Пролог.
Мировая атомная война почти полностью уничтожила население Земли. Все города и страны были стерты с лица планеты, животные, птицы и рыбы погибли, мертвая природа была насквозь пропитана радиацией. Выжженная бомбежками Земля замерзла, на ней наступила ядерная зима. Немногим выжившим людям, единицами разбросанным по планете и нашедшим приют в наиболее безопасных территориях с меньшим радиоактивным загрязнением, приходилось жить, подобно диким зверям, добывая себе пропитание и отвоевывая право на жизнь у погибшей природы и мародерствующих банд, изредка делающих набеги на развалины мертвых городов.
Годами не видя солнца, скрытого тяжелыми черными тучами, прячась от радиоактивного пепла, падающего с неба, как снег, забираясь поглубже в пещеры подальше от ветра, разносящего смертоносную пыль, люди передавали из уст в уста историю, утопическую сказку, фантастическую легенду о городе, закрытого от всего мира стеклянным куполом. По многочисленным рассказам, в этом городе жили люди, не знающие ни болезней, ни войны, ни смерти. Они жили долго, почти вечно, наверное, потому, что разгадали секрет бессмертия. Город был прекрасно защищен от радиации, там росли деревья, выращивались овощи и фрукты, а также была чистая вода, вполне пригодная для питья.
Многие десятки веков эта история оставалась лишь мифом, вроде тех, что сочинялись человечеством о богах в древнем мире. Однако находились смельчаки, посчитавшие этот рассказ реальностью, а не вымыслом. Они бросали свои жилища и уходили странствовать по свету, пытаясь отыскать легендарный город, жизнь в котором легка и нет борьбы за существование. Однако никто из смельчаков не знал, в какой части Земли находится этот самый город, и большинство путешественников сгинуло на бескрайних просторах мертвых лесов и занесенных песками времени развалин. Мечта отыскать, наконец, город под стеклянным куполом становилось все более несбыточной, и в конце концов, люди решили, что это просто радужная сказка, сочиненная кем-то для скрашивания беспросветных дней тяжелейшей жизни на послевоенной планете.
1.
Мертвая степь сменилась молодым возрождающимся лесом. Светло-зеленые ростки упорно пробивались сквозь обожженную землю и обугленные стволы старых погибших деревьев. Теплый ветер трогал их мягкие, и пока еще маленькие, листья. Небо голубело сочной лазурью, а яркое солнце слепило глаза сквозь стекла противогаза. Дозиметр молчал, не издавал никаких звуков, даже малейшего потрескивания. Эриен Тан стянул с головы противогаз и глотнул свежего, чистейшего воздуха. Голова сразу же закружилась, и Эриен сел прямо на землю, опустившись на зеленеющую траву. Высоко в небе кружились два ворона и орел, одни из немногих видов птиц, уцелевших после атомной войны.
Двадцать шесть лет своей жизни Эриен прожил в развалинах одного бывшего мегаполиса, название которого, как и многих других тысяч городов, давно кануло в Лету. Фантастической легендой о городе - утопии Эриен грезил с самого детства, с того далекого дня, когда он, еще будучи несмышленым ребенком, впервые услышал ее от взрослых. Дед Эриена пятнадцать лет странствовал по свету, пытаясь отыскать легендарный город, но вернулся домой ни с чем. Отец, Горан Тан, тоже отправился на поиски города под стеклянным куполом, и бесследно пропал. Его мертвое тело было найдено лишь спустя восемь лет в нескольких сотнях километров от развалин. Нашел погибшего Горана такой же, как и он, странник. Он долго бродил по Земле, посетил многие ее территории, в том числе и те, которые до сих пор были заражены радиацией. Он получил большую дозу облучения, и теперь возвращался домой, чтобы умереть вблизи родных стен. Горан, очевидно, пытался сделать то же самое.
О похоронах отца Эриен, которому тогда исполнилось всего девятнадцать лет, ничего не знал. О найденном в лесу теле Горана Эриену просто не сказали. Отец парня считался пропавшим без вести, никто о нем не плакал, потому что в нынешней тяжелейшей жизни попросту не осталось места для скорби, а церемонии погребения не проводили. Тело Горана, по обычаю послевоенного времени, кремировали на дальнем краю развалин. Сделали это люди, заболевшие лучевой болезнью, и ожидавшие прихода своего смертного часа. Они жили отдельно от остальных, всячески избегая любых контактов, чтобы болезнь не распространилась на и без того маленькое поселение.
О своей матери Эриен знал из рассказов деда и отца. По их словам, женщина была очень красивой, но вскоре после родов ее здоровье ослабло, и она умерла. Из всех родственников у Эриена оставался только дед, да еще был друг - ровесник Рондо Сорби, рано осиротевший пацан. Рондо и Эриен вместе часто лазили по руинам, отыскивая что-нибудь ценное, отваживались на долгие прогулки в мертвых лесах и пугали редких хищных зверей, надев противогазы и костюмы спецзащиты. Как-то, во время очередной вылазки в самые старые и самые заброшенные развалины, в одном из древних домов произошло частичное обрушение крыши, и тяжелым куском бетона Рондо придавило ногу. Эриен, совершенно не раздумывая и не боясь быть засыпанным самим, бросился спасать друга. Он разгреб обломки и сдвинул бетонный кусок в сторону. Эриен донес Рондо на себе до самого дома, и сбегал за тремя врачами, живущими в развалинах по соседству. Перелом ноги у Рондо был серьезным, но благодаря стараниям докторов он уже через несколько месяцев смог ходить, правда, сильно прихрамывая. По совету докторов Эриен выточил для друга трость, с которой Рондо никогда не расставался.
