Три солдата.

день, ночью, солдаты собрались уходить. Днем Анна Васильевна вывела их на пригорок, и, указывая на соседний холм, объяснила:
              - Пойдете к тому холму, и на противоположном его склоне увидите балку, от которой тянется глубокий овраг. По нему выйдете к садам на окраине села. Там вы обязательно наткнетесь на огромную вербу, свалившуюся в овраг, это наш сад. К северу от вербы, в саду есть небольшой холмик, заросший густым кустарником дерезы. Под холмиком находится землянка с маленьким, незаметным входом. Ее сделал мой отец во время гражданской войны. В ней переждете день, а следующей ночью выйдете к Дону, пройдете по берегу вверх по течению метров пятьсот и переходите. Там река мелкая, по шею вам будет. Только перед уходом из землянки, оставьте какой-нибудь знак, чтобы мы, когда вернемся домой, знали, что до землянки вы добрались благополучно.
              - Обязательно оставим, - ответил Алексей Степанович.
              Чувствуя разлуку, Миши загрустил, и целый день не отходил от Алексея Степановича. Вечером солдат не выдержал, присел на корточки, обнял мальчика, и, крепко прижав к груди, прошептал на ухо:
              - Расти большой, сынок, и жди своего отца. Я уверен, что когда закончится война, он вернется живой и здоровый. Главное, надо очень сильно ждать.
              Мальчик порывисто обхватил его шею, и прошептал:
              - Я очень хочу, чтобы папа вернулся!
              Алексей Степанович поцеловал его в щеку, и отпустил. Потом повернулся к собравшимся жителям, поклонился всем и растроганно проговорил:
              - Спасибо вам за доброту и гостеприимство! - и, пожав старикам руки, солдаты ушли в темноту.
              Шло время, приближалась осень. Немцы продолжали стоять в Донском, и не разрешали людям возвращаться. Пошли дожди, стали болеть дети, и люди вынуждены были расходиться по ближайшим селам, кто к родственникам, а кто и просто к чужим людям.
              Семья Ворониных ушла в сторону узловой станции Кантемировки, в небольшой хуторок, где остановились у дальних родственников. Там  и прожили они до декабря месяца, когда Советские войска, соединением двух фронтов в районе города Калача, окружили Сталинградскую группировку немецких войск, и погнали фашистов на запад, освобождая придонские села. В том числе было освобождено и село Донское.
              Возвратившись домой, Анна Васильевна пошла в землянку, где нашла солдатскую алюминиевую ложку, и на обратной стороне ручки увидела инициалы букв  Б. А. С. «Алексей Степанович», - подумала она.
              Закончилась война. Домой стали возвращаться мужья, отцы, братья. Израненные, покалеченные, но живые. А вот половина семей так и не дождались своих погибших, или пропавших без вести мужчин. С небольшим опозданием, вернулся и Николай Петрович, муж Анны Васильевны, который задержался в госпитале, долечиваясь после ранения.
              Однажды Анна Васильевна рассказала ему о трех солдатах, выходивших из окружения.  
              - Мы так и не знаем, переправились они через Дон или нет, и никогда не узнаем.
              - Почему не узнаем? – возразил Николай Петрович. - Напишем в центральную газету, расскажем, где и как происходили события, и попросим их откликнуться. Если кто-то остался жив, непременно отзовется.
              Они написали в центральную газету, и в областную, но никто так и не отозвался…
              Прошло двадцать лет.
              Михаил вырос, превратившись в широкоплечего парня, крепкого телосложения. Отслужив четыре года в военно-морском флоте, женился и работал в колхозе трактористом. Восстановившись после войны, колхоз заметно богател, с каждым годом жизнь улучшалась, и у многих колхозников стали появляться мотоциклы, а у некоторых и машины.              
              Михаил тоже решил купить мотоцикл и поехал в Москву, так как в то время его можно было купить только там. Стоя в длинной веренице очереди, он разговаривал с мужиками и почувствовал, как кто-то тронул его за плечо. Оглянувшись, увидел пожилого человека в темном костюме и белой рубашке с галстуком. Седые волосы на голове были зачесаны назад и немного вбок.
