Двое сорвались с места и бегом направились к дому. Навстречу им выскочил сосед с топором. Один из парней выхватил травматический пистолет и несколько раз выстрелил соседу в лицо. Тот выронил топор и, схватившись за лицо, упал на землю. Дико закричала соседка. Парни потащили соседа в дом. Спустя некоторое время они вернулись назад. У одного в руке был старенький кнопочный телефон.
- Ну что, всё пучком?
- Нормально, мешать не будут.
- А у тебя старый хрыч, где сотовый? Давай выворачивай карманы, а то по чердаку получишь!
Михаил Сергеевич вытащил из кармана сотовый, (подарок дочери) и отдал его державшему за шкирку парню. Во рту было солоно от крови, страшно болела голова.
- Сгоняйте кто не то за взрывчаткой, да пристрелите собаку, своим тявканьем на нервы действует.
- Собаку то за что, она же на цепи. Я её домой уведу, чтобы вам не мешала.
- Молчи хрыч, а то и тебя рядом с ней уложим. Пошли, откроешь нам баню. Парень подтолкнул Михаила Сергеевича, вернув ему связку ключей. Тот, вытирая кровь, сочившуюся изо рта, побрёл к бане. Парень последовал за ним. Уже в бане он услышал выстрел, лаявшая собака, взвизгнув, замолкла.
- Душегубы вы! – проронил он парню.
- А кому сейчас легко – в ответ засмеялся тот. Прогремел взрыв.
- О, рыбалка началась, пошли, глянем, что ты от нас затырить хотел.
Весь пруд белел от оглушённой рыбы. Парни вылавливали её сачком.
- Пойду я, голова болит, - попросил Михаил Сергеевич.
- Ну, иди пока, на шашлыки позовём. Правда, чем грызть будешь, без зубов то! А телефончики ваши в пруд, к рыбкам пойдут! – с этими словами парень закинул телефоны в воду. Михаил Сергеевич повернулся и направился к своему дому. Собака лежала возле будки мёртвая в луже крови. В соседнем огороде за столом сидела пьяная хозяйка и колокола себе в вену шприц. А на воротах в хлев висел на шнуре, задушенный, его любимый рыжий кот. Трясущимися руками Михаил Сергеевич, вытащил кота из петли и, обняв его словно ребёнка, понёс кота в дом. По щекам его текли слёзы. Заперев на ключ за собою дверь, он вошёл в залу и бережно положил кота на кровать. Потом Михаил Сергеевич направился к шкафу и достал оттуда ружьё и коробку патронов с картечью. То, что его не оставят в живых, Михаил Сергеевич не сомневался. «Что же они сделали с соседями? Наверно убили - размышлял он, вставляя в стволы патроны. Живым я им не дамся». Он посмотрел на лежавшего, на постели мёртвого кота. «Эх, рыжий, как ты позволил поймать себя этому зверью? Доверчивый ты у меня был».
На улице постепенно темнело. Дымила труба его бани. Не зажигая света, Михаил Сергеевич сел поодаль от окна, положив ружьё на колени. Патроны он рассовал по карманам, оставив пару в руке, чтобы в случаи надобности быстро перезарядить стволы. Что делать он не знал. За всю его, не короткую жизнь, с подобным беспричинным зверством, ему ещё не приходило встречаться. Сильно болела челюсть, на губах запеклась кровь. На улице послышались голоса. Он увидел, как два парня вели маленьких девочек в баню. Вот они затворили за собой дверь бани. «Господи, неужели посмеют? - с ужасом подумал Михаил Сергеевич. - Неужели мать позволяет этакое? Да и мать ли она, тварь обколотая?» Он увидел, как из бани с плачем выскочила одна из девочек, совершенно голая. За ней с диким рёвом вылетел один из ублюдков, то же голый. Схватив девочку за волосы, он потащил её обратно в баню. Михаила Сергеевича затрясло. Надо было что-то делать, но Михаил Сергеевич не мог ни как решиться на что-либо. Крепко обхватив ружьё, он сидел и ждал в оцепенении. То, что происходило, было неподвластно его разуму. Совсем стемнело. Михаил Сергеевич увидел, как из бани вышло двое парней, девочек с ними не было. У одного в руке была бутылка. Отхлебнув из неё прямо из горла, он запустил ею в окно дома, где затаился Михаил Сергеевич. Зазвенели стёкла разбитого окна.
- Эй, старый пердун, молись! Сейчас я приду тебе кирдык делать! – оба заржали, и, пошатываясь, направились к себе. Вскоре один вернулся, в руках у него был помповый дробовик.
- Открывай сука старая, убивать буду! – ублюдок забарабанил в дверь, потом выстрелил. Дверь не поддалась. – Ну, гнида, не пускаешь в дверь, так я тебе в окно! - Михаил Сергеевич почувствовал, как струйки холодного пота стекают по его спине. Он взвёл курки. В выбитом окне показались руки, в одной был помповик, потом подтянувшись, показавшись по пояс, пьяная мразь, закинула коленку на подоконник. Михаил Сергеевич выстрелил. Прямо в голову. Картечью. Из обоих стволов. Комнату заволокло дымом. Силуэт в окне исчез, дробовик остался на подоконнике. Михаил Сергеевич перезарядил ружьё, взвёл курки, крадучись приблизился к окну и осторожно выглянул. В свете, пробивавшимся сквозь рваные чёрные облака, луны, он увидел, как внизу тёмной массой лежало тело. Оно слегка подёргивалось, шевелило ногами, были слышны булькающие звуки. Спокойствие овладело Михаилом Сергеевичем. Теперь он знал, что делать дальше. Посмотрев в сторону соседнего дома, он никого не увидел за столом в огороде, по-видимому, все перебрались в хату. Там в окнах ярко горел свет. Тогда он, взял с подоконника дробовик, перекинул его ремень за плечо. Ещё раз, глянув на соседний дом, Михаил Сергеевич, держа свою двустволку в одной руке, выпрыгнул в окно, стараясь не задеть валявшееся внизу тело. Оно уже не шевелилось. Михаил Сергеевич бегом направился к своей бане. Там, в мерцание тускло горевшей лампочки, он увидел лежавших на полу голых девочек. Они были мертвы. Синяки на их шеях указывали, что их задушили. Михаил Сергеевич выскочил из бани и быстро направился к соседнему дому, откуда раздавались пьяные крики. Яркий лунный свет освещал ему дорогу. Зайдя в калитку, он остановился. Михаил
