Великие наши Ильф и Петров утверждали, что статистика знает все, кроме количества стульев. Ошибались, ошибались сатирики. Статистика также не знает: сколько в стране памятников. Их было установлено такое огромное количество, что посчитать их не было никакой возможности. Да и как? Пока считаешь одни - в это время появляются десятки новых.
Никто не знает, сколько памятников было установлено Ленину и другим политическим деятелям, легендарным военачальникам и Героям Советского Союза, деятелям культуры: композиторам и писателям.
Не забывали людей героических профессий: шахтеров и сталеваров, людей, поставивших различные рекорды: летчиков, доярок и моряков, космонавтов и Героев Социалистического Труда. Памятники ставили и обычным людям, совершившим подвиг и погибшим, спасших чужие жизни.
При росте тяги народа к прекрасному и величаво-монументальному, сосчитать памятники и сейчас остается невыполнимой задачей и пустой тратой времени.
Их количество увеличиваются в невероятной прогрессии. Буйная фантазия творческой интеллигенции в лице скульпторов, архитекторов и ваятелей-самородков не знает границ.
Где-то радуют своей величавостью памятники Табуретке и Чижику-Пыжику, сырку «Дружба» и Шпротам, навеивают радостные настроения памятники Клизме и Счастью, вызывают улыбку памятники Коню в пальто и Человеку-невидимке. Последний вызывает еще и резонный вопрос: Автор получил деньги только за постамент или еще и за то, что не видно?
Памятники людям разных профессий вызывают гордость и уважение к их нелегкому труду. Эти простые и уютные скульптуры делают облик города более живым и теплым. И кого только не отливают в бронзе, чугуне, клепают из металлолома и подручного материала.
Среди памятников, установленных в честь работников ЖКХ, пальму первенства прочно удерживают сантехники. Памятники сантехникам есть в любом, уважающем людей этой профессии в городе. Как не увековечить человека, который приходит на помощь, когда паника уже в самом разгаре, когда секунды остаются до непоправимого Его хладнокровное выражение лица, спокойствие, понимание ситуации и выверенные движения, поневоле передается нам и хочется верить, что он одним поворотом слесарного ключа решит все наши проблемы и спасет от неизбежных неприятностей.
Второе место по популярности после сантехников занимают дворники. Много памятников строителям, пожарным, сотрудникам МЧС. К памятникам из далекого прошлого фонарщику, фотографу, молочнице добавляются монументальные творения гастарбайтерам, дизайнерам, программистам и курьерам.
Но все же, памятников не хватает.
В небольшом провинциальном городе задумали поставить памятник Почте России. Современной. Задумка, надо сказать, была смелой и рискованной. Если бы за дело взялся скульптор – авангардист при поддержке общества пострадавших отправителей, то памятник вполне мог оказать в виде черепахи в кандалах, улитки в инвалидной коляске или беременной гусеницы. Но за дело взялись городские власти совместно руководством почтовой службы. Тем более надвигалась серьезная круглая дата - доставки первого почтового донесения в данный пункт назначения, о чем совершенно случайно раскопали краеведы в пыльных архивах Центральной библиотеки.
И вот наскребают из местного скудного бюджета определенную сумму, почтовики прибавляют свою и получается сумма, которой, по всем прикидкам, вполне могла хватить. И хотели было уже сделать заказ известному в городе скульптору Паракульчепянскому. Работы этого автора стояли во всех уголках города и поражали своими масштабами и удивляли фантазией. Особенно скульптура - Слон надувает воздушный шар
Это было действительно грандиозное творение. Особенно воздушный шар, на фоне которого слон казался карликовым пинчером.
И известный мастер, как бы, уже в мыслях набросал эскиз и был готов принять деньги авансом. Но деньги выделялись бюджетные. А, чтобы потратить бюджетные деньги нужно проводить конкурс.
Раз надо, городские власти, объявили условия: Памятник должен олицетворять героический труд работника почты, в полный рост и иметь узнаваемость. Основной критерий – минимальная стоимость при высокой художественности исполнения. И, главное успеть в установленные сроки. А сроки поджимали.
Не смотря на это, соискателей заполучить заказ, нашлось не мало. Дело в том, что последний раз памятник в городе устанавливали пятнадцать лет назад. Прежде мастера неплохо зарабатывали на изготовлении из гипса и бетона различных животных для парков и садов отдыха, а также юных пионерок, барабанщиков и горнистов для пионерских лагерей. Но те масляные времена закончились.
В последнее время местные скульпторы в короткие промежутки между длительными запоями перебивались случайными заработками и изготовлением надгробных плит. И заполучить заказ на новый памятник, каждому из них, было делом профессиональной чести и долговых обязательств.
Компания собралась солидная. Человек тридцать. Пришли маститые и молодые - ранние, заслуженные забытые и забытые заслуженно. Пришли закодированные и запойные, голодные и вечные должники. Председатель комиссия во избежание случайных эксцессов, которые обычно случаются в среде творческой интеллигенции, вызвал на всякий случай наряд милиции. На тот же случай за углом здания Администрации города, где проходил конкурс, стоял неприметный автобус с отрядом ОМОНа.
Чтобы заказ достался Паракульчепянскиому, конкурентов начали отсеивать еще при входе. Не пускали тех, у кого не оказалось при себе удостоверения личности. У кого не было в паспорте регистрации по месту жительства, тоже вежливо просили покинуть здание. Кто пытался возразить и начинал качать права, вежливо выводили, заломив руки. Особо буйных, не менее вежливо, доводили до автобуса. Не пускали тех, кто пришел с перегаром, разворачивали и свежеопохмельнувшихся.
