Марина

  В Коктебельской бухте ласково бьется морская волна, приятно щекоча ступни ног, мокнет легкая юбка от жемчужных соленых брызг, разлетаются пушистым веером   «волосы, как шлем». Можно бесконечно смотреть в серые любимые глаза, на «нежный рот -  сплошное целованье», на раскрытую ладонь с розовым сердоликом.
  Впереди чудесный летний день с прогулками в горы, купаньем в море, катанием на автомобиле (какая роскошь!) по узким итальянским улочкам Феодосии, где каждый прохожий издалека узнает рыжую львиную гриву Макса, сидящего за рулем, который второе лето собирает в своем гостеприимном доме творческую молодежь. Макс, который помог Марине, в ту пору, «когда не знала я, что я –поэт», выпустить первый поэтический сборник. Макс, балагур и пьяница, поэт и художник, верный друг и помощник. Сергей рядом с ним, скромный и обаятельный,  похожий на принца, как не влюбиться в него!
      День наполнен солнцем, морским ветром, радостью, счастьем молодости. А впереди еще целый вечер, где правит царственная Пра, где  будет много музыки и много стихов, слишком много музыки и слишком много стихов…,томительного таинственного чтения в тихом уголке «под плюшем ласкового пледа», созерцание акварелей, висящих повсюду в доме, мечтаний до самого утра.
  Еще нет «попытки ревности», нет мучительных терзаний запретной любви к Сонечке, нет рождения, смерти и болезненных переживаний за детей, нет разрушительной грозной силы революции, ломающей привычный уклад жизни. Еще нет унизительной нищеты и неприкаянности эмиграции, еще нет «тоски по родине», которая «давно разоблаченная морока», нет пражской холодной весны без дров и без стихов, нет узких, близоруких парижских переулков, по которым «идти с кошелкою базарной». Еще нет возвращения в   враждебную родную страну, нет унизительного предложения работы судомойкой, нет Елабуги с ее неотвратимой петлей.
  Это будущее не рассмотреть (да и не надо!) сквозь синеватую легкую дымку восхода на море, только  можно предвидеть отличную погоду на целый день.
  Через полстолетья другой поэт с именем гулким , как звон колокола –Белла, напишет о них, юных, « как в рекруты, забритые в поэты, те стриженные девочки сидят». Марина  одна из них.
   Многие любят именно раннюю Цветаеву – в ней  столько любви, искренности, непосредственности и удивляющей открытости. Поздняя Цветаева рвет душу на части, боль и мудрость, обнаженность чувств и пережитое горе кричит в разорванных  строках слишком откровенно – не каждому по силам это понять, пережить и перечитать, человек инстинктивно тянется к радости, защищая душу от лишних переживаний.
   Только поэт способен принять всю боль мира, как собственную, увидеть будущее, как никому не дано: «а я –до всякого столетья!». Настоящие стихи бесконечны и неисчерпаемы, смысл их открывается с каждым годом, с каждым новым читателем.
   Марина –это море стихов, нераскрытых, неизведанных, бьющихся своими сильными волнами в тонкие стенки души; это любовь - глубокая,  бесконечная, как морская синь, неизбежно  сливающаяся на горизонте с синевой неба.