Деточки

                           



Кира  одна жила в двухкомнатной квартире, которую купила после продажи большого дома.
Местность там была каменистая. Земли почти не было. Копнешь, и в камень упирается лопата.  Врачи скорой помощи всегда ругались потому, что в непогоду  к дому не подъедешь, дорога никогда не знала асфальта.
Кира посмотрела в окно на улицу, по которой мчались, поднимая брызги воды и грязи, легковушки. Хоть сейчас к новой квартире скорая помощь добирается без проблем.
Вспоминая прежнюю жизнь с мужем, она   расстраивалась и плакала от невозможности что-то изменить.
Поднималось давление,  появлялись колики в левой части груди.
И в этот момент её настигал страх. Липкий страх. Он сковывал её волю. Не давал возможности нормально мыслить. Пульс становился высоким и нарушался ритм. Кира не могла понять,  отчего приступы необъяснимого страха.
От одиночества? От болезни? Ответа  не знала.
Она судорожно искала в пакете нужные таблетки, выпив их, терпеливо ждала снижения давления и окончания сердечного приступа.

Снова задумалась о своей жизни.  Каждый день перебирала в своей памяти разные эпизоды своей жизни.
Они с мужем  воспитали двоих детей: сына и дочь, им за сорок лет. Но  к ней редко кто из детей приходит. У них свои дела, работа, семья,  о ней вспоминают, когда что-то нужно,  звонят раз в неделю. Да и что она может сегодня дать своим детям? Ничего - кроме своих проблем.

Девяностые годы пришлись на период взросления детей, создания ими семей. Она с мужем сыграли для дочери и сына свадьбы, помогли дочери с жильем : поселили её с мужем в свою квартиру, а сами ушли жить к деду, досматривать его.
Но тогда был жив муж, её  поддержка и опора. Они крутились, пытались добыть лишнюю копейку и дать её детям, которые в то время, хотя и работали, но не получали зарплату по три-четыре месяца. А у них, хоть с задержкой на месяц- два, но была пенсия.  
Еще с мужем они по заказу мыли пустые бутылки, а полученные деньги отдавали дочке, у которой в то время родился ребенок. Муж устроился в автоколонну сторожем и иногда по просьбе водителей мыл их личный транспорт, почему имел дополнительный заработок. Эти деньги он давал дочери тайком.
Держали птицу, свиней, чтобы были продукты питания, которыми они делились с детьми.
Делала много заготовок  на зиму: разных салатов, огурцов, помидор, однажды  особо вкусными получились синенькие. И вот когда собирались дети, она спрашивала: «Ну, что готовить будем?». Все в один голос отвечали: синие и картошку.
Муж до выхода на пенсию, работал шахтером, на проходке. Мелкая, угольная пыль (штыб), проникала во все поры легких и как бы цементировала их. Со временем дышать становилось тяжело, появлялась одышка. Кто-то им сказал, что если выпить водки, то лучше дышится, легче откашливаться. Вот и пили водку шахтеры. Он не злоупотреблял ею, но от выпивки не отказывался.
Сколько курьезов было с ним! Есть что ей вспомнить сейчас!
Она вспомнила, как сосед Миша позвал мужа в гости посидеть, выпить бутылочку водки, какую прислал его сын из Владивостока.
Муж с радостью пошел к соседу, прихватив с собой закуску.
Через час или два  прибежал муж, с бледным, испуганным лицом.
Он побежал за угол и долго оттуда не выходил.
Потом муж рассказал, что сосед угостил его водкой, в бутылке которой плавала змея. Если бы он сразу ему  эту бутылку показал, то не стал бы пить. А то выставил бутылку со змеей, когда всю водку выпили. С тех пор муж не ходил к Михаилу.

Судьба распорядилась так, что муж умер от заболевания рака легких, и теперь она одна. Муж боялся, чтобы не остаться одному, без неё, и очень переживал, когда её первый раз положили в больницу с сердечным приступом.
Поначалу дети вроде бы не забывали её, периодически звонили, приезжали, а потом все реже и реже.
Однажды  позвонила и сказала дочери:
«Почему ты не звонишь, неужели трудно выделить две минуты, чтобы поговорить, узнать, жива я или нет. Ты же знаешь, что у меня частые сердечные приступы! Умру, завоняюсь, и никто не будет знать!»
После этого дочь немного чаще стала звонить.

А сын звонит, когда на работе или идет в магазин, жалуется, что ему приходится идти после работы за хлебом. Спросит, были ли приступы или нет и весь разговор.
Так он поставил себя в семье, что им все командуют! Но это их семья и  в их отношения она не вмешивается, пусть сами разбираются.

Как-то она вышла на лавочку возле дома, посидеть, погреться на весеннем солнышке. Так, соседки «заклевали».
- И почему ты не выходишь на общественные работы: покрасить деревья, побелить  бордюры?- начали зудеть языкатые соседки.
- Нет у меня сил, чтобы делать что-либо. Была бы возможность, я бы не сидела без дела. Вы сами видите, как часто скорая у меня бывает. Мне бы окна кто-нибудь помыл. Снимала штору с окна и упала с лестницы, а зимой видели, я руку поломала, - огрызнулась им в ответ Кира.

- А, что, вы поссорились с невесткой? Мы видели, что сын с невесткой приехали к тебе на машине. Сын зашел в дом, а невестка осталась сидеть в машине,  - продолжали задевать Киру любопытные женщины.

- Не знаю, вроде бы, не ругались, - ответила Кира и ушла в дом.
Кира выходила, когда никого не было, и уходила куда подальше.
Кира вспомнила поведение сына, когда тот, узнав о её решении об операции, разорался,  заявив, что денег нет, швырнул её кредитную карточку, которую она давала ему по его просьбе, когда не хватало денег на покупку машины.
Они не стали больше говорить и сын  ушел.
Кира думала:  сидеть и ждать, когда смерть придет, или  воспользоваться возможностью сделать операцию.
Ведь есть надежда, что могут уйти эти приступы.
Она должна пройти это испытание!