              - Извините, - проговорил он. - Вы, случайно, не с Дона будете?
              - Да.
              - Я так и думал! - обрадовался мужчина. -  Проходил мимо, услышал ваш разговор, и меня словно током ударило. Так  говорят только на Дону.
              - Вы бывали в наших местах?
              - Приходилось. В сорок втором году мы, трое солдат, выходили из окружения. Недалеко от Дона наткнулись на поселение людей, живших в куренях, прямо в поле. Трое суток мы ничего не ели, и нам нужно было раздобыть немного хлеба, а самое главное узнать брод через реку. Ночью подобрались к крайнему куреню, где жили две женщины и мальчик. Они накормили нас и уговорили отдохнуть. Так мы прожили в этой семье три дня, и подружились со всеми. Мальчик хозяйки, Миша, был примерно того же возраста, что и мой сын, и я особенно привязался к нему.
              Михаил почувствовал, как учащенно забилось сердце. Он понял, что перед ним стоит Алексей Степанович, один их тех трех солдат. Прервав собеседника, он продолжил:
              - И вы тогда сказали ему, чтобы он сильно ждал отца, и тот вернется.
              Мужчина неожиданно вздрогнул, и, внимательно посмотрел на собеседника, и воскликнул:
              - Не может быть! Михаил?
              - Он самый!
              - Поразительно! Такой встречи, я никак не ожидал! Позвольте мне тогда обнять вас, как когда-то.
              - С удовольствием, - раскрыв руки для объятий, радостно сказал Михаил.
              Крепко, как два старых друга, не видевшиеся двадцать лет, они обнялись.
              - Ваши слова оказались пророческими. Папа действительно вернулся живой и здоровый. Представляете, прошел всю Европу, дошел до Берлина, и всего один раз был ранен в конце войны.
              - Очень рад за него. Ну а мама с бабушкой как?
              - Помаленьку, правда, бабушка старенькая уже.
              - Еще бы, столько лет прошло!
              Предупредив очередь, Михаил отвел Алексея Степановича в сторонку.
              - Ну, а вы как? Ведь все эти годы мы о вас ничего не знали. Когда наше село освободили, и мы вернулись домой, мама побежала в землянку, где нашла ложку, говорившую о том, что вы там были. А вот переправились через Дон или нет, мы не знали. Писали в газеты, думали, что кто-нибудь из вас отзовется, все напрасно!
              - Переправились, переправились! – проговорил Алексей Степанович. - Спасибо вашей маме, она точно указала брод. Правда, при переходе один из нас угодил в яму, и надо было такому случиться, что угодил именно тот, кто не умел плавать. Течение было сильное, еле поймали его, а в остальном все нормально, к утру были у своих. А ложку в землянке оставил я, в качестве знака.
              - А, те двое солдат, живы?
              - К сожалению не знаю. Война разбросала нас. Меня забросила к партизанам в Брянские леса, а войну закончил под Берлином. Да, кстати! – воскликнул он и поспешно полез в свой портфель. Достав из него толстую книгу в коленкоровом переплете, вынул из нагрудного кармана ручку, и, сделав надпись на внутренней стороне обложки, протянул Михаилу. – Возьмите на память. Это сборник, который только что вышел из печати, поэтому я и приехал в Москву. Здесь несколько авторов, в том числе и мои два произведения, одно о борьбе партизан, а другое о наших приключениях в окружении и о ваших замечательных земляках.
              - Взяв книгу, Михаил поблагодарил:
              - Спасибо! Мама очень обрадуется, когда расскажу о нашей встрече. А книгу с удовольствием почитаем.
              - Передайте им всем от меня привет, огромное спасибо и низкий поклон, - проговорил Алексей Степанович, и, пожав Михаилу руку, не спеша пошел к остановке автобуса.
              Михаил долго смотрел ему вслед и думал: «Вот ведь как бывает в \\жизни. Кто бы мог подумать, что в Москве, среди десятков тысяч людей, судьба приведет этого человека именно к тому месту, где я находился. Видимо она свела нас вместе специально, чтобы расставить все точки над «i».