Оба друга были зачарованы легендой о городе под стеклянным куполом. Рондо рвался в путь и звал с собой товарища, но Эриен не мог оставить деда, единственного кровного родственника. Тот постарел и ослабел, в холодную пору часто простывал и подолгу кашлял, а необходимых лекарств было мало.
- Как же я могу отправиться на поиски легенды, если мой дед болен? – говорил Эриен, обыскивая в очередной раз склад с медицинскими препаратами. – Кто же, кроме меня, будет ухаживать за ним? Ведь я его внук!
- Я понимаю тебя, Эриен. – говорил Рондо, опираясь на трость и пытаясь поспеть за быстрыми шагами друга. – Но жизнь коротка, и я не могу оставаться здесь. Кто знает, что станет со мной, и как сложится моя судьба. Жизнь на одном месте не для меня. Эта сказка манит меня, и, если я даже и не отыщу ее, я до конца своих дней буду жалеть о том, что не предпринял ни одной попытки отыскать дороги к легендарному городу. Да и потом, я же хромой. – при этих словах Рондо усмехнулся. – Далеко уйти не смогу, и ты в любом случае догонишь меня.
Эриен только вздыхал, не зная, что ответить. Удерживать Рондо в знакомых с раннего детства развалинах было бесполезно, и Эриен позволил другу отправиться в дальний путь одному. Рондо был еще слишком молод, ему всего-то исполнилось двадцать четыре года. Он, как и многие смельчаки, исчез бесследно. Через два года у Эриена умер дед, совсем немного не доживший до своего семидесятилетия. Слишком тяжелыми оказались для него осложнения хронической простуды. Внук, глядя, как ритуальный огонь превращает тело его деда в пепел, дал самому себе молчаливое обещание, что обязательно отыщет своего потерявшегося друга и город, о котором так мечтал его отец.
В свои неполные двадцать шесть лет Эриен Тан навсегда покинул родные развалины. Прав был Рондо, когда сказал, что нельзя всю жизнь находиться на одном месте. У их маленького поселения на останках безымянного мегаполиса нет будущего. Жителей осталось менее тридцати человек, в основном это были старики, доживающие последние дни в развалинах. С рождаемостью дело обстояло очень плохо, женщины рождали мертворожденных детей или уродцев, живущих не более одного - двух дней. Рано или поздно поселение вообще сойдет на нет, погибнув от отравленной экологии или от приближающейся старости.
Эриен ни к кому больше не был привязан. Он ушел в путь, ни разу не оглянувшись назад. Он точно знал, что ему повезет, и он обязательно отыщет тот город из легенды, о котором с упоением рассказывали старики.
По свету он путешествовал целых шесть лет. За эти годы Эриен всякого повидал на Земле. Видел он руины, обгоревшие остовы городов, настолько древние, что о них давно забыли даже безмолвные призраки прошлого, видел горы, засыпанные черным пепловым снегом, видел обугленные, искривленные и покрытые ужасными наростами стволы деревьев, пораженных радиацией, видел отравленные моря и выброшенные на берега останки кораблей, пролежавших не одну тысячу лет в морской воде и почти насквозь проржавевших. Также Эриену попадались места, где природа возрождалась, прорастая травой и молодым лесом. В такие места стремились все выжившие птицы и звери. Со времен атомной войны прошло уже более ста веков, и на территориях, полностью очистившихся от радиации, планета стремилась как можно скорее залечить нанесенные жестоким и безжалостным человечеством раны.
Орел покружил в пронзительно-синем небе и скрылся из вида. Эриен, отдохнув, поднялся с земли, подхватив противогаз и дорожную сумку. Полуденное солнце стояло в зените, лишая мир тени. Странный блеск на юго-западной стороне горизонта привлек внимание Эриена. Так блестит стекло, если направить на него яркую лампу. Эриен резко остановился. Стекло? Такое большое? Уж не значит ли это, что…Эриен схватил бинокль и поднес его к глазам.
- Невероятно! – выдохнул он, внимательно присмотревшись. – Не может быть!
В бинокль он разглядел огромный стеклянный купол, сверкающий на солнце, и высокие многоэтажные башни, словно бы подпирающие верх купола. Эриен протер глаза и окуляры бинокля, и снова посмотрел. Нет, ему это не кажется, все есть на самом деле. Шесть долгих лет он искал этот город, и вот, наконец, нашел.
2.
Под Купол Эриена долго не пропускали. Здесь это громадное стеклянное сооружение называли с большой буквы, словно какую-нибудь постройку, созданную самими богами. Стоявшие на входе охранники проверили у Эриена документы и содержимое его сумки, затем долго допытывались, из каких мест он пришел, даже поводили вокруг него дозиметром. Прибор не издал никаких звуков, и успокоившиеся охранники пропустили Эриена внутрь.
Далее Эриена ожидало то, что в городе под Куполом называлось санитарной обработкой. Несколько небольших залов, где человеку устраивали экстремальные условия, испытывая температурой низкого холода и невероятной жары, поливая его водой и обрабатывая безвредными для дыхания газообразными антибактериальными веществами. Пройдя все эти залы, Эриен принял обычный душ. Его старую одежду отобрали перед началом санитарной обработки, и назад не отдали, вместо нее принесли другую, оказавшуюся на размер больше. Зато Эриену вернули дозиметр, с которым он во время своих путешествий не расставался даже на минуту, и компас, доставшийся парню в наследство от отца.
Эриена отправили к врачам, на тщательное медицинское обследование. Эриен стойко выдержал все необходимые процедуры, только неприятно морщился, когда его кололи иголками и брали многочисленные анализы. Получив результаты анализов, доктора сложили