Потом пошел в ход дресс-код. В майках и рваных джинсах вход был воспрещен.
Напрасно молодой скульптор Серж Чувырлин доказывал, что футболка и рваные джинсы это его повседневная и единственная одежда, и что он и рад бы надеть смокинг, но даже костюма у него отродясь не бывало. Не пустили.
Благодаря таким мерам человек десять удалось отсеять.
Начались торги. Ваятели стали сбивать цену. Куш был солидный, и за него приходилось бороться. Каждый шаг аукциона был для многих трагедией. Только Паракульчепянский был спокоен. Старый мэтр знал расклад. В случае его победы, ему было обещано звание Почетного гражданина города, которое давала ему в будущем определенные преференции. А как победить он знал. Он решил снизить цену заказа на четверть. И когда время подошло, он огласил свое предложение.
Претенденты сразу сникли. Часть ушла нервно курить.
Но, тут вмешался обремененный взаимоотношениями с банковскими структурами, которые ежедневно напоминали ему о его обременениях, скульптор Мамин - Де Будуар. Нервными губами он огласил свою версию: Долой треть. Мое слово – гранит.
Паракульчепянский почесал бровь. Председатель комиссии посмотрел в бумаги и произнес:
- Уважаемый всеми нами, Мамин-Де Будуар, как нам не прискорбно, не может принимать участие в конкурсе.
- Почему? – воскликнул скульптор. Мраморные пятна рассыпались на его лице.
- У вас проблемы с банками.
Мамин - Де Будуар попытался смягчить ситуацию: У меня нет проблем. Это у банков со мной проблемы.
- Это не меняет дело, - парировал председатель. – Мы вам деньги перечислим, а вам банковскую карту заблокируют. Можем мы идти на такой риск?
Председатель оглядел притихший зал. И сам же ответил: Нет.
И вроде бы все удачно складывалось в проведении конкурса. И председатель успокоился и позволил выпить стакан воды. И скульптор Паракульчепянский улыбнулся уголками губ.
Но тут, как черт из табакерки, в действо вмешивается пожилой мастер Ебардей Гордеевич Тыж. Личность в городе известная и, можно сказать, легендарная. Тот еще ваятель. Ученик-заочник выдающегося советского скульптора - Вучетича. И весь расклад конкурса он тоже знает. Но мириться с таким положением Ебардей Гордеевич не желал.
И делает он ход конем: бьет козырного туза шестеркой.
- Поставить такой памятник, большая честь для каждого из нас. Тут мало вложить все свое мастерство, умение и гениальность. Тут надо вложить что-то большее - тут надо вложить всю душу. А моя душа мне подсказывает, что брать деньги за такую работу, просто кощунство. Поэтому, я даю слово, что ни копейки не возьму за свою работу. Только на материал и установку. И почте окажу уважение, и городской казне помогу в трудный момент. А больше мне ничего и не надо. Вот так.
Повисла пауза. Все хотели вникнуть в суть сказанного. Все понимали, что сказано было сильно, но хотели понять, куда загнул этот старый пень Тыж. Председатель комиссии больше всего хотел съесть лимон, чтобы оправдать выражение своего лица.
Попахивало скандалом. Впрочем, творческая интеллигенция очень любит всякие скандалы, особенно когда они не касаются лично каждого. Все ждали развязки, переменно посматривая то на Паракульчепянского, то на Ебардея Тыжа. Особо нервные стали расстегивать верхние пуговицы и закатывать рукава. Но обошлось. Все-таки в помещении собрались талантливые и культурные люди.
Председатель ударил молоточком, закрыл конкурс и усмирил накал страстей.
Паракульчепянский подошел к Тыжу и пожал ему руку. Сильно пожал. Хруст рукопожатия объявил о победе Ебардея Гордеича и сигнализировал о возможных последствиях.
Победитель, за час без малого, подписал все необходимые документы, часто разминая занемевшую и чуть опухшую кисть. Принимая поздравления от коллег, он дал клятвенное обещание: после окончания работы проставиться по-щедрому.
И закипела работа на благо родного города и во имя героического труда почтовиков.
Творение шедевра - процесс не быстрый. Это надгробных плит с памятными надписями и цифрами можно сварганить за день несколько штук в зависимости от спроса, а настоящее произведение искусства требует терпения и времени.
У скульптора Ебардея Тыжа не было ни того, ни другого.
Но у него был план. Не просто план, а гениальная идея. Подобные идеи творят чудеса, делают открытия, меняют стереотипы, помогают дожить до нового заказа, и не позволяют опуститься на самое дно нищенского существования или до личного знакомства с доктором Мельниковым с его кодированием с гарантией 100 процентов и скидками постоянным клиентам.
Такие идеи приходят как обычно в самый последний момент. Когда край. Когда в творчестве натыкаешься на протоптанную межу: глубокий запой – психушка – о них или ничего или только хорошее.
Памятник был задуман в форме молодой почтальонки в полный рост. Мужественное, обветренное лицо, хрупкие плечи. На хрупких плечах большая сумка с корреспонденцией. Из детства: кто стучится в дверь ко мне с толстой сумкой на ремне. Классика – не отнять - ни прибавить. Чтобы памятник получился масштабнее, рядом с молодой почтальонкой стоял дамский велосипед. Это символизировало связь города и деревни, что почта осталась не только в городах, но и в сельской местности, о чем уже стали сами
